Об этом Кубертен прямо пишет, давая оценку первых Олимпийских игр (Афины, 1896 г.): «В Афинах мы облачили в одежды истории, если можно так выразиться, голую спортивную технику: ни конгрессов, ни конференций, никаких видимых действий, направленных на укрепление морали и воспитания. Однако, чтобы обеспечить завтрашний день Игр, надо было вспомнить об интеллектуальном и философском смысле моего начинания. Я стремился изначально, чтобы МОК по своему значению и роли был гораздо выше и важнее обычных спортивных обществ» [Кубертен, 2011: 37].
Кубертен считал, что члены МОК не обязательно должны быть компетентными в вопросах организации соревнований, заменяя тем самым технических специалистов. В первую очередь члены МОК должны быть «доверенными лицами олимпийской идеи», и их задача заключается в том, «чтобы пропитать этой идеей все соревнования Игр» [Кубертен, 2011: 56].
Олимпийские конгрессы
Чтобы акцентировать внимание членов МОК и организаторов Олимпийских игр на проблемы использования спорта как средства воспитания, по инициативе Кубертена стали проводиться олимпийские конгрессы, в повестку которых он прежде всего включал спортивно-педагогические вопросы.
Организованный по его инициативе в 1894 г. в Париже конгресс, названный впоследствии I Олимпийским конгрессом, официально назывался Конгресс по возобновлению Олимпийских игр. Однако Кубертен постоянно подчеркивал на этом конгрессе, что в первую очередь речь идет о значении спорта для «обновления человечества через воспитание» [цит. по: Лотц, 1983: 17].
На последующих Олимпийских конгрессах по инициативе Кубертена также в первую очередь обсуждались не организационные, а социально-педагогические вопросы.
Так, на II Олимпийском конгрессе в Гавре (1897 г.), который проходил под девизом «Восстановление единства мышц, воли и мысли», предметом обсуждения были следующие спортивно-педагогические проблемы: «О различии между свободными играми и упражнениями под команду: преимущества и недостатки первых и вторых.
О моральном влиянии физических упражнений на детей, подростков: влияние физических усилий на формирование характера и развитие личности.
Об организации физических упражнений в лицеях и колледжах: могут ли их организовывать и руководить ими сами ученики и каким образом? Последствия самостоятельности, предоставленной ученикам» [Кубертен, 2011: 37].
В программу Олимпийского конгресса в Лозанне (1913 г.), который был посвящен спортивной психологии, Кубертен также внес ряд спортивно-педагогических проблем: «Может ли потребность в спорте формироваться физически посредством привычки, проистекающей либо из мускульного автоматизма, либо из жажды красоты, порожденной интенсивными упражнениями, а также в нравственном отношении – амбицией, независимо от того, возникает ли эта амбиция от желания получить аплодисменты или же ее цель более благородна, как, например, поиск красоты, здоровья или силы?
…Интеллектуальные и моральные качества, развиваемые и используемые каждым видом спорта. Различные условия занятия разными видами спорта: уединение и товарищеские отношения; взаимопомощь и соперничество; инициатива и дисциплина; формирование и развитие команды.
…Обычная тренировка может быть чисто физической и повышать только выносливость и силу, но она может способствовать духовному развитию посредством укрепления воли, храбрости и уверенности в своих силах, а также интеллектуальному росту, кроме того, что тренировка дает спокойствие и психическую устойчивость. Но в каких условиях? Наконец, какова взаимосвязь спортивной активности и практической философии жизни?» [Кубертен, 2011: 95]
Олимпийские идеалы и культурные образцы в концепции Кубертена
В разработанной Кубертеном концепции современного олимпизма много внимания уделяется формулированию и обоснованию олимпийских идеалов и культурных образцов, которые призваны не только повысить ориентацию субъектов олимпийского движения на решение воспитательных задач, но и конкретизировать эти задачи.
К числу таких спортивно-ориентированных идеалов он относил прежде всего сами Олимпийские игры.
Кубертен неоднократно подчеркивал, что «Олимпийские игры – это не просто международные соревнования» [Кубертен, 2011: 59]. В своей вступительной речи на Олимпийском конгрессе в Праге в 1925 году он сказал: «Возрожденный олимпизм» может стать наиболее эффективным пропагандистом усилий по реализации олимпийских ценностей «при условии, что мы перестанем пытаться ассимилировать Олимпийские игры в чемпионаты мира» [цит. по: Mzali, 1979: 62]. По его мнению, различие между «Олимпийскими играми и обычными международными чемпионатами» состоит в том, что они призваны содействовать реализации «олимпийской идеи» [Кубертен, 2011: 56]. Суть этой идеи выражена в словах Кубертена: «Олимпийские игры по существу есть великий урок философии, подпитывающий спортивный патриотизм; философии, провозглашающей единство тела и духа» [Кубертен, 2011: 133].
На реализацию олимпийской идеи и придание специфики Олимпийским играм ориентирован и придуманный Кубертеном олимпийский церемониал (зажжение олимпийского огня, олимпийский флаг, олимпийский гимн, олимпийская клятва и т. д.).
«Церемониальная часть, – писал он в 1910 г., – является одной из важнейших, и мы должны урегулировать ее в первую очередь», поскольку Олимпийские игры могут выделиться на фоне «обычной серии мировых чемпионатов» и превратиться во всеохватное «философское и историческое учение» лишь «благодаря блеску… мощной символики» [цит. по: Франке, 2006: 71].
В списке обетов, данных первым конгрессом 1894 года, фигурировал призыв к МОК «ввести в его регламент положение, дающее ему право отстранять от участия в соревнованиях любое лицо, которое своими прежними делами могло бы бросить тень на добрую репутацию начинания». Как отмечает Кубертен, хотя эта «формулировка была какой-то неясной», «все же ее включили в регламент, чтобы сохранить возможность своего рода моральной защиты, понемногу приучая современное олимпийское движение к идее чистоты состязания, составлявшей одну из основ античных Олимпиад» [Кубертен 2011: 62].
Значит, по мнению Кубертена, Олимпийские игры с точки зрения своей педагогической направленности, ориентации, гуманной атмосферы и даже состава участников должны служить образцом для других спортивных соревнований. Тем самым они должны помочь решить задачу возрождения и усиления духовно-нравственных начал, воспитательной роли спорта, сделать его «чище и благороднее», повысить роль спорта в совершенствовании человека и социальных отношений [Coubertin, 1986b].
Существенную роль в педагогической ориентации Олимпийских игр и олимпийского движения, по мысли Кубертена, играют их участники. Олимпийцы должны быть идеальным образцом развития личности. Олимпиец, homo olympicus, – это атлет, который демонстрирует не только спортивное мастерство, но также полноценное и пропорциональное развитие физических, психических и духовных (нравственно-эстетических) качеств, т. е. гармоничное развитие личности.
Для характеристики такой личности олимпийского атлета Кубертен использовал придуманный им и конкретизирующий его идею «эвритмии» девиз: «Mens fervida in corpore lacertoso!» («Возвышенный дух в развитом теле!»). Этот девиз, на который Кубертен впервые указал в 1911 г. [Coubertin, 1911], призван был заменить известное выражение Ювенала «Orandum est ut sit mens sana in corpore sano» (как правило, ему дается не совсем точный перевод: «В здоровом теле – здоровый дух»)[8]. По мнению Кубертена, «этот идеал, этот идеал, сугубо гигиенический, был слишком медицинским, чтобы соответствовать честолюбию молодых людей» [Кубертен, 2011: 84].
Идеал личности, отвечающий девизу «Возвышенный дух в развитом теле!», Кубертен мечтал привить всему человечеству в качестве его raison d’être (смысла существования). Согласно этому идеалу, олимпийскому атлету должны быть присущи совершенные физические качества, здоровье, красота физически развитого тела и движений, а вместе с тем сила духа, интеллект, эстетический вкус, художественный талант, культура речи и общения, честность, великодушие, бескорыстность и др.
Олимпийские игры, как и другие спортивные соревнования, предполагают стремление каждого из участников к победе. Ориентация на победу в соперничестве наиболее отчетливо сформировалась в условиях древнегреческой культуры и расцвета агонистики – достаточно вспомнить гомеровский девиз «всегда быть лучше и превосходить других», «всегда быть на голову выше всех остальных».
Абсолютизация такой ориентации приводит к позиции, которую наиболее четко сформулировал футбольный тренер из США В. Ломбарди. Ему приписывают слова: «Победа – не самое главное, победа – единственное, ради чего стоит бороться» [Макинтош, 1998]. В соответствии с таким подходом идеалом для воспитания в спортивной деятельности становится спортсмен высочайшего класса, рекордсмен, который в соперничестве с другими стремится только к победе и добивается ее любыми средствами.
