для кредитно-денежного регулирования создается центральный банк (ЦБ), который жестко отделяется от правительства и ни в коем случае ему не подотчетен;
именно независимый ЦБ наделяется правом эмиссии, решение о которой он принимает исключительно из финансово-экономических соображений, тогда как текущие общественные нужды воспринимаются им с глубоким безразличием.
Именно эта схема и была реализована почти во всем мире. Здравомыслящему человеку понятно, что независимости от всего на свете не бывает, поэтому если ЦБ независим от правительства, то он реально зависим от кого-то другого. От кого - понять легко, если увидеть, что еще одно негласное правило распространяется на кадровую политику. Ну откуда взять грамотного главу ЦБ и его помощников? Конечно же, из частных банков - а в то, что эти люди, придя на высокие посты в ЦБ, немедленно забывают о всех своих связях в прежнем бизнесе, поверит только очень наивный человек. В результате создается по существу огромный частный банк, который, однако, наделяется монопольным правом эмиссии и который к тому же независим от властей, зато тесно связан с обычными частными банками. Ну просто голубая мечта всемирного финансового капитала! Замечу, мечта, осуществленная в полной мере: Европа сдалась в XVII-XIX веках, а час Америки пробил в начале XX. Япония сопротивлялась долго - еще в 1998 году ЦБ был отчасти подчинен правительству; но после этого его все-таки удалось отделить. После чего логичным было новое требование, прозвучавшее в конце 2002 года - назначить на пост главы Банка Японии непременно человека из среды частного бизнеса.
Итак, правительства лишены права осуществлять потребные расходы по своему усмотрению - они обязаны залезть в долги банковскому сообществу, которое идет на это с удовольствием, а после в течение многих лет получает от властей гарантированную прибыль. По сути, это наглый захват власти всемирной банковской олигархией, которая, в отличие от любой власти (избранной или назначенной), вообще никому не подотчетна и действует исключительно в своих корыстных интересах, начисто игнорируя общественные нужды. Вот почему банки вели тотальную войну за создание ЦБ на своих условиях - и сейчас мы вернемся к историческому экскурсу, понаблюдав за тем, как финансовый капитал добился успеха в США.
Сначала в 1781 году в США был создан Североамериканский банк, который получил функции ЦБ, однако быстро доказал свою несостоятельность и уже спустя 4 года был распущен. Это, впрочем, сторонников сего учреждения не остановило, что и понятно - за ними стояли уже тогда достаточно сильные Ротшильды, которые на полпути не останавливались. В 1791 году ЦБ вернулся в Америку под именем Первый банк США, чему способствовал тамошний агент влияния означенной семейки, которым был известный персонаж Александр Гамильтон - он служил тогда министром финансов (кстати, его портрет можно увидеть на современной купюре в 10 долларов).
Александр Гамильтон
Усердно помогал ему давний приятель Роберт Моррис, который и стал первым главой Банка. Оба успели очень неплохо попользоваться плодами своего лоббизма: как и в Англии, правительство (читай - Минфин, то есть Гамильтон) на радостях так усердно занимало у Первого банка, что спровоцировало могучую инфляцию - за 5 лет цены выросли на 72%. Понятно, почему деятельность Первого банка вызвала раздражение у публики, так что, несмотря на гневные угрозы Натана Ротшильда из Лондона, в 1811 году лицензия Первому банку не была продлена. Разумеется, следует воспринимать как совершенно случайное совпадение тот факт, что всего лишь спустя 4 месяца после этого Англия объявила Америке войну - впрочем, не слишком успешную, потому как одновременно ей пришлось воевать и с Наполеоном.
Роберт Моррис
В 1815 году многолетняя война Англии и Франции наконец закончилась победой Натана Ротшильда, который после этого мог спокойно сосредоточиться на американских делах. Последствия не замедлили сказаться: в 1816 году появился на свет Второй банк США, получивший все те же полномочия ЦБ. Кстати, любопытно, что ни в одном из вышеперечисленных случаев возникновения ЦБ его уставный капитал так и не был реально оплачен: каждый раз правительство выделяло свою долю (обычно 20%), после чего руководство банка выдавало частным банкирам кредит в размере оставшейся части капитала - и банкиры этим кредитом оплачивали свою долю. То есть на приобретение почти неограниченного влияния на финансовую систему государства банкиры умудрялись не потратить ни цента своих денег. Приобретаемые же ими блага были столь высоки, что за избавление от Второго банка американским властям пришлось вести тяжелую войну.
В 1828 году президентом США под лозунгом всемерного сокращения национального долга стал герой войны с Англией Эндрю Джексон (его портрет находится на современной двадцатидолларовой купюре). Долг ему сократить удалось, но источник манипуляций с денежно-кредитной системой в лице ЦБ оставался. Надо заметить, что в те времена механизм обогащения банкиров был предельно примитивным: они предпочитали «зарабатывать» на выдаче ссуд государству. Кредитов давалось очень много, чему способствовала неумеренная страсть правительства к расходованию денег - последняя, в свою очередь, стимулировалась разнообразными лоббистами, в числе которых преобладали все те же банкиры. В результате они получали прибыль и там, и сям - понятно, что от такого супер-бизнеса добровольно не отказываются. Президент Джексон поэтому был для них явно некстати - и руководство ЦБ решилось пойти ва-банк.
Эндрю Джексон
За 4 года до истечения срока своей 20-летней лицензии глава ЦБ Николас Бидл предложил Конгрессу досрочно продлить эту лицензию еще на 20 лет. Расчет был прост: занятый предвыборной кампаний (на второй срок) Эндрю Джексон будет не в состоянии эффективно противостоять этой попытке. Однако храбрый вояка не уступил: хотя Конгресс и продлил лицензию, Джексон наложил на этот закон вето, которое Конгресс преодолеть не смог (для этого требовалось уже не простое большинство, а две трети голосов). Банкиры пытались не допустить переизбрания Джексона на второй срок - но тщетно: на беспрецедентную финансовую подпитку своего оппонента Джексон ответил агрессивной кампанией с разъездами по всей стране - тогда это было в новинку. На выборах он победил - и началась горячая фаза войны.
Едва вступив в должность на второй срок (в 1833 году), Джексон дал указание министру финансов вывести средства казны со счетов Второго банка. Однако министр финансов отказался исполнять это поручение - за что и был немедленно уволен. Но следующий министр сделал то же самое - хотя президент, казалось бы, до назначения вполне удостоверился в его лояльности. Снова последовало увольнение - и уже третий министр финансов наконец-то выполнил поручение президента. И тут началось… Сначала Конгресс заявил о несоблюдении процедуры при назначении третьего министра финансов. Затем ЦБ искусственно вызвал паралич кредитного рынка и тем самым резко сократил денежную массу - результатом этой акции стал обвал финансовых рынков, дефляция и глубокая депрессия в экономике.
Умелое использование банкирами денег на фоне такого бедствия породило шквал публичных поношений президента, апофеозом которых стало удачное для его противников голосование в Конгрессе о начале процедуры импичмента. Казалось, цель достигнута - но не тут-то было. Как неожиданно выяснилось, потерявший от ярости всякую осторожность глава Второго банка Бидл перед самым началом депрессии публично пригрозил спровоцировать в стране тяжелый кризис, дабы свалить наконец непослушного Джексона - иначе говоря, все поняли, что кризис был вызван специально. Тут стало ясно, что гневные филиппики Джексона по адресу банкиров вполне обоснованы - и результаты этого понимания не замедлили сказаться. Импичмент не прошел, лицензию банку не продлили, а Сенат сверх того образовал комиссию по расследованию деятельности банка. Бидл на заседания комиссии не являлся и финансовые документы банка показывать отказался - за что и был арестован, судим, но оправдан. Последним залпом в этой войне стало покушение на президента Джексона, случившееся в январе 1835 года - убийца стрелял из двух пистолетов, но промахнулся.
После этого в течение четверти века велись позиционные бои, которые, однако, не меняли финансовую систему США. А она была достаточно экзотичной: каждый коммерческий банк имел право выпускать свои банкноты - правда, только на сумму выкупленных им казначейских облигаций. Причем эти банкноты имели лишь ограниченные зону хождения и срок обращения; к тому же они размещались со скидкой, а погашались по номиналу - то есть по сути дела это были дисконтные облигации, а не деньги. Единственным же общеамериканским средством платежа было золото и отчасти серебро - собственно, это было общемировое средство платежа. Тем не менее, Америка существовала и с такими деньгами, а банкиры имели немалые прибыли от разнообразных махинаций со столь оригинальной системой - за подробностями отсылаю читателей к рассказам Марка Твена и О’Генри. Приведу только один пример: банки нередко переезжали в дикую глушь только ради того, чтобы держатели их банкнот-облигаций просто физически не смогли доехать до них и погасить банкноты. Так или иначе, и власти, и банкиры оставались при своем - но лишь до поры.
