и название корни от этого смысла имеет.
— А самому заклинанию не научишь?
— Есть его обычный аналог, Секо. Грубо, сложно, стабильно, а разрез самый настоящий, физический.
— Ну а всё же?
Романова думала недолго.
— Запоминай…
Пять минут ушли на то, чтобы показать мне движение и формулу. Нет, формула не такая длинная, просто одно дело написать её, а другое — облечь в слова, причём в понятной форме. И вот спустя пять минут уже я создаю это заклинание, оставляя новый порез на затянувшемся манекене.
— А говорят, что темномагические раны плохо лечатся.
— Ну не у бездушного манекена же? — возмутилась Романова. — У живых существ со своей… как там… энергетикой, пусть будет. Кстати, ещё один плюс тёмных заклинаний — они очень хорошо взаимодействуют с живыми, с их энергетикой, пробивая её. Но только те, в которых магия искажена.
— Как раз из-за искажения.
— Скорее всего. Эти вопросы уже ближе к целительским нюансам тёмных искусств. А теперь, щит. Суть его проста и сложна одновременно. Тебе нужно проклясть пространство перед собой.
— Хм? Проклясть пространство? Какая прелесть.
Пара учеников прошли мимо нас, стараясь послушать, о чём это мы там сплетничаем. Но, похоже, ничего не услышали и пошли дальше своей дорогой.
— Именно. Вот жест, а ключ — Клипсис.
Романова взмахнула палочкой, и перед ней на краткий миг появилась тёмная плёнка щита, тут же исчезая.
— Сложность в том, что щит быстро исчезает. Ну и в том, что нужно проклинать пространство, а капельку негатива направить на летящее проклятье.
— Летящее? Заранее не поставить?
— Нет.
Пять минут детальных пояснений, десять для практики, и вот я уже стабильно и качественно делаю этот щит.
— Фишка Тёмных Искусств, а в данном случае, малефицистики, в тщательной игре крохами эмоций.
Профессор Флитвик подкрался незаметно.
— Молодые люди, — кивнул он нам, глядя внимательно и строго.
— Профессор, — разумеется, ответили мы.
— Надеюсь, мне не нужно беспокоиться, и вы используете стандартные ограничения при изучении подобной магии? — смотрел он больше на Романову, чем на меня.
— Разумеется, профессор.
— Хорошо. Очень хорошо! — Флитвик улыбнулся, и посеменил дальше, к другой группе учеников, с улыбкой на лицах что-то обсуждавших.
— Стандартные ограничения?
— Ничего особенного, — отмахнулась Романова от моего вопроса. — Не ставить в партнёры для практики ненавидящих друг друга волшебников, не использовать заклинания, не отработанные на манекене и не дошедшие до контролируемой стадии эмоциональной выкладки, и тому подобное.
— Короче, чтобы не сорвались ненароком.
— Именно. Ну что, готов? — Романова собиралась направиться к помосту, который как раз пустовал.
— Думаешь, стоит использовать прилюдно? — мне было интересно её мнение, пусть и своё у меня и так есть.
— А почему нет? Не Непростительные же, а подобный уровень Тёмных Искусств обязателен к владению и у вас, только на седьмом курсе.
Мы подошли к профессору и сообщили, что хотели бы отработать заклинание и защиту. Разумеется, сказали, что за заклинания будем отрабатывать. Профессор радостно дал добро, но ещё раз, для уверенности, спросил нас:
— Вы же не испытываете друг к другу какой-то неприязни?
— Ни в коей мере, — улыбнулся я.
— Хорошо. Заходите на помост.
Мы вышли и сразу разошлись на положенное расстояние. Профессор взмахнул палочкой, площадка оказалась накрыта защитой, а её оттенок несколько отличался от обычного.
— Начинайте по готовности, — кивнул Флитвик.
Все думали, что мы устроим очередную эффектную дуэль, но когда мы начали просто, методично и не сходя с места кидать друг в друга тёмными серпами, защищаясь тёмными щитами, многие потеряли интерес к самой дуэли, но явно ждали, когда кто-нибудь из нас накосячит и получит травму. Какую? Да неважно, главное — травму. Причём я по себе знаю, что не обязательно быть кровожадным, чтобы ждать подобный исход. Само это ожидание, неизвестность, беспокойство и прочая смесь эмоций — это уже очень многое, и подобное само по себе привносит оживление.
Конечно, мы не доставили никому подобного удовольствия, окончив дуэль.
— Неплохо, неплохо, — покивал Флитвик, когда мы спустились с помоста. — Особенно меня порадовала ваша сдержанность в эмоциях. Мисс Романова, вы углублённо изучаете Тёмные Искусства?
— Нет, профессор Флитвик, — она встала, словно по стойке смирно. Всё-таки жесткая у них там муштра, что привычки срабатывают даже перед чужими преподавателями. — Базовый уровень, теория в основном.
— Всё равно, похвальный контроль эмоций. Удивительно стабильные заклинания поразительно одинаковой мощности раз за разом. Изучаете Окклюменцию?
— Немного.
— А вы, мистер Грейнджер.
— Нет, сэр, — я отрицательно мотнул головой. — Просто контролирую себя и магию.
— Ах, да, в самом деле, как-то упустил это из вида. Но вместе с похвалой я считаю себя обязанным предупредить, и вместе с тем попросить, — Флитвик смотрел на нас снизу вверх крайне серьёзным взглядом. — Не гонитесь за силой тёмных искусств. Это не какое-то моё предубеждение — это результат наблюдений. Я не знаю ни одного волшебника, которого бы эта дорожка привела к хорошему концу, и поверьте, я знаю очень и очень много волшебников.
После мы с Романовой ещё некоторое время попрактиковались уже в обычных заклинаниях, показывая некоторые нюансы и хитрости друг другу, и, как ни странно, обоим было что показать, а там уже и вечер близился.
После ужина я, как и просил Снейп, спустился в кабинет зельеварения, где рассказал профессору свои мысли по поводу Тёмной магии, как и высказал вопросы, пусть они и частично были закрыты информацией от Романовой. Но стоит понимать, что одно дело — информация от ученицы, пусть и одной из лучших, а другое — от профессора.
— Не стоит путать Тёмную Магию с Тёмными Искусствами, — заговорил Снейп, вставая из-за своего стола и давая понять, что разговор будет короткий, а после него профессор ждёт моего моментального исчезновения из его кабинета. — Тёмная Магия, как вы сами говорите, является костылями для волшебников, инструментом преодоления лимита собственных возможностей. Но многие хватаются за эти костыли, не ознакомившись с инструкцией, спотыкаясь и расшибая себе голову на первом же повороте. Другим же даже костыль в руки давать опасно — убьются на месте.
— А Тёмные Искусства?
— Тёмные Искусства — комплексное направление исследования Тёмной Магии. Всестороннего исследования, вид и формы которого могут отличаться как вода и Веритасерум. У того и у другого один цвет, плотность, запах, но общее между ними лишь то, что и то, и другое — жидкость.
— Профессор, — я решил прояснить ещё один важный момент. — На финале Кубка Мира я видел, как одни волшебники убивали других.
— Не самый лучший опыт в вашем возрасте, — нейтрально и строго Снейп смотрел на меня, не мигая.
— Согласен, но суть в другом. Я ощущал странную магию. Профессор Грюм показывал Аваду и Круцио — от них я ощущал ту же странную магию.
— У вас высокая чувствительность, что может сильно помочь вам в развитии, как волшебника. Эта «странная магия» и является той самой, искажённой, о которой вы узнали от Романовой.
— Но я не понимаю… У нас, у волшебников, совершенно одинаковая магия. Она другая у различных существ, тех же домовиков и прочих. Как одна магия становится другой?
— Вот станете мастером
