— Мы попробуем. Я уже чувствую себя более живой. Проснувшейся. А вы?
Энн улыбается.
— Когда во мне магия, у меня возникает чувство, что я могу абсолютно все.
— Все… — бормочет Фелисити.
Она поворачивается на бок, опирается на локоть и превращается в прекрасную букву S.
— А как насчет Пиппы? Что мы можем сделать для нее?
Я вспоминаю Пиппу в воде, бьющуюся в отчаянии, неспособную перейти на другую сторону бытия.
— Я не знаю. Я не знаю, может ли магия изменить ее судьбу. Они говорят…
— Они говорят, — насмешливо фыркает Фелисити. — Мы говорим! Ты теперь владеешь всей магией, Джемма! Конечно, мы можем что-то изменить и в сферах тоже. И для Пиппы.
У меня в голове звучат слова горгоны: «Она не должна снова ошибиться».
Рядом со мной в траве барахтается божья коровка, упавшая на спину. Я переворачиваю ее кончиком пальца, и она ползет между травинками, а потом снова застревает.
— Я слишком мало знаю о сферах, о магии и об Ордене, — говорю я, — только то, что мне рассказали разные люди. И пришла пора самим разобраться, что возможно, а что нет.
Фелисити кивает.
— Разумно.
Мы лежим в траве, солнце согревает уставшие за зиму лица, и это уже само по себе — волшебство.
— Мне хотелось бы, чтобы так было всегда, — вздыхает Энн.
— Может, и будет, — говорю я.
Мы лежим рядом, держимся за руки и следим за облаками, счастливыми леди, плывущими в небе в развевающихся юбках, они словно танцуют и приседают в реверансах, постепенно превращаясь во что-то совершенно новое.
После полудня деловая активность на ярмарке начинает спадать, некоторые торговцы закрывают палатки. Пришло время для танцев и развлечений. Жонглеры приводят детей в благоговейный восторг, как будто отрицая закон притяжения. Мужчины заигрывают с девушками-служанками, наслаждаясь редким отдыхом от повседневного тяжелого труда. Труппа мимов дает представление — это история святого Георгия. Поскольку близится Пасха, в дальнем конце ярмарочной территории, на лужайке рядом с тем местом, где нанимают рабочих, дают какую-то нравоучительную пьесу. Миссис Найтуинг тащит нас туда, чтобы мы посмотрели, и мы стоим в толпе, наблюдая, как паломники на сцене сражаются с тьмой в своих душах, пробираясь к свету.
Я краем глаза вдруг замечаю Картика, подошедшего к капитану, и у меня внутри все обрывается.
— Фелисити, — шепчу я, дергая подругу за рукав. — Я только что видела Картика. Я должна с ним поговорить. Если меня станут искать Найтуинг или Лефарж, скажи, что я пошла посмотреть петушиные бои.
— Но…
— Пожалуйста!
— Только не задерживайся.
Я стремительно, как заяц, бросаюсь сквозь толпу и застаю Картика, когда он обменивается рукопожатием со шкипером, закрепляя сделку. У меня падает сердце.
— Извините, сэр. Могу я с вами поговорить?
Мое близкое знакомство с индийцем привлекает внимание фермерш, которые, судя по всему, принимаются гадать: что общего может быть у хорошо одетой девушки с каким-то язычником?
Я бросаю косой взгляд на капитана.
— Вы отправляетесь в плавание?
Картик кивает.
— Корабль британских военно-морских сил «Орландо». Он выходит из Бристоля через шесть недель, и я буду на нем.
— Но… матрос? Ты же говорил, что тебе не нравится море, — говорю я.
При воспоминании о той ночи, когда я впервые встретилась с Картиком в церкви, в горле встает ком.
— Если море — это все, что придется вытерпеть, меня это устроит.
Картик достает из кармана потрепанный красный платок, тот самый, который мы использовали как сигнальный флажок. Когда мне было необходимо поговорить с Картиком, я пристраивала этот платок на окне спальни, а он привязывал его к ветке ивы под окном, если я была нужна ему. Картик прижимает платок к щеке.
— Картик, что произошло? — шепчу я. — Когда мы расстались в Лондоне, ты клялся в преданности мне и союзу!
— Того человека больше нет, — отвечает Картик, и его глаза темнеют.
— Это как-то связано с братством Ракшана? А как насчет твоих разговоров о судьбе и…
— Я больше не верю в судьбу, — перебивает меня Картик, его голос дрожит. — И если ты припоминаешь, я больше не состою в братстве Ракшана. Я человек без места в жизни, и море отлично мне подойдет.
— Но почему бы тебе не отправиться со мной в сферы?
Голос Картика превращается в едва слышный шепот:
— Я никогда не увижу сферы. Никогда.
— Но почему?
Картик прячет глаза.
— У меня есть причины.
— Так объясни, какие именно?
— Это мои причины, и только мои.
Он разрывает платок на две части и одну кладет мне в ладонь.
— Вот, возьми это. Чтобы напоминал обо мне.
Я смотрю на комок старой ткани. Мне хочется швырнуть его в лицо Картику и гордо уйти прочь. Но вместо того я крепко сжимаю обрывок, ненавидя себя за слабость.
— Ты станешь отличным моряком, — резко говорю я.
Солнце клонится к закату, когда мы возвращаемся в школу Спенс, нагруженные покупками с ярмарки. Рабочих мистера Миллера уже отпустили после дневных трудов. Грязные и насквозь пропотевшие, они складывают инструменты на телегу и умываются из ведер с водой, которые принесли судомойки. Бригид предлагает им холодный лимонад, и мужчины пьют его жадными глотками. Миссис Найтуинг вместе с мастером отправляется проверить результаты дня.
— Ох, мистер Миллер, сэр, — кричит рабочий, — смотрите, тот старый камень в земле! Он раскололся точно пополам!
Мистер Миллер подходит к камню и приседает на корточки, чтобы рассмотреть его как следует.
— Ай-ай, — говорит он, хлопая себя грязной ладонью по крепкому бедру, — вот не понимаю, как это случилось? Он же выглядел таким здоровенным, крепким!
Мастер поворачивается к миссис Найтуинг:
— Он тут как бельмо на глазу, миссус. Может, нам лучше его убрать?
— Очень хорошо, — соглашается миссис Найтуинг, небрежно взмахивая рукой.
Мужчины хватаются за лопаты и кирки и погружают их во влажную землю вокруг камня. Я сдерживаю дыхание, гадая, не откроется ли от их усилий тайная дверь и не повлияет ли все это на возможность войти в нее. Но я ничего не могу поделать, только надеяться. Мужчины высвобождают обломки камня, чтобы погрузить их на телегу.
— Может, удастся продать его где-нибудь, — задумчиво бормочет мистер Миллер.
Из леса к ним спешит, спотыкаясь, мать Елена.
— Вы не должны этого делать! — кричит она, и я догадываюсь, что она пряталась за деревьями и наблюдала.
От ее крика меня пробирает дрожь, хотя я и не понимаю толком, почему. Мать Елена безумна; она постоянно говорит что-нибудь странное.
Но на мужчин ее слова подействовали. Они перестают копать.
— Эй, ну-ка за дело! — прикрикивает на них мистер Миллер. — А ты, цыганка… нам уже тут надоели эти твои суеверия!
— Уходи отсюда, матушка! — говорит Бригид, направляясь к старой женщине.
Но мать Елена не ждет ее. Она поворачивает назад.
— Два пути, — бормочет цыганка. — Два пути. Ты навлечешь проклятие на всех нас.
Глава 16
Нам не приходится ждать полуночи, чтобы сбежать из школы Спенс. Все настолько устали после ярмарки, что я слышу храп и громкое сопение даже в коридоре. Но мы трое чувствуем себя куда бодрее обычного, мы в предвкушении. Мы собираемся в большом холле. Я снова пытаюсь вызвать дверь света, но, похоже, у меня опять ничего не получится. Я чувствую, как радостное ожидание Фелисити и Энн переходит в отчаяние, поэтому решаю выбрать другой путь.
— Идемте, — говорю я и веду своих подопечных на лужайку перед школой.
Ночь кажется живой, дышащей, полной возможностей. Безоблачное небо подмигивает тысячами звезд, они как будто подстрекают нас. Луна устроилась среди них, толстая и довольная.
Я протягиваю руку и мысленно вызываю дверь. От бурлящей во мне энергии рука дрожит. Тайный портал появляется перед нами, светясь, такой же, как прежде, и я вздыхаю с облегчением.
— Чего мы ждем? — спрашивает Фелисити, усмехаясь.
Мы наперегонки бежим к двери, врываемся в светящийся коридор. И выходим в сферах.
Рука об руку мы идем по тропе между камнями, стараясь, чтобы нас никто не заметил, высматриваем признаки опасности.
— Ох, твари Зимних земель! — нараспев произносит Фелисити, когда мы приближаемся к Пограничным землям. — Выходите, где вы там прячетесь!
Энн шикает на нее.
— Я н-не думаю, что нам стоит…
— Да разве ты не видишь, что они исчезли? Или с ними что-то случилось. Может быть, когда Джемма забрала магию из Храма, им пришел конец?
— Тогда почему Пип…
Я резко умолкаю.
— Потому что она — не одна из них! — огрызается Фелисити.
Мы подходим к колючей изгороди, окружающей Пограничные земли. На этот раз мы с большей легкостью избегаем ее ловушек и пробираемся сквозь заросли, даже не оцарапавшись.
