положил на стол Хайнлайна, сунул под мышку невозможное издание «Голодных игр» и двинулся к выходу — к двери в боку фургона. Уже положив руку на дверную ручку, вдруг остановился, поколебавшись, взглянул на меня. Улыбнулся как-то неуверенно. Мне показалось, что он побледнел, и по левому виску стекает капля пота.
— Эй, — произнес он, — а можно вам задать странный вопрос?
— Конечно, — кивнул я.
— Вам никто не говорил, что вы похожи на привидение? — И, неловко рассмеявшись, коснулся лба, словно у него снова закружилась голова.
— Я, глядя на вас, хотел спросить о том же, — ответил я и засмеялся с ним вместе.
* * *
Едва он закрыл за собой дверь, как в эту дверь энергично застучали. Я вышел из-за стола, открыл — и увидел перед собой толпу матерей с сопливой малышней. День был солнечный, ясный, небо такое синее, что больно смотреть. Пока я говорил с Фредом Мюллером, владельцем читательского билета номер 1919, проживающим в доме 46 по Гилеад-роуд, Фивер-Крик, холодный серый туман рассеялся и исчез.
Я чуть шею не вывернул, оглядывая огромную стоянку и всю прилегающую территорию, — но не увидел ни следа Фреда Мюллера в красной стеганой куртке и кепке с ушами.
Не скажу, что это меня удивило.
* * *
Когда я вернул библиобус на библиотечную стоянку, было всего четыре часа, но уже стемнело и, кажется, собиралась метель. Я дошел пешком до кофейни по соседству, взял чашку кофе, вынул телефон и стал искать информацию сначала о Фреде Мюллере, потом о его сыне. На момент смерти отца сыну было двадцать с небольшим; сейчас ему за семьдесят, он вышел на пенсию и живет на Гавайях. В семидесятых годах он изобрел протокол, позволяющий компьютерам связываться друг с другом через телефонные сети. Стал одним из дюжины парней, что по праву называются отцами интернета. В кругах компьютерных гиков его считают гением. Он снимался в камео в фильме «Звездный путь: следующее поколение»; его имя упоминается в романе Уильяма Гибсона; он стал прототипом героя-ученого в одной из картин Джеймса Кэмерона. Зайдя к нему на сайт, я покрылся холодным потом. С фотографии смотрел на меня крепкий жилистый старик с клочковатой бородой, под пальмой, с доской для серфинга в руках. В пляжных шортах и… в футболке с надписью «Голодные игры». В «Фактах о себе» сообщал, что это его любимая книга. Он даже был научным консультантом фильма. Впрочем, он многие фантастические фильмы консультировал.
Я не мог отделаться от мысли, что, возможно, он прочитал эту книгу задолго до ее издания. Задолго до того, как появилась на свет Сьюзен Коллинз, которая ее написала. От этой мысли и вспотел. А от следующей меня натурально затрясло: что, если бы вместо «Голодных игр» я подсунул мистеру Мюллеру книгу про одиннадцатое сентября? Быть может, его сын смог бы предотвратить теракт?
В реальности всего произошедшего я не сомневался. Как тут усомниться? В кармане у меня лежала потрепанная книжка землянично-розового цвета с именем Хайнлайна на обложке. В кармашке на заднем форзаце у нее формуляр, и последнее имя читателя в нем — Фред Мюллер. И штамп с датой возврата: 13 января 1965 года. А умер он 17 января того же года, всего четыре дня спустя.
Успел ли он дочитать «Голодные игры» прежде, чем отказало сердце? Я надеялся, что да. Для меня, вечного книжного червя, нет ничего ужаснее, чем умереть над увлекательным романом, в пятидесяти страницах от конца.
— Не нарушу ход ваших мыслей, если присяду к вам за столик? — поинтересовался из-за моего левого плеча Ральф Таннер.
— Не беспокойтесь, — ответил я, оборачиваясь. — Ничего не нарушите — мои мысли топчутся на месте.
В одной руке он держал незажженную трубку, в другой чашку кофе. Если бы я хоть на миг об этом задумался, понял бы, что, скорее всего, здесь с ним столкнусь. Настало время вечерней трубки и последней порции кофеина, а других кофеен вблизи от нашей библиотеки не было.
— Ну как вам работа книгоноши? — поинтересовался Ральф, садясь на табурет напротив.
При виде его полуулыбки и пристальных голубых глаз меня вдруг пронзила мысль: он знает. Вспомнился наш первый разговор — и то же ощущение: он знает о моих родителях, только из вежливости не поднимает тему. К тому времени мне стало казаться, что Ральф Таннер обо всем знает чуть больше, чем говорит.
— Неплохо, — ответил я. — Сегодня один читатель вернул просроченный экземпляр «Тоннеля в небо» Роберта Хайнлайна.
— А, это для юношества! По мне, намного лучше того, что Хайнлайн писал для взрослых.
— Книга была очень сильно просрочена. Взял он ее в декабре тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. Вернуть должен был в январе шестьдесят пятого, но внезапно умер и из-за этого сильно запоздал с возвратом.
— А, — сказал Ральф и отхлебнул кофе. Взгляд его скользнул в сторону. — Один из них.
— Значит, для вас это не новость? — уточнил я, вертя чашку в руках.
— С Лореном Хейесом время от времени такое случалось. Я вам об этом рассказывал. Хотя, должен сознаться, не стал уточнять, что он действительно встречал мертвых. Поначалу такое случалось раз, может быть, два раза в год. А потом — все чаще и чаще.
— Он поэтому ушел?
Ральф кивнул, по-прежнему не глядя на меня.
— Он считал… считал, что, когда был моложе и лучше умел концентрироваться, ему легче давалось удерживать библиобус здесь, в настоящем, где его место. А потом постарел, сделался рассеянным — и библиобус начал все чаще и чаще проваливаться в прошлое. Все больше наших клиентов оказывались… такими, как тот, кого вы сегодня встретили. Лорен называет их Запоздалыми.
Он снова отхлебнул кофе и продолжал — спокойно, неторопливо, так, словно мы обсуждали течь в бензобаке или запах грязных носков от обогревателя.
— Знаете, ведь, если вдуматься, ничего удивительного в этом нет. Зачем люди ходят в библиотеку? Чтобы поговорить с мертвыми. У нас на полках собраны лучшие умы давно ушедших поколений. Стоят и ждут, чтобы их заметили, чтобы к ним обратились. Ждут возможности нам ответить. В библиотеке живые беседуют с мертвыми постоянно, изо дня в день.
— Остроумная метафора. Однако сегодня утром я встретил совсем не метафору! На нем была мокрая стеганая куртка. Я чувствовал ее запах — запах овчины. И он не был мертв! То есть… погодите… разумеется, он мертв, это я знаю точно, умер больше пятидесяти лет назад. Но там, в библиобусе, он был…
— «Во сне явился мне Джо Хилл, живой, как ты и
