Во-вторых, даже «среди членов МОК очень немногие понимают то, о чем действительно говорил Кубертен, хотя они и заинтересованы в том, чтобы олимпийское движение стояло над остальными спортивными организациями из-за своего «духовного статуса»» [Müller, 1998: 5–6].
В последующем тексте при изложении кубертеновской концепции современного олимпизма используются материалы предыдущих публикаций автора данной книги [Столяров, 1996б, в, 1998е, 2000б, 2005в, 2010л, 2011и, 2012а, 2013 г, ж, з, и, 2014а, в], а также диссертации Г.М. Аксенова [Аксенов, 2003], которая выполнена под руководством автора.
Для того, чтобы правильно понять идеи Кубертена, в первую очередь важно учитывать ту основную цель, достижению которой он посвятил свою жизнь.
Реформа системы воспитания как центральный элемент концепции
Часто встречаются утверждения о том, что в течение всей своей жизни основные усилия Кубертена были направлены на возрождение Олимпийских игр. Такое утверждение встречается, например, в учебных пособиях по олимпийскому образованию: Кубертен «был еще совсем молодым человеком, когда высказал мысль о возрождении Олимпийских игр. С этого момента всю свою жизнь Пьер де Кубертен подчинил осуществлению великой идеи» [Книга олимпийских знаний, 2004: 15; Олимпийский учебник студента… 2003: 14–15].
Такие утверждения не в полной мере соответствуют реальности.
На определенном этапе своей деятельности Кубертен действительно пришел к выводу о необходимости возрождения Олимпийских игр и много сил отдал для реализации этой идеи. Но сама эта идея подчинена его главной цели – реформировать существовавшую в тот период систему образования и воспитания.
Этот замысел не случайно возник у Кубертена. Он учился в Парижском лицее и в военной школе в Сенсоре, а после окончания в 1880 г. иезуитского колледжа Святого Игнатия в Париже, отказавшись, вопреки желанию семьи, от военной, дипломатической и юридической карьеры, продолжил образование в Парижской свободной школе политических наук. В Парижском университете Кубертен получил три бакалаврские степени: гуманитарных наук (1880), точных наук (1881) и права (1885). В период учебы Кубертена система образования и воспитания во Франции подвергается резкой критике за ее невосприимчивость к новым научным, промышленным и общественным реалиям. Это во многом содействовало критическому настрою его мыслей в отношении этой системы. С ранних лет путь решения социальных проблем Кубертен усматривал в реформе системы образования и воспитания. И на протяжении всей своей жизни эту реформу он считал главной целью. Эта идея «наполнила смыслом всю его дальнейшую жизнь с того момента, когда в решении образовательной проблемы он увидел ключ к человеческому счастью и общественному благополучию» [Rioux, 1986: 3].
Об этом неоднократно писал и сам Кубертен:
• «Я уже почти поступил в академию Сен Сир, уже видел себя погруженным в череду мирных лет со всей монотонностью гарнизонной службы, как вдруг мне пришло в голову резко изменить свой жизненный путь. Я захотел связать свое имя с большой реформой в области воспитания и образования» [цит. по: Politik… 1980].
• «Насколько я помню, у меня было такое чувство, что действенное лекарство таится в преобразованной системе воспитания, способной восстановить общественное спокойствие, влить струю мудрости и разумной силы» [цит. по: Дьюри, 1974: 123].
• «Никакая реформа политического, экономического или социального характера не будет успешной без предшествующей ей реформы педагогики» [см. Anthony, 1994: 29].
• «В течение пятидесяти лет мое существование было связано с педагогической реформой, в которой я начал прозревать первейшую и важнейшую необходимость нашего времени. Решительно отвергая все, что могло бы увлечь меня по другой стезе, с того момента я ориентировал себя исключительно в этом направлении» [см. Anthony, 1994: 31].
Один из лучших знатоков кубертеновского наследия – Ив. П. Булонь заметил по этому поводу: «Кубертен был всю свою жизнь прежде всего реформатором системы образования. Это подтверждается многочисленными работами, которые он посвятил этой теме, – такими, в частности, как «Утилитарная гимнастика» (1905), «Универсальный анализ» (1907) о проблеме интеллектуального воспитания, «Взаимное уважение» (1915) о проблеме морального воспитания. Именно в свете этих работ и только в их перспективе (предоставим психоаналитикам искать другую) нужно читать труды Кубертена об олимпизме» [цит. по: Кахигал, 1983б: 24].
На это обращают внимание и некоторые другие исследователи.
• М. Мзали в своей лекции в МОА специально подчеркнул, что призыв Кубертена к возрождению Олимпийских игр древности на самом деле является результатом его долгих и кропотливых исследований в сфере образования» [Mzali, 1979: 63].
• «Олимпийские игры в глазах Кубертена – не цель, но лишь средство распространения идеи спорта, в свою очередь, являющегося главной составной частью системы воспитания» [Дьюри, 1974: 124].
В связи с этим особенно важно отметить, что при характеристике идей и деятельности Кубертена основное внимание, как правило, обращается на его замысел возродить Олимпийские игры, а лежащая в основе этого замысла педагогическая концепция либо вообще не затрагивается, либо кратко упоминается.
«Удивительно, – пишет по этому поводу Ж. Дьюри, – до какой степени тень, отброшенная главным творением его жизни, затмила само это внушительное здание, которое Кубертен, этот мечтатель, возводил в течение последующих 40 лет. А ведь уже тогда было ясно, что Олимпийские игры в глазах Кубертена не цель, но лишь средство распространения идеи спорта, в свою очередь являющегося главной составной частью системы воспитания» [Дьюри, 1974: 124]. То же отмечает и Д. Энтони – член Совета Международного комитета имени Кубертена. Он пишет, что Кубертен «известен миру почти исключительно своей работой по возрождению Олимпийских игр. Его активная образовательная деятельность и ведущая роль в развитии физического воспитания в мире еще не получили должного признания, даже в профессиональных кругах, связанных с физическим воспитанием» [Anthony, 1994: 30].
Значит, для правильного понимания разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма прежде всего важно учитывать главную цель его деятельности – реформировать существовавшую в тот период систему воспитания.
Важнейшее значение в той или иной системе воспитания играет цель этой педагогической деятельности – тот идеал личности, на реализацию которого она ориентирована, т. е. представление о том, какими качествами должен обладать наилучший, совершенный, образцовый человек. Целевая установка воспитательной деятельности самым существенным образом влияет на ее содержание, формы и методы.
Поэтому Кубертен, разрабатывая новую систему воспитания, прежде всего огромное внимание уделил поиску того идеала личности, на который должна ориентироваться эта система.
Идеал личности в олимпийской концепции Кубертена
Увлечение историей и философией Древней Греции определили ориентацию в проектируемой им системе воспитания на идеалы гуманизма и в первую очередь на гуманистический идеал личности.
Как отмечено выше (см. гл. 2) гуманизм ориентирован на такую личность, для которой характерно целостное развитие качеств и способностей. Но в разных гуманистических концепциях по-разному могут пониматься те качества (способности) человека, которые, согласно гуманистической концепции, должны быть у него целостно (разносторонне и пропорционально) развиты. В зависимости от этого дается разная интерпретация целостного развития личности, на передний план выдвигаются те или иные аспекты этого развития.
Наиболее широко в гуманистической философии представлено такое его понимание, согласно которому оно предполагает полноценное и пропорциональное развитие как телесных (физических), так и духовных (нравственно-эстетических) качеств. Такое развитие личности чаще всего обозначают термином «гармоничное развитие» [Берсенева, 2008; Гармонический человек… 1965; Загвязинский, Амонашвили, Закирова, 2002; Кузнецова Л.В., 1988; Прядченко, 2005; Штайнер, 1995; Шумакова, 2006; Щетинина, 2010 и др.].
Идея целостной личности как гармонично развитого человека возникает в культуре разных эпох и народов. Наиболее ярко она представлена в лоне античной культуры [Античная агонистика… 2002; Баумгартен, 2000; Билинский, 1998; Быховская, 1998б; Рожанский, 1991; Steinhaus, 1961; Young, 2005]. Древнегреческие мыслители сформулировали личностный идеал калокагатии (греческое слово kalokagathia от kalos – прекрасный и agatos – добрый), который подразумевает у человека гармонию тела и души, сочетание внешних достоинств с внутренними, духовными, нравственными качествами [Лосев, 1960]. Этот идеал восходит к платоновской и аристотелевской триаде: музыка, философия и гимнастика, которые рассматриваются как фундаментальные элементы, затрагивающие все аспекты человеческого существования: чувственный, познающий и психологический. «Если человек занимается только гимнастикой, – писал Платон, – то становится жестоким, грубым и диким; душа его, если бы в ней и была какая любознательность, не наслаждалась ни учением, ни исследованием какого-либо предмета, не занимаясь ни словом, ни иною музыкою, становится слабой, глухой и слепою; потому что она не возбуждается и не питается, и не очищает чувств своих». Идея гармонии телесного и духовно-нравственного начал в человеке нашла отражение в практике образования и воспитания античности. Свидетельством направленности этого образования на данную идею, стремления гармонично объединить совершенное владение тела, умение владеть собой, соблюдение правил чести и т. п. является тот факт, что гимнасионы в Афинах возглавляли люди, которых именовали «софронисты», т. е. «заботящиеся о добродетели» [Быховская, 1998: 9, 11]. И даже в Спарте воспитание физически здорового, сильного и выносливого воина осуществлялось в единстве с интеллектуальным и эстетическим воспитанием: в школах детей обучали «пиррическим танцам», приравнивая их к общей физической подготовке будущих воинов [Передельский, 2009а, б; Шумакова, 2006].
