Цвет слоновой кости правил бал и на втором этаже. Все обставлено мебелью в духе очень богатых домов — белые кресла с позолоченными ручками, жардиньерка, пышно украшенная цветами, и розовый шезлонг. На двери справа блестел медальон с надписью «Комната Санчии». Девениш открыл ее, и они вошли в детскую. Мать пропавшей девочки спрятала лицо в ладонях и тихо всхлипнула.
— Присядь, дорогая, — кинулся к ней Девениш. — Зря ты сюда пошла. Для тебя это слишком. — Он поднял глаза и выразительно посмотрел на Вексфорда, правда, непонятно, что он хотел выразить. — Моя супруга довольно слаба.
Казалось, Девениш вкладывает в эти слова нечто большее, чем общепринятое, хотя и устаревшее, значение. Его жена выздоравливает после какой-то болезни? Или у нее слабое сердце? Вексфорд терялся в догадках. Он осмотрел детскую. Комната располагалась в задней части дома, окнами выходя в сад. Здесь ковер оказался розовым, над кроватью висел розовый полог. С тех пор, как девочка встала, с тех пор, как ее забрали, все осталось нетронутым — пуховое одеяло в бело-розовых тонах откинуто, в ногах лежат мягкие игрушки — несколько мишек, собака, два кота и жираф. Одно окно приоткрыто, причем через отверстие мог пролезть и взрослый. Второе напоминает скорее стеклянную дверь. Открыв ее, Вексфорд вышел на балкон с коваными перилами. До земли футов пятнадцать, и спрыгнуть с ребенком на руках не так просто.
— В другое время кровать, разумеется, уже была бы застелена, — сказал Девениш, явно оправдываясь. — Но в данных обстоятельствах…
Вексфорд ничего не сказал, этого и не требовалось.
— У вас есть лестница? — спросил он Девениша, который вышел следом на балкон.
— Одна есть. Раздвижная. В гараже хранится, и… это я недоглядел… я не запер его на ночь. У нас, то есть за городом, в элитном квартале, незачем запирать гараж каждую ночь.
— Боюсь, что именно в элитном квартале все же разумнее это делать, — сухо заметил Вексфорд.
Девениш пожал плечами.
— Теперь можно закрыть окно? Ваши люди тут все уже осмотрели, сняли отпечатки пальцев. И я показал им гараж и лестницу.
Вексфорд подсел к Фэй Девениш. Она отвела руки от заплаканного лица и посмотрела на него.
— Миссис Девениш, какая ваша Санчия? Ей три года, значит, должна уже хорошо говорить. И голос, наверное, звонкий. — Он вспомнил детей, которых видел с мамами в супермаркетах. Голос трехлетнего малыша просто оглушителен. — Ходить она начала рано?
— Нет, пошла она довольно поздно, — ответила Фэй Девениш, поколебавшись. — В полтора года. — Она говорила монотонно, словно под действием наркотиков. — И разговаривает она меньше, чем должна бы.
— Дорогая, не выставляй мою девочку умственно отсталой. — Резкий упрек Девениша несколько смягчался его снисходительным тоном. — Господин старший инспектор, Санчия просто молчаливый ребенок. Оба моих сына в год уже ходили, а в два отлично разговаривали. Но Санчия девочка, возможно, дело в этом.
Карен сделала глубокий вдох, не более того, но Вексфорд на всякий случай предостерегающе посмотрел на нее.
— Как вы считаете, она позволила бы незнакомцу вынести себя из спальни? Стала бы она кричать?
Отец не смог ответить, и Вексфорд подумал, сколько времени он проводит с детьми на самом деле? Не занят ли он настолько своей работой, что видится с ними только утром, и то недолго, а вечером возвращается домой, когда они уже спят?
Фэй Девениш всхлипнула и произнесла:
— Санчия добрая приветливая девочка, она пойдет с любым, кто будет с ней ласков.
После этих слов она зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону. Муж сел на место Вексфорда и обнял ее за плечи.
Объяснять все было необязательно. Монтегю Райдер в телефонном разговоре с Вексфордом не отдал прямого приказа, но намекнул вполне прозрачно. А Вексфорд не называл имен и деталей Карен, Бёрдену и Вайну — все его отлично поняли. На данном этапе следствия не стоит предавать огласке похищение Санчии Девениш, важно не дать этой информации просочиться в печать и на телевидение.
Значит, и телевизионного обращения Фэй и Стивена Девенишей с просьбой вернуть дочь не будет. Вексфорд облегченно вздохнул, он чувствовал, что после обращений Краунов и Розмари Холмс третье — это уже слишком. И он больше не сомневался в существовании Вики и Джерри. Сколько бы ни выдумывали Рэчел и Лиззи, эти двое присутствовали в рассказах обеих.
— Кто-то должен поехать в Эссекский университет, — сказал Бёрден. — Встретиться с Рэчел и заставить ее сказать правду. Я надеюсь, она не останется равнодушной, когда узнает об исчезновении трехлетней девочки.
Вексфорд покачал головой.
— Нет, Майк, так не пойдет. Рэчел нужна мне здесь. В Колчестер поедет Карен и привезет ее. Пусть отпросится у ректора, декана или кто у них там. Достаточно одного дня, я сам буду катать ее по округе до тех пор, пока она не найдет тот дом и не опознает этих людей.
— Она может отказаться.
— В таком случае я обвиню ее по статье «Препятствование осуществлению правосудия». Ей уже восемнадцать, она взрослая.
Вики определенно умела уговаривать, наверняка обаятельная женщина. А иначе как она заманила в машину Лиззи и убедила гораздо более умную Рэчел, что она мать ее подруги? Может, она из тех, кто ладит с детьми, и за ней, не задумываясь, пойдет маленький ребенок? Как говорится, «пустите детей приходить ко мне»,[12] и они охотно и с радостью пойдут куда угодно. Потому что если ее увел не легендарный Крысолов из Гамельна,[13] думал Вексфорд, то это мог быть лишь тот, кого Санчия знает, родственник или друг семьи, частый гость в доме на Плоуменс-лейн. Но кажется невероятным, что такой человек глубокой ночью берет лестницу из гаража, забирается в окно детской, будит спящую девочку и уводит ее, а та молчит.
В тот день он еще раз съездил в «Лесную хижину» и добыл у Стивена Девениша список — очень короткий — всех родственников и друзей, которых знает и часто видит Санчия. Именно «добыл», поскольку Девениш крайне неохотно сообщил имена. Никто из этих людей, убеждал он инспектора, вообще не способен украсть ребенка, не говоря уже о его девочке. Складывалось странное впечатление, что немногочисленные друзья Девениша боготворят, глубоко уважают даже боятся его. Но затем он улыбнулся, и в который раз Вексфорда поразило, что он не настолько убит горем, как должен бы. Он попытался представить себе, что бы чувствовал, если бы трехлетнюю Сильвию или Шейлу выкрали прямо из детской. Он был бы в ярости, паниковал, подозревал бы всех подряд. Этот же отец улыбался, хотя и печально. Но что поделать, люди разные, и некоторые очень хорошо умеют скрывать чувства.
Итак, Стивен составил свой перечень, а Фэй — свой. Муж посмотрел на список жены и покачал головой.
— Смотри, дорогая, ты же упомянула Джерарда Моргана, Сару Пилгрим и… как ее… Кармел Финн, не знаю, кто она. Они же много лет у нас не были, во всяком случае, после рождения Санчии. — Он улыбнулся, как и утром в подобной ситуации, чтобы смягчить свои слова. — Я бы и не пустил их в дом, — он ободряюще пожал руку жены. — Санчия никого из них не знает, и с ними она не пошла бы. Их жуткие лица напугали бы нашу девочку до смерти.
Фэй снова зарыдала.
Вексфорд взял оба списка, сомневаясь, что они помогут следствию.
— Надеюсь, у вас есть недавняя фотография Санчии? — спросил он.
Но таковой не оказалось.
— Может, на семейном снимке… — нерешительно произнес Девениш.
Вексфорд перевел взгляд с одного на другого. Когда у них с Дорой родились дети, фотография не была таким обычным делом, как сейчас, но они постоянно снимали своих дочерей. При том что едва сводили концы с концами.
Девениш провел Вексфорда в свой кабинет, где инспектор спросил, есть ли у него враги.
— Враги? — переспросил Девениш таким тоном, словно в жизни не слышал более нелепого предположения.
— Вам кто-нибудь угрожал?
— Разумеется, мне угрожали. Любому человеку моего положения угрожают.
— Вот как? — Вексфорд очень удивился этому признанию.
— Я имею в виду письма с угрозами. Я получил несколько, с оскорблениями, и автор грозился меня убить.
— Вы очень легко к этому относитесь. Вы обращались в полицию? Эти письма сохранились?
— Нет в обоих случаях. Послушайте, я знаю, что среди моих подчиненных или тех, кто со мной работал, есть люди, которым я не нравлюсь. Но вряд ли это имеет отношение к похищению моей дочери.
Вексфорд промолчал. Когда речь идет о человеческом поведении, любая мелочь имеет значение. Он оглядел комнату. Этакая «мужская берлога», и вместе с тем — словно пародия на солидный кабинет, где решаются сугубо мужские вопросы, вершатся сугубо мужские дела и хозяин отдыхает среди сугубо мужских вещей. Подобная обстановка стала бы отличной декорацией для пьесы о жизни какого-нибудь магната или политика. В кабинете стояла массивная мебель из красного дерева с обивкой из коричневой кожи и медной оковкой. Ни фотографий, ни цветов, ни календаря. На одной стене — скрещенные шпаги в кожаных ножнах, под ними кинжал, в стеклянной витрине — старинное кремневое ружье, а рядом чучело огромной рыбы. На окнах вместо штор жалюзи, у камина из черного мрамора великолепный медный прибор.
