сверхновая. Ярчайшая вспышка не только ослепила, но и выжгла ко всем демонам Тартара сетчатку, роговицу, в общем каждую колбочку и палочку, а возможно и сам глазной нерв.
Если меня когда-нибудь спросят, какие были ощущения. То я бы сказал: представьте, что из баллисты вам выстрелили прямо в зрачок, а потом умножьте боль на десять, тогда вы ощутите примерно одну сотую агонии, что пронзила мою и без того искалеченную нервную систему.
Не знаю, что ту сыграло решающую роль, выпуск огромного количества Силы душ, жуткая боль, светопреставление или Лимрил вняла предупреждению. Но окружающая реальность испарилась, а Спираль наконец-то разразилась уже вполне реальным сообщением:
Сон развеян
Глава 11. Бардак вещь самоорганизующаяся
В этот раз после пробуждения я не собирался размениваться на мелочи и тратить время на оценку обстановки, поэтому сразу же, без разбора, вдарил Силой душ по всем направлениям. В прошлой жизни подобная атака называлась Шок-сфера, но мы с Виком звали ее проще — Хаос.
Сфера колючей и крайне враждебной Силы душ радиусом в три метра по большей части напоролась на змеевидную тушу амфитера. Я отчетливо почувствовал ее душу, как и еще пять душ поменьше чуть в стороне.
Только тогда слух решил проснуться. В уши ударил вой ветра и болезненный крик дракона. Лимрил, как и во сне, практически оплела меня кольцами, но в отличии ото сна, не заблокировала мою Силу душ, которая сейчас обеспечила ей весьма острые ощущения. Амфитер билась и извивалась, отчего верх и низ постоянно менялись местами.
Большую часть обзора перекрывал белый мех, но на мгновение я был готов поклясться, что услышал знакомый и очень требовательный женский голос: «Живо выпусти его проклятая змеюка!».
Спираль меня подери, сколько я проспал, раз Велка и остальные отправились искать мою нерадивую персону?!
Дальше сокрушаться по данному поводу было некогда, ведь редко какой дракон прислушивается к требованиям жалких людишек. Вот и Лимрил резко устремилась вверх, пробила крышу сарая и, расправив все четыре пернатых крыла, взмыла в небо.
К счастью для меня хватка ее колец ослабла, и обычной грубой силы оказалось вполне достаточно, чтобы освободить руки и затем и вовсе выскользнуть из тугих объятий. К несчастью пришлось тут же вцепиться в длинный мех, чтобы не свалиться вниз. Расстояние до крыш домов с каждой секундой увеличивалось. А мои сапоги с чарами Хождения по воздуху в безразмерной шкатулке, и обстоятельства отнюдь не благоволили их доставать.
— Приземляйся немедленно или крылья переломаю! — Взревел я, надеясь пересилить ветер.
Вытянутая голова Лимрил с парой тонких ветвистых рогов на мгновение повернулась и одарила меня жгучим взглядом сапфировых глаз. Она точно не собиралась следовать ничьим приказам.
Я уже хотел, аки скалолаз, добираться до крыльев, дабы исполнить угрозу, как внезапно амфитер резко вильнул вниз. И пока длинное змеиное тело уходило вниз, я успел заметить еще одного дракона. Золотого дракона. Дракона с внушительным рогом на башке. Дракона, что шел на воздушный таран.
Не успел я проклясть все на свете, как хвост, за который мне приходилось держаться, вдруг оторвался. Чертов амфитер, словно трусливая ящерица отбросил хвост! И теперь он вместе со мной отправился в свободный полет прямиком на встречу Урипсидис Рогосажательнице.
Честно признаться золотая драконица оказалась в таком же удивленном ошеломлении, что и несущийся к ней на обрывке хвоста тролль.
Амфитеры будучи весьма крупными представители рода драконьих могли достигать в длину порядка сорока метров, при размахе крыльев в двадцать пять метров. Золотые же драконы отличались чуть меньшими габаритами, обычно их придел был тридцать метров в длину.
Поэтому, ввиду данных фактов, когда пятиметровый обрывок хвоста вместе со мной влетел Урипсидис в морду, ее знатно тряхнуло, повело в сторону и в итоге закрутило против часовой стрелки.
Что до моей скромной персоны. От столкновения я с клочками белых волос в сжатых кулаках оказался в непередаваемой кутерьме. Перед глазами мелькало все что только могло мелькать: небо, земля, горизонт, различные части дракона, о которые мне не посчастливилось пару раз болезненно приложиться. Или они приложились о меня. Пожалуй, это вопрос относительности.
Только богатый опыт падений с огромных высот позволил мне кое-как стабилизировать падение, а заодно мертвой хваткой вцепиться в кончик крыла драконицы. Правда, я тут же пожалел о данном решении.
Урипсидис, считавшая, что взяла ситуацию под контроль и стабилизировалась в воздухе, внезапно осознала, как на одном крыле появился груз. Весьма ощутимый груз, нагло нарушающий идеальный баланс. Драконица вынуждена была пойти сначала на резкий крен, а затем и в штопор.
Я в панике старался придумать, как выбраться из сложившегося положения, желательно целым и живым. Ведь еще пара секунд и Рогосажательница догадается, что ей ничего не стоит избавиться от неожиданного попутчика. Достаточно просто крутануться в воздухе, а инерция и гравитация сделают все остальное.
В голову пришло единственное доступное решение. Прямой контакт с противником был обеспечен на все сто, поэтому мощному потоку Силы душ ничто не помешало пройти по крылу и впиться тысячами игл прямиком в сустав и мышцы, которые приводили его в движение. Запоздалое сопротивление со стороны Урипсидис заметно ослабило конечный эффект, но нужный результат был достигнут.
Пара сухожилий в суставе драконицы лопнули. Мышцы вздулись от напряжения. Крыло обмякло и, увлекаемое воздушными потоками дернулось вверх, невзирая на груз в виде меня. Второе крыло теперь бесполезно молотило воздух
Урипсидис больше не могла планировать. Перевернувшись на спину, она теперь стремительно неслась к земле.
Все что оставалось мне, так это окутать себя плотным слоем из Силы душ и уповать на высокое Сопротивление. Очков здоровья оставалось чуть меньше полутора тысяч. Зараза, такая себе математика! Сейчас жестокая реальность на практике проверит, насколько хорошо обстоят дела с удачей у этого несчастного тролля.
…
В себя я пришел внезапно. Момент удара напрочь стерся из памяти, а вот боль… эх, когда она вообще куда-нибудь уходила?!
И очнулся я только потому, что мощная регенерация привела жизненно важные органы в минимальное рабочее состояние. Очки здоровья медленно ползли вверх. Хотя 532-ва очка доходчиво показывали, насколько остро было то лезвие, по которому я удосужился пройти.
Ни рук ни ног я не ощущал. Либо они оказались напрочь переломаны, либо, что более вероятно, переломан оказался позвоночник. В любом случае долго он таковым не останется, при регенерации в шесть очков в секунду, за десяток минут я вновь смогу ходить на своих ногах или по крайней мере ползать.
Проблема заключалась совершенно в другом.
Как я мог судить,
