В ткань фильма вплетаются и другие воспоминания. Когда Чарли находит брошенного ребенка, он приносит его в маленькую комнату на верхнем этаже дома с меблированными комнатами. За точность деталей ручаться нельзя, но вполне вероятно, что здесь Чаплин воспроизводит комнату, в которой он когда-то жил с матерью на Поунэлл-террас или Метли-стрит. В ней узкая кровать, стол и несколько старых стульев. Пол дощатый, без ковра, а обои отсырели и отстают от стен. Здесь и живет маленький мальчик, выросший младенец, который сопровождает Чарли в его странствиях. У Бродяги впервые появляется что-то вроде дома – жилище, хоть немного защищенное от внешнего мира.
Похоже, сцены на чердаке были сняты очень быстро. Чаплину не составило труда объяснить мальчику его роль, а Джеки Куган оказался превосходным актером и мимом. Чарли показывал движение или выражение лица, и Джеки в точности копировал его. Эта способность делала его исполнение очаровательным и тонким. Как отмечал Чаплин, действия вызывали чувства. Чарли всегда мечтал о таком исполнителе – настоящем продолжении его самого. Сам Чаплин, наверное, снова стал ребенком и вспомнил свой детский опыт, а Джеки Куган занял место Нормана, покоившегося на кладбище Инглвуд. Возможно, именно это и было одной из причин такой силы воздействия фильма «Малыш» на зрителей.
В знаменитой сцене, где социальный работник забирает у Чарли мальчика и сажает в фургон, ребенок бьется в истерике и плачет. Джеки Куган вспоминал: «Конечно, музыканты очень помогали. На съемочной площадке был оркестр. И Чаплин обычно разговаривал, как и всякий режиссер, в процессе съемок – ведь это было немое кино. Он говорил: «Ты любишь этого человека, но его нет, а они собираются тебя забрать…» Это действует». Открытый фургон, возможно, действовал и на Чаплина, напоминая о фургоне пекаря, который вез его, семилетнего, в приют в Хэнуэлле. Чарли спасает ребенка и шокирует публику своими слезами. Маленький человек еще никогда не плакал на экране.
Другой юный актер, Рэймонд Ли, вспоминал, что потребовалось много дублей, чтобы снять сцену драки между ним и Джеки Куганом. «Знаете, – сказал Чаплин тоном школьного учителя, – мы снимали эту сцену ровно пятьдесят раз. Я считал!» Ли писал, что после этих слов Чаплин обошел их вокруг. «Потом остановился. Подумал. Широко улыбнулся, сверкнув зубами. Стараясь быть как можно проще, Чарли Чаплин приблизился к нам и заговорил дружеским и доверительным тоном. «Мальчики, – сказал он, – это очень простая сцена. Очень простая. Двое мальчишек дерутся. Все мальчишки дерутся… Но, ребята, вы не деретесь. Вы танцуете друг с другом». Ли приходит к выводу, что Чаплин всегда стремился к простоте – улыбка, наполненные слезами глаза или всего лишь взгляд. «Вы не замечали, что Чаплин всегда смотрит на вас с экрана – независимо от того, что там происходит – причем смотрит на вас, на зрителя, так, словно знаком с вами и собирается доверить какую-то тайну?» – спрашивает Рэймонд.
В начале апреля 1920 года, когда еще не закончились съемки фильма, Милдред Чаплин начала бракоразводный процесс с мужем. Ее страдания усиливали частые интрижки Чарли с другими женщинами. Так, например, в это время у него был роман с молодой актрисой Флоренс Дешон, которую затем сменила другая актриса. Чаплин отказывал жене в какой-либо независимости и даже теперь пытался расторгнуть ее контракт с Луисом Б. Майером на том основании, что она еще несовершеннолетняя. Он также не дал ей разрешения усыновить ребенка. Поначалу Милдред обвиняла его в том, что он оставил семью, но через несколько дней заговорила о жестокости. Она желала «рассказать все». «Пусть весь мир узнает, как он не смог обо мне заботиться, как прислал ко мне домой своего сотрудника и забрал документы. Он унижал меня перед слугами. Разве это не жестокость?» Три дня спустя Чаплин и Луис Б. Майер подрались в отеле Alexandria.
Во время бракоразводного процесса Милдред Чаплин дополнила свои обвинения в жестокости. Вот ее диалог с судьей:
Вопрос. И что произошло потом?
Ответ. На следующий день было Рождество, но рождественским утром он спал допоздна, и я спустилась на первый этаж и взяла его подарки, а он очень рассердился на меня за то, что я сделала это задолго до Рождества…
Вопрос. Что он говорил или как поступал в отношении ваших друзей, если видел их в своем доме? Как он себя с ними вел?
Ответ. Он был с ними груб; он не приходил домой, когда я принимала друзей. Вопрос. Когда у вас бывали друзья, он отказывался приходить домой, если узнавал об этом?
Ответ. Да, сэр.
Вопрос. Как часто это случалось, миссис Чаплин?
Ответ. Все время. Он никогда не говорил мне, когда будет дома. Он говорил, что должен иметь возможность жить своей жизнью и делать то, что пожелает…
Вопрос. Он объяснял вам причину своего отсутствия?
Ответ. Нет. Он говорил, что я опозорила его, когда посещала…
Вопрос. Теперь вы заявляете, что после того, как вы посещали… определенное место, мистер Чаплин нанял детективов, чтобы следить за вами?
Ответ. Да, сэр…
Вопрос. Расскажите суду, что происходило все это время.
Ответ. Я плакала и умоляла его вернуться домой, упала в обморок, а он сказал, что я веду себя глупо, что я опозорила его и он не видит причины возвращаться…
Вопрос. Как он с вами разговаривал? Ласково или как-то еще?
Ответ. Нет, не ласково…
Вопрос. Что он говорил?
Ответ. Ну, он говорил, что понял, что больше не хочет со мной жить, что он устал от попыток меня изменить, заставить жить по-другому, и что он увидел, что это невозможно, и что я плохая, и он не может мне доверять, и что я… виновата во всем.
Сам Чаплин полагал, что при подготовке условий развода Милдред и ее адвокаты предприняли попытку наложить арест на его активы, чтобы получить долю от будущих прибылей. Среди этих активов были уже отснятые материалы для фильма «Малыш». Он также не сомневался, что компания First National договорилась с юристами Милдред, чтобы законным образом получить фильм, который они так долго ждали. Впервые за всю творческую карьеру Чаплин в течение целого года не выпустил ни одной картины.
В начале августа оператора Ролли Тотеро в три часа утра разбудил Альфред Ривз и сказал, что нужно срочно вывезти пленки из города. Пленки упаковали в жестянки из-под кофе, а затем отправили по железной дороге в 12 деревянных ящиках. Чаплин отснял в 50 раз больше материала, чем вошло в окончательный вариант картины. В Санта-Фе Ривза и Тотеро встретили Чаплин и Харрингтон, и оттуда они все вместе поехали в Солт-Лейк-Сити, за пределы юрисдикции штата Калифорния.
Номер в одном из отелей Солт-Лейка переоборудовали под монтажную, и Чаплин принялся «склеивать» фильм. Затем он вместе с коллегами поездом поехал в Нью-Йорк, где они могли закончить работу. Чарли поселился в отеле Ritz, чтобы скрыться от судебных исполнителей, работавших на адвокатов Милдред.
Будучи в Нью-Йорке, Чаплин познакомился с группой так называемых социалистов-интеллектуалов, которые жили в меблированных комнатах Гринвич-Виллидж и не вылезали из его баров.
Отвергая славу и богатство как буржуазные ценности, они, вне всяких сомнений, втайне гордились знакомством с ним. Чарли, в свою очередь, наслаждался обществом интеллектуалов – по большей части потому, что сам к этой категории не относился. Чаплин беседовал с ними о политике, об искусстве и литературе. Однажды Ролли Тотеро заметил, что он мог рассуждать практически на любую тему, но если собеседники действительно разбирались в предмете разговора, то видели ошибки, которые он делал. Торики Коно вспоминал, как его работодатель пространно рассуждал о предмете, практически ничего не зная о нем, и оставлял слушателей в убеждении, что он удивительный интеллектуал. На самом деле это было просто перевоплощение.
Тем не менее Чаплину льстило внимание тех, кого он считал более образованными и интеллигентными, и он ценил их интерпретацию своего искусства не меньше, чем одобрение простых людей. Бродягу можно было рассматривать как представителя рабочего класса, который борется против богатых и имеющих привилегии по праву рождения. Это был не первый случай, когда Чаплин попадал под влияние восторженных почитателей, однако впоследствии знакомство с радикалами создаст серьезные проблемы для его карьеры.
В середине ноября было достигнуто соглашение между Чаплином и его женой, и состоялся развод. 18-летней Милдред Чаплин полагались 100 тысяч долларов и часть совместной собственности, но на пользу ей это не пошло. Актрисе Мэрион Дэвис приписывают такие слова: «Милдред Харрис не была святой, но и капризным ребенком ее не назовешь, а Чарли, храни его Господь, здорово ее испортил».
