только одна серьезная организованная сила — флот, однако и он не имел единого командования. Нанесший триумвирам на море ряд поражений Стаций Мурк со своей эскадрой бежал к укрепившемуся в Сицилии Сексту Помпею. Домиций Агенобарб со своими кораблями решил действовать самостоятельно и пиратствовал в Средиземном море, а также грабил побережье. Домицию Агенобарбу удавалось захватывать некоторые прибрежные города, и он даже чеканил свою монету, однако его силы не шли ни в какое сравнение с силами триумвиров. Секст Помпей тоже, хотя и располагал несколькими легионами, не мог соперничать с триумвирами на суше. Некоторые республиканцы бежали в другие страны. Ярый противник триумвиров
Квинт Лабиен, бывший послом Кассия и Брута в Парфии, перешел на службу к парфянам. Парфянский царь Ород назначил его сатрапом Месопотамии.
За время совместно проведенной военной кампании Октавиан сумел если и не подружиться, то заметно сблизиться с Марком Антонием. Марк Антоний собирался начать поход против Парфии, и Октавиан согласился, чтобы из 11 легионов, доставшихся им от Брута, Марк Антоний взял себе шесть, а себе взял только пять и два из них уступил Марку Антонию в обмен на два легиона Антония, остававшиеся в Италии. Из 14 тысяч всадников Октавиан отдал Марку Антонию 10 тысяч, оставив себе только 4 тысячи. Но эти уступки принесли ему самому намного большую пользу. Марк Антоний согласился, чтобы наделение солдат землей и расселение ветеранов во вновь образованных колониях взял на себя Октавиан. Третьим триумвиром Октавиан и Марк Антоний были недовольны, а потому сочли, что Лепид не достоин быть им равным. По словам Аппиана, «на Лепида было возведено обвинение в том, что он передался Помпею; было решено, если обвинение окажется в глазах Цезаря ложным, дать Лепиду взамен другую провинцию». Под этим предлогом Октавиан, прибыв в Рим, отобрал у Лепида все его провинции, а взамен, для того чтобы соблюсти видимость триумвирата, передал ему провинцию Африка. Поскольку у Октавиана было гораздо больше войск и его поддерживал Марк Антоний, Лепид был вынужден согласиться. Таким образом, с конца 42 года до нашей эры провинциями Октавиана как триумвира стали Испания, Нарбонская Галлия, Сицилия и Сардиния, но в Сицилии правил его противник Секст Помпей, в Испании многие местности не признавали ничьей власти, и эту провинцию надо было еще усмирять. Нарбонскую Галлию также надо было еще привести в подчинение, поэтому Октавиан мог опираться только на Сардинию и использовать свои возможности в Италии. Однако в Италии формально имели власть все три триумвира, а кроме того, довольно самостоятельно могли действовать консулы. То, что именно Октавиану было предоставлено право награждения солдат-победителей, давало ему возможность укрепить свою власть над Италией, но эту возможность надо было еще реализовать.
Вскоре Октавиан женился на Клодии — падчерице Антония, дочери его жены Фульвии от ее первого брака. (Брак с Марком Антонием был для Фульвии уже третьим браком. До этого она была замужем сначала за Публием Клодием, чьей дочерью и была Клодия, ставшая первой женой Октавиана, а потом за Гаем Курионом. И первый, и второй муж Фульвии погибли, а то обстоятельство, что Цицерон враждовал с Публием Клодием и во время суда над его убийцей, Титом Аннием Милоном, выступал защитником последнего, в немалой степени обусловило особую ненависть к нему Фульвии и Марка Антония.) Женитьба состоялась по чисто политическому расчету, так как Клодия тогда была еще несовершеннолетней и не могла выполнять супружеские обязанности. Октавиан стал фактически диктатором Италии, а Антоний получил в свое распоряжение все восточные провинции и, отправившись туда, дал льготы и привилегии Родосу и Ликии, пытавшимся противостоять Бруту и Кассию, а от зависимых царей, династов и «свободных» городов, поддержавших Брута и Кассия, потребовал огромную контрибуцию.
Молившим его о снисхождении Марк Антоний жестко ответил: «Того, что вы дали нашим врагам в два года, — а отдали вы им подать за десять лет, — будет нам достаточно, но получить мы это должны в течение одного года: этого требуют наши нужды. Вам, услышавшим о такой нашей милости, я мог бы еще прибавить только одно: ни на кого из вас не налагается такое наказание, которое равнялось бы вашей провинности». Антония все же уговорили немного снизить поборы, и он согласился взять подать не за десять, а за девять лет и разрешил ее выплатить не в течение года, а в течение двух лет. Но такими поборами Антоний, конечно же, озлобил местное население.
Гробница Цецилии Метеллы в Риме.
Конец I в. до н. э.
Требование о контрибуции не коснулось Египта. В 42 году до нашей эры в малоазийском городе Тарсе он встретился с египетской царицей Клеопатрой, находившейся тогда в расцвете своей красоты, и, влюбившись, забросил государственные дела. На монетах Марка Антония красовалась его жена Фульвия, но сердцем Антония завладела Клеопатра. Он отправился вместе с ней в Александрию и пробыл там с зимы 42-го по весну 41 года до нашей эры, попадая под все большее влияние прекрасной царицы и выполняя любые ее просьбы. Как пишет Плутарх, «красота этой женщины была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимой прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкой убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу». Антоний забавлялся пирами и другими развлечениями, позабыв о делах. Управление провинциями он передал своим легатам. Видимо, Клеопатра также полюбила Марка Антония и увлеклась им, однако для нее это была не только любовная игра, но и политика. Судьба Египта почти полностью зависела от Рима. Несколькими годами ранее Клеопатра понравилась Юлию Цезарю и стала его любовницей, и он лишил власти ее брата, сделав ее царицей Египта. Теперь будущее Египта находилось в руках Марка Антония, и Клеопатра всячески пыталась ему угодить, не забывая выпрашивать различные льготы, привилегии и подарки. Клеопатра знала, что имеет влияние на Антония,
