характер. А вот дотянуть магию источника до новых крепостных стен, построенных покойным Тиссеном, это конечно, очень достойная цель. К которой в перспективе нужно обязательно стремится. Бедному Клемсу не пришлось бы вчера носится по всему городу с его ларцом — следы, оставленные темными, были бы у нас, как на ладони. Иди и бери их под жабры.
Я, кажется, подвис, немного задумавшись, отчего все «настройки» у меня тут же слетели. Старик понял, что перегнул палку со своими откровениями и быстро успокоился. Марево вокруг него пропало, и он уже совсем другим тоном, деловито произнес.
— Хватит болтать, Йен! Надо делом заниматься.
«Дело» заключалось в досмотре найденных тайников, и сначала тех, что были устроены в стенах башни. Вскрывали мы все старинные заначки, что нам попадалось на пути в кабинет папаши, и выгребали оттуда всякую всячину, припрятанную разными поколениями Тиссенов. Добра набралось много, но только далеко не все там было золотом. Где-то просто лежали разряженные амулеты, где-то долговые расписки и письма, давно умерших людей, было и несколько шкатулок со старинными украшениями. Но их еще пойди продай…
А вот те самые деньги в истлевших кожаных мешках, мы все же решили не трогать, только обновили на них старую охранку. Пусть полежат до худших времен, залезу сюда, если уж совсем все будет плохо. Монеты, кстати, оказались золотыми и старинными — чуть ли не времен самого Хранителя. Правда, гордый профиль правителя, отчеканенный на этих монетах, старик в упор не узнал — видимо память стала его подводить, а имя стерлось и прочесть было невозможно. Сумма в орлах оказалась довольно приличная, но боюсь, на полноценное снаряжение армии ее все равно не хватит.
— Хранитель, а что ты скажешь о нашем казначее Деранге? — спрашиваю я, поднимаясь по бесконечным ступеням.
— Сволочь он, конечно, первостатейная, но дело свое знает. И в открытую из казны не ворует — этот делец зарабатывал на кредитах, которые предоставлял Альбрехту через подставных лиц.
— То есть, он давал моему отцу в долг свои собственные деньги?
— Ну, да. В чем-то его даже можно понять. Если бы Альбрехт узнал, чьи это деньги на самом деле, Деранг мог бы и не дождаться их возврата. А так… несколько разных людей, ничем между собой не связанных, и процент по займу они просят вполне приемлемый.
— Хорошо устроился наш казначей, …но ничего противозаконного я в этом не вижу. Отца никто не заставлял брать эти деньги.
— Вот именно!
— Знаешь, Деранг уже и мне утром кредит предлагал. Якобы это деньги его знакомого купца.
— Слышал… Но ты, Йен, пока воздержись от новых долгов. Может, еще выкрутимся…
От его «выкрутимся» на душе стало чуть теплее. Приятно сознавать, что ты не один бьешься, как рыба об лед. Если бы еще и Фридрих таким гадом не был…
Наконец, мы добрались до кабинета Тиссена в башне, и свалили там на стол все найденное, решив разобраться со своими находками позже. Сам кабинет тоже обшарили сверху донизу. Нашли в стенах много чего интересного, но к сожалению, все это были не деньги. Самой ценной находкой оказалась старинная княжеская цепь — золотая, украшенная кристаллами самоцветов, каждый из которых, был когда-то амулетом или накопителем, но от времени разрядился. Как пояснил Хранитель, цепь была убрана в тайник дедом Йена. Он видимо был уверен, что Альбрехт, приняв магию рода, легко цепь найдет. Но не судьба… А теперь эта семейная реликвия досталась мне, надо только влить побольше магии в накопители.
Рядом с камином нашелся «сейф» Альбрехта вмонтированный в стену. Вот там деньги лежали, но опять-таки, их было не слишком много.
— На что только отец столько золота потратил? — разочарованно вздохнул я — Знаешь, какие суммы он забирал в казначействе?!
— Знаю. А потратил он их известно на что — на запрещенные темные книги и вещества для превращения мага в лича. Некромантия — не только опасное, но еще и очень дорогое удовольствие. Все доставлялось прямиком из Инферно.
— Предположим, что потратил… — размышляю я вслух — Но тогда эти деньги должны находиться сейчас в доме у торговца, а Клемс их просто не нашел, сосредоточившись лишь на темных книгах и амулетах?
— Не думаю. Пусть в самих деньгах магии нет, но на любом тайнике будут стоять охранные чары, и вот их-то ларец обязательно обнаружит. Просто времени прошло много, он мог вывезти их из города.
— Из города — да, но не из княжества. Съездить в тот же Фэсс и вернуться назад он бы точно не успел. Значит, надо трясти торговца дальше.
— Ресг и так уже живого места на нем не оставил. Тебе его совсем не жалко?
— Торговца или Ресга? — усмехаюсь я — Нет, торговца мне не жалко. Зарабатывая на чужом горе и смерти, нужно быть готовым к наказанию. А если собрать все те деньги, что отец отдал ему за последние годы, то для Ульриха на них можно было бы купить целительский амулет у эльфов. И мой брат сейчас был бы жив. И Олаф тоже…
— А если бы твой отец не жег ведьм, может, и амулет этот не понадобился — они бы спасли Ульриха. Но ты тогда не стал бы тогда князем, Йен.
— И плевать! Думаешь, я за этим сюда вернулся?! Мы могли бы спокойно жить с матушкой в замке на побережье. Я вообще хотел заниматься восстановлением храмов древних богов, а не править стаей ядовитых минэйских пауков, мечтающих меня убить!
Старец недовольно поджал губы, но больше ничего мне не сказал. Да и что можно на это ответить? История и в этом мире не знает слова «если»…
Ночью, когда все обитатели Замка уснули, мы с ним пошли на второй этаж главного корпуса. И для начала я перетаскал в кабинет Тиссена все изъятое у торговца. Справился с этим в два приема — книги были тяжеленные. А уж как фонило от них… Для меня все темные чары, наложенные на фолианты, выглядели как грязно-фиолетовая плесень — живая и оттого еще более мерзкая. Хорошо, что мне к ним не пришлось прикасаться руками — Клемс после составления описи догадался сложить все книги в большие холщовые сумки. Вот в таком виде я и перенес их наверх. Дальнейшую судьбу этих книг будем решать с Лукасом.
Передвигаться в полной темноте по коридорам Замка, ориентируясь при этом лишь на полупрозрачные стены и двери, было очень странно — это даже не как прибор ночного видения, а нечто совсем другое, чему у меня и подходящего
