— Это было нормально?
Амо усмехнулся.
— Ты можешь целовать меня, когда захочешь.
Я покачала головой.
— Я имею в виду мою технику.
Амо скользнул своими губами по моим, мягкое трение согрело мой живот самым прекрасным образом.
— Дело не в технике, а в страсти.
Страсть. Я кивнула. Страсть — это то, что нельзя постичь или выучить, и уж точно нельзя прочитать о ней. Затем я сделала шаг назад, чтобы Амо мог запрыгнуть на платформу, а я могла взглянуть на стол. Он был накрыт на двоих. Но я нигде не видела еды и сомневалась, что здесь есть кухня.
— Садись.
Амо отодвинул для меня один из стульев, и я опустилась. Он присел на корточки перед пенопластовой коробкой, которую службы доставки используют для сохранения еды теплой, и поднял крышку. Внутри было несколько пакетов. Он начал выгружать около двух десятков коробок.
— Я не был уверен, что ты любишь есть, поэтому я взял суши, китайскую, индийскую, арабскую и итальянскую еду.
Мои глаза расширились, когда он открыл разные коробки. Амо опустился напротив меня и протянул бутылку вина. Я кивнула, ошеломленная его вниманием. После того, как мы подняли бокалы, я накрыла свою тарелку хумусом и питой, маки из огурцов и авокадо, а также оливками.
Все это было безопасно для меня как вегетарианца.
Мы съели несколько кусочков в тишине.
— Ты не ешь мясо? — спросил Амо, указывая на шаурму с бараниной на своей тарелке.
— Откуда ты знаешь?
— Ты внимательно все просмотрела и не выбрал ни одной мясной закуски.
— Я веган.
Он сузил глаза в раздумье, затем кивнул. Я позволила своим глазам блуждать по залу, пытаясь представить события прошлого.
— Здесь твой отец вырвал язык человеку за оскорбление твоей матери, верно?
Амо проглотил кусок баранины и некоторое время смотрел на меня, словно обдумывая свой ответ.
— Да. Я должен был догадаться, что ты слышала о жутких историях Фамильи. В следующий раз я выберу другое место.
— А будет ли следующий раз? — спросила я, отрывая кусок от лаваша и макая его в хумус.
Амо откинулся на стуле, не обращая внимания на свою еду. От того, как он смотрел на меня, мне стало нестерпимо жарко.
— Я хочу, чтобы это было еще много раз.
Я хотела того же, но он должен был жениться через три недели, а моя семья никогда не позволит мне видеться с Амо. Я не могла понять, как мы можем сделать так, чтобы мы были вместе. Словно почувствовав направление моих мыслей, Амо покачал головой.
— Важен только момент.
Я слегка улыбнулась.
— Ты собираешься танцевать для меня? — Амо скользнул по мне взглядом. — Ты все-таки надела балетную одежду.
— Если ты хочешь, чтобы я танцевала, я это сделаю. У тебя есть особое желание?
Амо криво улыбнулся.
— Я не так много знаю о балете, но, может быть, что-нибудь из «Щелкунчика»? Это ведь один из самых известных балетов, верно?
— Один из многих, да, — сказала я. Я достала свой телефон из сумочки и выбрала музыку, затем увеличила громкость. Мой живот сжался от нервов, когда я положила телефон и отошла на несколько шагов от стола и стульев, чтобы освободить место для танца. Танцы перед другими людьми всегда вызывали у меня сильное беспокойство, но выражение лица Амо успокоило мои нервы. Я закрыла глаза, когда зазвучали первые знакомые ноты. Это был один из самых особенных танцев в моей жизни, и я хотела вложить в него всю свою страсть и чувства.
Амо
Как только Грета упомянула о кровожадном прошлом этого места, я пожалел, что решил устроить наше свидание именно здесь, даже если наш выбор был весьма ограничен. Теперь, когда Грета стояла среди ветхого зала в своей светло-розовой пачке, контраст ударил по мне как кувалдой.
Ее красота и доброта в здании, известном своей уродливой жестокостью. Она подняла руки, как будто ее дергали за ниточки, ее тело почти дрейфовало в такт нотам ее мобильного телефона. Качество записи было не самым лучшим, и огромный зал не очень хорошо передавал музыку, но я все равно сидел в благоговении и смотрел, как Грета становится единым целым с музыкой. Она кружилась и прыгала, поднимала ногу высоко над головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я мог бы наблюдать за ней всю ночь. Когда она протянула ко мне руку, я встал и позволил ей оторвать меня от кресла. Держа свою руку в моей, она кружилась вокруг меня, и я поворачивался вместе с ней, как будто меня тянули за невидимые нити. Она ярко улыбнулась, когда я последовал ее примеру, а когда она прыгнула ко мне, я машинально поймал ее за талию и поднял. Она, казалось, летела над моей головой, ее ноги и руки были изящно вытянуты. А затем она издала восхищенный смех, легкий и беззаботный, и посмотрела на меня сверху вниз с чистой радостью в глазах. Медленно я опустил ее обратно на землю перед собой. Она держала мой взгляд, и каждый скрип старого здания, отдаленный звук моторов и сирен — все отошло на задний план.
— Я собираюсь поцеловать тебя, — я обхватил ее лицо и поцеловал.
Я обхватил ее одной рукой за талию и притянул к себе, нуждаясь в том, чтобы она была ближе. Каждый раз, когда я встречал ее, притяжение становилось все сильнее. Я никогда не понимал, почему люди готовы рисковать всем ради кого-то, кто не был их близким родственником, кого они едва знали, но наконец-то я начал понимать.
12
Грета
Фабиано удивился, когда я попросила его взять меня с собой на ужин, но потом, кажется, почувствовал облегчение. Невио сначала был в ярости, но потом в его глазах появился возбужденный блеск, и я поняла, что он воспользуется своим выходным, чтобы сделать то, что он всегда делал по ночам. Возможно, мне следовало остаться с ним, чтобы предотвратить худшее, но сегодня я была бесповоротно эгоистична.
— Ты напряжен — сказала я Фабиано, когда мы подъехали к таунхаусу, где жили Витиелло.
Фабиано одарил меня натянутой улыбкой.
— Тебе не о чем беспокоиться. Ты в полной безопасности.
— Знаю.
Он кивнул один раз, затем мы вышли из машины и пошли вверх по лестнице к входной двери. Фабиано посмотрел на камеру над нашими головами, и выражение его лица было еще более напряженным, чем раньше.
Я удивилась, почему он согласился поужинать с Витиелло, если это его так беспокоит.
Я не успела спросить его об этом, потому что дверь распахнулась, и перед нами с сияющей улыбкой предстала Ария Витиелло.
— Фабиано, Грета, добро пожаловать.
Я ответила ей крошечной улыбкой. Позади нее появился Лука Витиелло. Его выражение лица было враждебным, когда оно остановилось на Фабиано, и лишь слегка смягчилось, когда он взглянул на меня.
Я сглотнула, но мое беспокойство переросло в нервный трепет в животе, когда я шагнула в прихожую, где Амо ждал рядом со своей сестрой Марселлой и младшим братом Валерио, который имел светлые волосы матери и очень напоминал мне Фабиано. Даже если бы я не знала, что Фабиано и Ария — родные брат и сестра, я бы догадалась об этом по их внешнему сходству.
Я остановилась в нескольких шагах от них, убедившись, что улыбаюсь им всем, а не смотрю только на Амо. Мое тело жаждало быть ближе к нему, но я сдерживалась. Валерио коротко усмехнулся.
Он уже был намного выше меня, хотя и младше на три года.
Марселла сдержанно улыбнулась. Мой взгляд задержался на бриллиантовой клипсе, которая скрывала отсутствующую мочку уха. Обычно я не интересовался сплетнями, но история о ее похищении и браке с байкером всколыхнула достаточно высокие волны, чтобы прорваться даже сквозь мой пузырь беспамятства.
Амо поймал мой взгляд, когда мы направились в столовую, и мой живот сделал еще одно сальто. Я хотела остаться с ним наедине.
Я отвела глаза, пока никто не заметил. Фабиано был занят тем, что смотрел на Луку, а Ария — тем, что выглядела обеспокоенной, так что пока мы были в безопасности, но я не хотела быть слишком смелой.
