Не помню точно, в чем была причина такого наплыва желающих попасть в Швейцарию. Кажется, наступил последний день действия каких-то скидок, и итальянский люд бросился за покупками в Швейцарию. В принципе, в этом нет ничего необычного: многие жители приграничных районов регулярно ездили в Швейцарию, скажем, заправлять свои автомобили, поскольку там бензин стоил дешевле. Но в тот вечер случилось нечто необычное, и любители сэкономить едва не сорвали мне культурное мероприятие.
Я прибыл в Ла Скала под конец первого отделения — как оказалось, весьма удачный момент для того, чтобы лишний раз привлечь к себе внимание. В ожидании антракта у входа в зрительный зал столпились журналисты, готовившиеся броситься с микрофонами и камерами к выходящим из дверей знаменитостям. Антракт еще не начался, так что, войдя, я оказался один в окружении репортеров. Все разом обернулись в мою сторону, облепили меня в мгновение ока, вокруг защелкали фотоаппараты, посыпался град вопросов. Вопросы, надо заметить, были не из приятных, поскольку накануне мы потерпели крупное поражение от «Анконы». Под проливным дождем, на раскисшем болотистом поле стадиона «Дель Конеро» в Анконе нас практически в одиночку обыграл Лайош Детари, техничный и изобретательный венгр, на закате своей карьеры игравший в скромных итальянских клубах. В тот момент ему было уже под тридцать, однако он все еще был столь силен физически, что мог без устали бегать по лужам на протяжении всего матча. Ну, а врожденная, свойственная венгерским футболистам хитрость с годами, напротив, лишь развивалась. Матч против «Интера» 6 декабря 1992 года стал, возможно, лучшим в карьере Детари за несколько лет. Он забил нам два гола и должен был забить третий, но посланный им мимо Дзенги мяч у самой линии ворот застрял в луже, так что в сетку его направил кто-то из партнеров Детари.
О нашей неудаче в Анконе меня в основном и принялись расспрашивать журналисты, едва я переступил порог Ла Скала. Но вскоре начался антракт, знаменитостей вокруг оказалось хоть отбавляй, репортеры рассредоточились по всему фойе, и я смог перевести дух. Пройдя в зрительный зал, я занял свое место и был готов приобщиться к прекрасному.
Честно говоря, я никогда не был ни любителем, ни тем более знатоком оперы. И единственный в моей жизни поход в Ла Скала не сделал меня таковым. Однако я получил поистине незабываемые впечатления. Трехчасовой концерт Паваротти я прослушал на едином дыхании. Голос великого певца увлек меня за собой, и я ни на секунду не заскучал, ни разу не посмотрел на часы, пытаясь понять, скоро ли конец. Такое со мной бывает крайне редко даже во время просмотра самого что ни на есть интересного и остросюжетного фильма.
Конечно, после концерта я не стал лучше разбираться в оперном искусстве и не буду делать вид, что смогу с первых нот назвать все знаменитые арии Паваротти, хотя некоторые из них все же способен узнать. Но, в конце концов, не эту задачу ставил я перед собой, отправляясь в Ла Скала. Я совершил путешествие в мир прекрасного, ненадолго приобщившись к нему пусть не на профессиональном, но на эмоциональном уровне, а ведь именно эту цель преследует настоящее искусство — проникнуть не в мозг, но в душу человека. Что ж. моей душой Паваротти в течение трех часов владел безраздельно — это я знаю точно. А критики и заядлые театралы пусть спорят о своем на им понятном языке.
Кстати, о критиках. Зрительный зал Ла Скала вызвал у меня прямые ассоциации с трибунами «Сан-Сиро». Дело в том, что в ходе концерта голос Паваротти дважды срывался на какое-то мгновение, причем во второй раз это заметил даже я. Честно говоря, на мой взгляд, это не такой уж большой грех: два малюсеньких скачка за три часа тяжелой и напряженной работы, — ведь можно только догадываться, каких усилий требует исполнение всех этих арий. Но публика, должно быть, всегда стремится к идеалу, и оба раза, стоило голосовым связкам Паваротти дрогнуть, по партеру проходил легкий шепоток. Галерка же отваживалась даже на свист.
Точь-в-точь как на стадионе: боковые трибуны, особенно их центральные сектора, занятые более обеспеченной и респектабельной публикой, как правило весьма спокойно реагируют на ошибки футболистов. Но за воротами, где собираются самые рьяные болельщики, редко встретишь снисходительное отношение к промахам игроков: настоящий тиффози всегда готов разразиться гневной тирадой в адрес своего кумира, давшего плохой пас или неудачно пробившего по воротам.
Так было в тот вечер и в Ла Скала: сливки общества, конечно, дали Паваротти понять, что его ошибки не прошли незамеченными, но сделали это вполне тактично и по окончании концерта наградили артиста заслуженными аплодисментами. Галерка же до конца так и не простила певца, и даже прощальный его поклон сопроводила нестойким, но все же весьма отчетливым свистом.
Такова природа человека, заставляющая его искать выход своим эмоциям и обрушивать их на других. Помню, играя в «Лугано», я отправился в Милан посмотреть первую игру «Интера» в чемпионате. С особым вниманием я следил за действиями своего друга Берти (в том матче он носил капитанскую повязку), недавно восстановившегося после травмы. Конечно, не только мне, но и многим болельщикам было интересно, насколько сумел Никола набрать форму.
Поначалу все шло нормально, он несколько раз получил мяч и хорошо им распорядился. Но потом — такое неминуемо бывает с каждым, это же футбол — ошибся с передачей. Тут неподалеку от меня вскочил какой-то человек и, размахивая руками, закричал: «Эй, Берти, как же ты уже надоел!»
Я страшно удивился и подумал: «Когда же он успел тебе надоесть. Это ведь первая игра сезона, и он совершил только первую ошибку!» Но в действиях болельщиков не всегда следует искать логику. Кто знает, что случилось с этим парнем перед походом на стадион: поспорил с начальником по работе, поругался с женой? Так или иначе, плохое настроение будет вымещено на футболистах. А может, как раз им, футболистам, удастся своей хорошей игрой это настроение поднять, и тогда верному болельщику сразу перестанет надоедать Берти и вообще никто не будет ему страшен в течение нескольких следующих дней — ни начальник, ни жена. Подумать только, сколько счастья и — жаль, конечно, но от этого никуда не деться — горя можем мы принести другим!
* * *
В сезоне 1992/93 радости своим болельщикам мы доставили значительно больше, чем огорчений. Правда, неудача в стартовом матче в Удине сразу же поставила нас в нелегкое положение догоняющих, поскольку принципиальный земляк-соперник «Милан» — чемпион и первый фаворит нового сезона, а значит, вдвойне наш главный конкурент — начал новую кампанию очередным мощным рывком, выиграв семь матчей кряду. Не все победы «россонери» (красно-черных) были одинаково уверенны: за вымученным выигрышем дома у «Фоджи» — 1:0 — последовал фейерверк голов в Пескаре, где уже к перерыву команды по четырежды добились успеха, а во втором тайме Ван Бастен, завершив свой хет-трик, поставил точку — 5:4. Потом две упорных встречи с «Аталантой» и «Сампдорией», закончившиеся с незначительным перевесом чемпиона, — и новый всплеск активности бомбардиров: во Флоренции разгромлена «Флорентина» — 7:3, а неделю спустя в Милане побежден «Лацио» — 5:3.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
