подхвачу.
Моё сердце ухает в пятки.
— Ты говоришь про себя не очень лестные вещи.
— Лестные или нет, это правда, — он упаковывает остатки нашего пикника, затем взваливает рюкзак за плечи. — Давай. Подъём.
Встав и надев свой рюкзак, я делаю то же, что делаю всегда. Натягиваю улыбку и стараюсь сохранить лёгкую атмосферу.
— Это было здорово, Аксель, спасибо.
Он кивает.
— Вообще-то, — я останавливаюсь на тропе. — Есть ещё кое-что.
Последние несколько дней я поддавалась его настоянию, чтобы я оставалась в хижине, пока он продолжает кантоваться в палатке. Но так не может продолжаться на протяжении всего моего пребывания здесь.
— Меня больше не устраивает, что ты спишь в палатке, пока я остаюсь в твоём доме. Я не…
— Руни, мне нравится спать на природе. Это комфортно и умиротворённо. Я не мученик, — тихо говорит он. — Поверь мне.
Ладно, он не мученик, он просто чёртов упрямец.
— Я готова вести переговоры, — сообщаю я ему. — Я позволю тебе спать в палатке…
— Ты позволишь мне?
— Так я и сказала. Я позволю тебе перекантоваться там для сна, если ты и я вместе поужинаем в доме, а потом ты в комфорте приготовишься ко сну. Горячая еда и душ в доме для тебя, а не то, чем ты обходился до сих пор.
Он массирует переносицу под очками.
— У меня в студии есть место, чтобы помыться.
— Ага, и я так понимаю, это предназначается для того, чтобы смыть краску и помыть кисти, и это место непригодно для того, чтобы там принимал душ взрослый мужчина с ростом выше среднего. Подобающий приём пищи и подобающий душ в доме. Эти условия не обсуждаются.
Он устало вздыхает.
— Угораздило меня жениться на адвокате.
— На почти-адвокате, — напоминаю я ему. — Просто я от природы хороша в спорах. Семейная черта Салливанов.
Наши тени становятся всё длиннее, пока мы какое-то время идём в тишине.
— Ладно, — ворчит он.
— Превосходно. Начинаем с сегодняшнего вечера. Мы уже поужинали, так что когда вернёмся, ты первый идёшь в душ.
— Нет. Гости идут первыми.
— В противном случае, — небрежно говорю я, поправляя рюкзак, пока мы ускоряемся вниз по тропе. — Я всегда могу заселиться в отель, чтобы ты вернулся в свою кровать. Уже поздно, но в крайнем случае я могу пересидеть ночь в зоне отдыха, пока завтра не освободится номер…
— Исключено, — он сердито смотрит на меня. — Ты…
— Неисправима? — сладеньким тоном подсказываю я.
Он бурчит себе что-то под нос, затем марширует вперёд по тропе. Остаток нашей прогулки проходит в тишине, но я не возражаю. Пусть мой муж недосягаем для моих рук, моих глаз это не касаются. Они бесстыже любуются его телом сзади.
Когда мы доходим до начала тропы у поляны возле его дома, Аксель резко останавливается, отчего я спотыкаюсь и едва не врезаюсь в него.
Мне любопытно, что его остановило, поэтому я пытаюсь проследить за его взглядом. Я ничего не вижу в почти абсолютной темноте, только лёгкие очертания его палатки, а подальше небольшой дом.
— Что такое? — спрашиваю я.
— Скунс, — отвечает он, мрачно вздохнув.
Глава 10. Руни
Плейлист: Feist — The Circle Married The Line
Аксель выходит на поляну, направляясь к его палатке.
— Держись на расстоянии, — говорит он.
Я игнорирую этот указ и иду немного поодаль от него, пока он осматривает участок. Когда дует ветер, я улавливаю какой-то не особо сильный, но явно неприятный запах. Этого оказывается достаточно, чтобы я зажала нос пальцами.
— Ты уверен, что это скунс? — спрашиваю я, говоря в нос.
— Нет, — отвечает Аксель, приближаясь к своей палатке. — Я думаю, это маленькая цветочная феечка потанцевала здесь и разбрызгала свой цветочный парфюм.
— Заметка себе на будущее. После долгого дня Аксель становится ворчливым засранцем.
Лицо Акселя искажается отвращением, пока он обходит свою палатку по периметру.
— Заметка себе на будущее, — говорит он. — Аксель всегда ворчливый засранец.
— Это неправда, — парирую я, всё так же говоря в нос и следуя за ним. — Ты был очень даже неворчливым со Скайлер, когда она за бранчем похвалила твои блинчики и черничный соус, и ты составил такую приятную компанию за пикни… — я умолкаю на полуслове от рвотного позыва. — Господи Иисусе, — я ахаю, разворачиваюсь и бегу к дому, прочь от места, где запах сильнее всего.
Стоя у двери, я щурюсь и всматриваюсь в темноту, дожидаясь, пока появится Аксель. Наконец, он материализуется из теней, выглядя бледным.
Я убираю пальцы с носа и осторожно принюхиваюсь. Здесь запах не так плох.
— В чём дело? — спрашиваю я.
— Он в моей палатке.
Мои глаза выпучиваются.
— Внутри твоей палатки?
Звук шуршания заставляет Акселя вздрогнуть. Снова демонстрируя свои ниндзя-навыки, он отпирает дверь позади меня и затаскивает меня внутрь прежде, чем я успеваю хоть пикнуть от удивления.
Дверь захлопывается, и он прислоняется к ней изнутри.
— Эти говнюки поистине вызывают ужас, — говорит он.
— А что, скунсы… агрессивные?
Он бросает на меня резкий взгляд, затем отталкивается от двери. Сняв рюкзак со спины, он с гулким ударом бросает его на стол, затем проходит на кухню.
— Их запах — это агрессия против моего носа.
Я поворачиваюсь, наблюдая, как Аксель открывает шкафчик над холодильником и достаёт бутылку.
— Это что?
— Способ справиться, — он зубами выдёргивает пробку, выплёвывает её, затем наливает щедрую порцию в небольшой стеклянный стакан. — Хочешь? — предлагает он.
Я качаю головой и сдерживаю улыбку.
Он замечает моё выражение и застывает, не донеся стакан до рта.
— Скунсы — это не смешная проблема, Руни.
— Я просто никогда не видела тебя настолько на взводе.
— Этот грызун с вонючей задницей, — говорит он, жестикулируя стаканом, — ползает по моим ценным вещам, и зная моё везение, чёртов пёс наверняка подойдёт, рассердит его и заставит обрызгать там все мои вещи, и тогда всё придётся заменять на новое.
По мне ударяет чувство вины.
— О. Я об этом не подумала. Прости.
Аксель мрачно бурчит в стакан, после чего осушает… его весь. Вау. Ладно. А потом наливает себе ещё одну порцию.
— С Гарри всё будет в порядке? — спрашиваю я.
Он хмурится.
— Кто такой Гарри, чёрт возьми?
— Пёс, — отвечаю я, снимая рюкзак и плюхаясь на кровать.
— У этого пса нет имени.
— Со вчерашнего дня есть, — сообщаю я ему, скидывая ботинки и со вздохом падая на матрас. — Мы с Гарри решили, пока обедали вегетарианскими сосисками на костре (между прочим, он обожает вегетарианские сосиски), что ему нужно имя и любящий хозяин. На следующие пару недель я беру эту роль на себя.
— Исключено, — говорит он.
— Почему?
