– Что ж ты не предупредил, что приедешь? – упрекнул Гарри.
– Не успел, – объяснил Хоб. – Пять часов назад я и сам не знал, когда вылетаю из Парижа.
– А что стряслось-то? – спросил Гарри, вытряхивая сигарету из своей пачки «Румбос».
– Необходимо выяснить пару вещей.
– Например?
– Мне надо разузнать насчет мужика по имени Стенли Бауэр.
– Слыхал про такого. Англичанин? Вроде как живет на острове?
– Он самый. Его грохнули в Париже три дня тому назад.
Гарри кивнул.
– А нам какое дело? Он что, был нашим клиентом?
– Его брат нанял меня, чтобы найти убийцу. И Фошон тоже хочет, чтобы я занялся этим делом. Он говорил насчет нашей лицензии на работу в Париже…
– По-онял, – протянул Гарри. – И что нужно разузнать про того мужика?
– Хотелось бы выяснить, чем таким он тут занимался, за что его могли грохнуть в Париже. С ним должен был встретиться человек по имени Этьен Варгас, который живет на острове. И еще такое дело: за несколько минут до того, как Стенли убили, он пил с каким-то мужиком. Не Варгасом. Мужик ушел. А буквально через несколько секунд Стенли сделали.
– А что тебе известно про того мужика, с которым он пил?
– Почти ничего. Средних лет, смуглый либо загорелый. Носит кольцо с большим камнем, похожим на изумруд. Они говорили по-испански и по-английски, рассматривали испанскую дорожную карту, возможно, карту Ибицы. А еще человеку, который нам это сообщил, показалось, что в имени того мужика есть испанское двойное «р».
– Замечательно, – сказал Гарри. – По этим приметам найти человека ничего не стоит. Ладно, попробуем. Сколько у нас на Ибице смуглых испаноговорящих людей? Всего около миллиона?
– Я и сам знаю, что это немного. Но попробовать можно. А еще такое дело. Мне надо поговорить с Кейт насчет кой-каких стеклянных бутылочек.
Гарри посмотрел на Хоба с подозрением.
– Кейт? Это ведь твоя бывшая жена?
Хоб кивнул.
– Хоб, ты говорил, что с этой дамой у тебя все кончено.
– Да, конечно. Но мне надо узнать у нее одну вещь.
– Какую?
– Это связано с убийством Стенли. Ты когда-нибудь слышал о наркотике, который называется «сома»?
Гарри подумал, потом покачал головой.
– Он новый, – сказал Хоб. – Дело международного масштаба. Возможно, очень серьезное.
– А Стенли Бауэр тут при чем?
– Слушай, я тебе все объясню сегодня вечером за обедом. Где Мария?
– На Майорку уехала. Какое-то семейное торжество. Хоб, объясни сейчас. В чем дело?
– На трупе Стенли нашли маленькую зеленую бутылочку.
– Ну и что? Тебе-то что до этого?
– Французская полиция этой бутылочкой очень заинтересовалась. Могут появиться и другие такие же. Они хотят знать, кому принадлежит бутылочка и где ее взял Стенли.
– Да, конечно. И все-таки…
– Гарри, в этой бутылочке была та самая «сома». А я почти уверен, что бутылочка – моя.
Гарри Хэмм прищурился.
– Твоя? Какого черта?.. Ты уверен?
– Думаю, да. У меня их была целая куча. Они очень приметные. Я привез сотни три таких из Индии вместе с сари в те времена, когда снабжал хиппи.
– И что ты в них наливал?
– Духи. Дешевые жасминовые благовония из Кашмира. Хорошо шли. Но эти бутылочки очень подходят и для гашиша.
– Хоб, Христа ради…
– Не дури, Гарри. Это было сто лет назад. Я уже давным-давно завязал. А про эти бутылочки и вовсе забыл. Но в свое время они были моей торговой маркой. Мне надо выяснить, кто их использует. Пока полиция не вышла на меня.
– А где ты их видел в последний раз?
– Они валялись в сарае у меня на фазенде.
– На которой, Хоб?
– На К'ан Доро, той, которой сейчас владеет Кейт.
– Да, пожалуй, лучше обсудить это с ней.
Глава 2
Фазенда Кейт была в Санта-Гертрудис. Покинув Гарри, Хоб спустился с гор на шоссе, а потом через долину Морна – на главную магистраль. Проехав через Санта-Эюлалиа, он свернул к Ибице, затем повернул направо, на дорогу, ведущую к Сан-Антонио-Абад, а спустя милю, повернул к маленькой вилле в стороне от дороги.
Во дворе стояли две машины: одна – старенький голубой «Ситроен» Кейт, другая – довольно новый микроавтобус «Форд» американского производства. Хоб поставил свою машину рядом. У него уже начало сосать под ложечкой.
Не успел он захлопнуть дверцу, как Кейт уже выбежала из дома во двор.
– Хоб! Вот здорово!
Она выглядела по-прежнему хорошо. Точнее, она еще больше похорошела с тех пор, как Хоб видел ее в прошлый раз. Яркий сарафан, обнажающий плечи, белокурые волосы – темно-золотые, а ближе к концам почти белые, пушистые и развевающиеся на ветру…
Хоб затаил дыхание. Потом перевел дух. Спокойно, парень! Она ведь всегда сводила тебя с ума.
– Привет, Кейт. Я тут проезжал мимо и решил заскочить, посмотреть, как ты.
Кейт была женщиной среднего роста, лет тридцати с небольшим, с улыбкой, как солнечный луч. Теперь она чуточку располнела, но все равно была хороша. Ее странный аромат надолго задерживался в памяти – один из этих темных мускусных запахов, невероятных и неотразимых. Живое воплощение солнечного света – так он называл ее когда-то.
– Ну что ж ты стоишь, заходи!
Она повела его в дом – маленькое современное бунгало. На крылечко вышел мужчина – высокий, поджарый, мускулистый, с маленькими усиками, изящные небольшие ноги в кроссовках, шикарный белый костюм, на порочном смуглом лице – скучающее выражение.
– Хоб, это Антонио Морено. Не знаю, знакомы ли вы? Сеньор Морено – художник, приехал из Мадрида. Довольно известный. Я знаю, ты почти не следишь за событиями в мире искусства, но, может, ты все же слышал о его настенной росписи с убитыми лошадьми в галерее Монтьюич? Она наделала много шуму. Сеньор Морено согласился показать мне кое-какие свои произведения. Я сейчас работаю агентом галереи «Мадрас» в Ла-Пене. Мы надеемся, что сеньор Морено разрешит нам выставить некоторые из его работ. Сеньор Морено, это Хоб Дракониан, мой бывший муж.
– Здрасте, – зло буркнул Хоб.
– Encantado! [118] – насмешливо пропел Морено.
– Мне на самом деле нужно поговорить с Хобом, сеньор Морено, – объяснила Кейт. – Может, вы пока съездите в отель за теми холстами, которые обещали мне показать, и вернетесь где-нибудь через полчасика?
– Да, конечно, – кисло ответил Морено. И уехал в своем американском «Форде».
Кейт провела Хоба на уютную заднюю веранду и налила ему и себе холодного чаю.
– Дети в Швейцарии с Дереком. Они ужасно огорчатся, когда узнают, что ты заезжал без них. Что-то у тебя вид такой усталый?
– Отсутствие преуспевания утомляет, – объяснил Хоб. Про Дерека он расспрашивать не стал. И мужественно удержался от вопросов о том, есть ли между ними с Морено что-то, кроме убитых лошадей. Все равно ведь не скажет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
