снова накрыла капитана. Элспет сидела, выпрямив спину и уставившись в пространство невидящим взглядом. Я знала, о чем она думает: что ей теперь предстоит ухаживать за любимым, но безнадежно больным ребенком. Последним из оставшихся в живых. Месяцы, а то и годы (
пять лет, кольнула внезапная мысль)… Подтирать ему зад, менять постельное белье, четыре раза в день ворочать безжизненные ноги для профилактики пролежней. И наблюдать трагедию мужчины, который лишился жизни, хотя и не умер.
Из-под закрытых ставен пробивался свет — бледный и водянистый; слышалась монотонная дробь затяжного дождя, явно собиравшегося лить до вечера. Я прошла к окну за спиной у Элспет и распахнула ставни. Затем приоткрыла небольшую щель, чтобы впустить в комнату холодный чистый влажный воздух.
Мне нужно было возвращаться к Джейми; здесь я больше ничем помочь не могла. Повернувшись к Элспет, я положила руки на ее несгибаемые, но такие хрупкие плечи под черной шалью.
— По крайней мере, он сможет говорить и самостоятельно есть, — сказала я. — А насчет остального… Время покажет.
— Как и всегда, — ответила она бесцветным голосом, похожим на осенний дождь.
112
Мы встретились как равные…
Я уже вышла из хирургической, когда входная дверь распахнулась и на пороге появился лейтенант Эстерхази. Выглядел он таким же потрясенным и растерянным, как и все мы в то утро, но, к счастью, уверенно держался на ногах и не был ранен. Во всяком случае, с виду.
— Идемте со мной, — скомандовала я, хватая его за руку. — Ваш капитан еще спит и не нуждается в помощи. В отличие от меня.
— Конечно, мэм, — пробормотал он и тряхнул головой, словно прогоняя тяжкие мысли. После чего проследовал за мной на кухню.
— А где лейтенант Бембридж? — спросила я, оглядываясь через плечо. Мне казалось, тот вот-вот замаячит в дверях; эти двое повсюду ходили вместе, так что я почти перестала их различать.
— Не знаю, мэм, — ответил парень дрогнувшим голосом. — Он… не вернулся к вечернему сбору и до сих пор не появлялся. Я уже ходил к Дому собраний, обошел там все вокруг, звал его… Вот пришел доложить капитану, а потом опять пойду искать.
— Мне очень жаль, — искренне сказала я. — Говорят, ночью произошел оползень — вас, случайно, не было поблизости?
— Нет, мэм. Я тоже об этом слышал. Когда Гилберт не вернулся, сразу подумал…
— Понимаю. Джейми, знаешь про оползень? — обратилась я к мужу, который ухитрился приподняться на локте и теперь с беспокойством взирал на лейтенанта. — Что там произошло?
— Приличный кусок склона сполз вниз с потоками дождя, — пояснил Джейми. — Вместе с деревьями, камнями, грязью… Вот и все, что мне известно. Я даже не знаю, где мы тогда находились. Может, где-то в районе Фургонной дороги. — Он осторожно коснулся груди и поморщился от боли.
— Только не говори, что ранение ты тоже получил во время оползня. — Я с ходу могла распознать сабельную рану — у меня у самой имелся восьмидюймовый шрам на внутренней поверхности левой руки.
— За пару мгновений до него, — сдержанно ответил Джейми, не сводя глаз с Эстерхази. И тут меня пронзила мысль: ведь лейтенант достаточно молод, глуп и горяч, чтобы попытаться захватить Джейми в плен в его же доме! К тому же у парня имелся и пистолет, и офицерский кортик. А Джейми безоружен. По шее пробежал неприятный холодок, будто кто-то коснулся меня маленькими ледяными пальцами. Я внимательно посмотрела на лейтенанта, затем вновь перевела взгляд на Джейми. И покачала головой.
— Нет, — твердо сказала я. — Он просто беспокоится о друге. Возможно, и о капитане тоже.
Эстерхази резко повернулся ко мне с вытаращенными глазами.
— Что с капитаном? Вы же сказали, он спит?
— В него стреляли, — коротко сообщила я. — Жить будет, но пойти в ближайшее время точно никуда не сможет.
— Это вы в него стреляли, сэр? — серьезно спросил молодой человек у Джейми.
— Пытался, — сухо ответил Джейми. — Я выстрелил, когда он набросился на меня с саблей. Не знаю, попала ли моя пуля в цель, но в спину я ему точно не стрелял. Когда сверкнула молния, я на миг увидел его бледное лицо. Потом на нас обрушилась гора, — добавил он, припоминая.
— Кто-то выстрелил ему в спину? — спросил потрясенный Эстерхази, поворачиваясь ко мне.
— Иисус твою Рузвельт Христос, — пробормотала я себе под нос. — Да. Я вынула пулю. Капитан сейчас отдыхает. А теперь, лейтенант, будьте так любезны, помогите мне поднять полковника Фрэзера с чертова пола и дотащить его до кровати. Немедленно! — добавила я, поскольку он явно собирался продолжить расспросы.
Наши голоса разбудили Фанни и Агнес. Спустившись, заспанные девочки пришли в ужас от того, что лейтенант увидел их в ночнушках и халатах. Я отправила их на кухню: чистить лук для компрессов, натирать на терке корень гидрастиса и помогать миссис Каннингем с утренними гигиеническими процедурами. Мы же с лейтенантом Эстерхази вцепились в Джейми мертвой хваткой, поддерживая под локти, и в несколько этапов подняли его с пола: сначала на скамью (Блубелл тут же встревоженно обнюхала хозяина и лизнула его голые колени) и только потом — на ноги. Джейми покачивался из стороны в сторону, находясь в полуобморочном состоянии.
Я обняла мужа за талию, а лейтенант обхватил рукой его спину, и мы поковыляли из кухни, будто преследуемая полицией компания пьянчуг.
В спальне мы сбросили Джейми на кровать, словно мешок с цементом. Я тут же уперла руки в колени и стояла, хватая воздух ртом, пока черные точки не перестали мельтешить перед глазами. А когда наконец смогла выпрямиться, поблагодарила лейтенанта (он тоже раскраснелся и пыхтел как паровоз) и отправила его на кухню выпить чего-нибудь горячего. Затем расшевелила угли в очаге и раскрыла ставни: сейчас мне понадобятся и свет, и тепло.
Джейми лежал плашмя на кровати, с белым как мел лицом и жутким окровавленным компрессом на груди. Я накрыла его руку своей и расправила сжатые в кулак пальцы. В неярком свете дождливого дня рана выглядела скверно, но оказалась не такой уж серьезной. Сухожилия были не задеты, грудная мышца повреждена лишь частично, да и ключица только слегка оцарапана.
— Скорее всего, клинок отскочил от грудинной кости, — предположила я, осторожно ощупывая Джейми. — Иначе порез с этой стороны был бы гораздо глубже.
— Отрадно, — пробормотал он. Глаза под плотно прикрытыми веками беспокойно двигались из стороны в сторону.
— Ну что ж, приступим. — Я бережно промокнула рану смоченным в солевом растворе тампоном и выудила из баночки хирургическую иглу с нитью. —
