8
Джей очень удивился, застав сестру в спальне Эдит. Что она здесь делает? Не приносить же извинения за грубое обхождение в присутствии Мейбл?
Там, в саду, он просто не мог сдержаться. И пускай эта женщина здесь для того, чтобы снова попытаться навредить ему, — она запала ему в душу, и он ничего не в силах в этим поделать.
Но почему же она так упорно сопротивляется? Ведь уступив, она легко бы привязала его к себе и могла бы вить из него веревки.
Как ни странно, Мейбл ничуть не удивилась появлению брата.
— Судя по всему, ты хочешь сообщить Эдит нечто очень важное. Тогда я не буду вам мешать. — Она улыбнулась несколько таинственно и, оставив их вдвоем, быстро покинула комнату.
Едва дверь за ней закрылась, Эдит резко выпалила:
— Что, черт подери, тебе здесь надо? Если ты собираешься снова меня поцеловать, то даже не пытайся, а лучше сразу выметайся вон!
Синие глаза полыхали огнем, тело было напряжено как струна, и все равно Джей с трудом удерживался, чтобы не обнять ее, не прижать к себе. Что с ним происходит, если такие чувства вызывает в нем мелкая преступница!
Но дело в том, что она совсем не походила на преступницу, наоборот, производила впечатление очень честного и порядочного человека. Даже когда она пришла к нему в кабинет, умоляя о справедливости, он почувствовал, что готов и хочет поверить ей. Но все факты указывали на вину Кристин Опшер, поэтому пришлось передать дело в руки полиции.
— Я требую извинений, — произнес Джей, заражаясь настроением собеседницы, хотя собирался сказать совсем другое.
— За что? — Эдит выпрямилась во весь рост и даже задрала подбородок, чтобы придать себе более внушительный вид.
Представив под тонкой тканью халата прекрасное обнаженное тело, Джей судорожно перевел дыхание. Гормоны активно заявляли о себе, и он с трудом сдерживал желание. Как бы хотелось провести ладонями по плавным изгибам тела, почувствовать нежность кожи, ощутить аромат волос, прижать ее к себе… сделать наконец своей.
Он содрогнулся от возбуждения и понял, что с трудом может держать ситуацию под контролем.
— Ты должна понимать, о чем я говорю. За обвинение в попытке изнасилования.
На щеках Эдит вспыхнул румянец, синие глаза загорелись опасным блеском. Боже, как она хороша, когда дает волю чувствам! Впрочем, Джей надеялся, что когда-нибудь на его долю достанется что-нибудь кроме гнева.
— Я сказала, что твое поведение напоминает попытку изнасилования, — ледяным голосом уточнила Эдит. — Это разные вещи.
— В любом случае, ты ведешь себя так, будто я взял что-то без разрешения.
— А разве нет? — Она обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь защититься от собеседника.
Джей нахмурился и спрятал сжатые в кулаки руки в карманы. Он не привык, чтобы женщины думали о нем подобным образом, и чувствовал себя настоящим монстром. А до встречи с Эдит Стенфилд он — и не без оснований — считал себя джентльменом, чем очень гордился.
— По-моему, не так, — тихо, но отчетливо произнес Джей. — И если тебе хватит смелости заглянуть в глубь своей души, ты тоже признаешь, что я прав.
— Я уже нагляделась в мою душу, — жестко ответила Эдит. — И остаюсь при своем мнении.
Твой поступок не простителен.
— Да, но ты сама целовала меня так, будто тебе это нравится! — не остался в долгу Джей.
Черт побери, если она сейчас его выгонит, то он не избавится от чувства вины, хотя стыдиться ему нечего.
— А тебе не приходило в голову, что мною могло двигать простое любопытство?
— Любопытство? — Ему не доводилось слышать худшего объяснения поцелую. — И я его удовлетворил?
Эдит смерила его презрительным взглядом.
— Я не стану отвечать. И если ты не возражаешь, мне бы хотелось одеться. — Она подошла к двери и распахнула ее.
Но Джей еще не был готов уйти, поэтому спокойно захлопнул дверь.
— Я хочу знать, что здесь делала Мейбл.
Эдит стояла так близко, что он чувствовал запах ее цветочного мыла, видел очертания нежной груди под тонкой тканью и с каждой секундой все больше понимал пустячность своего вопроса.
Безумное желание нарастало с каждой секундой, и оставаться с ней в одной комнате становилось опасным.
— Думаю, это мое дело. — Она даже не удостоила его взглядом прекрасных глаз, давая понять, что Джей не имеет права на такие вопросы.
— Это ты позвала ее? — Интересно, о чем она собиралась говорить с Мейбл? Может быть, хочет втереться в доверие к простодушной девушке и использовать ту в своих интересах? Или надеется получить денег, которых у сестры все равно нет?
При мысли о возможных коварных планах Эдит, возбуждение его улеглось и вернулась способность рассуждать здраво. Он не позволит этой женщине разрушить его жизнь, вырвет зубы у ядовитой змеи, заставит признаться в собственных преступлениях. Джей смотрел на собеседницу холодно, забыв о сластолюбивых желаниях.
— Нет, — холодно ответила Эдит.
— Тогда зачем она пришла?
— Хотела поговорить со мной.
— О чем? — Какие у Мейбл могли быть срочные дела?
— Боюсь, это останется между мной и твоей сестрой. — Легкий румянец окрасил высокие скулы молодой женщины, и у Джея не осталось сомнений, что от него скрывают какую-то тайну.
— Черт подери, Эдит, я требую ответа!
Конечно, она ни за что не выдаст своих планов. Но зато теперь вместо страстного желания его обуревал гнев и хотелось хорошенько ее встряхнуть, чтобы добиться откровенности.
— Ты не заставишь меня отвечать. — Молодая женщина отпрянула в сторону, начиная опасаться странного огня в зеленоватых глазах Джея.
Но он опередил ее и, положив руку на плечо, развернул к себе лицом. В этот момент шелковый пояс развязался, и халат распахнулся у Эдит на груди.
Этого Джей вынести не смог. Одного быстрого взгляда на соблазнительные формы женского тела хватило, чтобы кровь бешено заструилась по его жилам и желание вспыхнуло с новой силой.
Рассудок вновь отказался работать, и, чувствуя, что еще немного, и он не выдержит, Джей распахнул дверь и пулей вылетел в коридор.
До своей комнаты он добрался почти бегом и в изнеможении прислонился к стене. Джея била крупная дрожь. Черт подери, она словно отбирает всю его энергию и силу, разрушает волю и уверенность в себе. Нужно научиться как-то поддерживать свой гнев, чтобы справляться с безумным желанием. Он ведь не. сексуальный маньяк, чтобы терять голову от близости женщины!
Остается только каждую минуту напоминать себе о ее преступлении: она украла чертежи архитектурного проекта, осуществление которого сулило миллионы и всемирную известность. И теперь это богатство оказалось в руках конкурента. Вот об этом-то и нужно думать, а не о красоте ничтожной воровки.
