Внезапно какой-то человек в лохмотьях выпрыгнул из окна над троллоками и обрушился на них, вонзив в одного копье. Айил, Дева, шуфа обернута вокруг головы, но вуаль висела на груди. Троллок с орлиным клювом пронзительно вскрикнул, когда копье глубоко вошло ему в бок, потом снова и снова. Он упал, толкнув второго, со свиным рылом, и тот с рычанием развернулся, но женщина успела поднырнуть под копье с черным крюком и ударила его в живот. Свинорылый темной кучей свалился на орлино-клювого.
Ранд сорвался с места и побежал, ни мгновения не раздумывая.
– Лиа! – закричал он.
Он считал, что она умерла, умерла, покинутая им в этом страшном месте, умерла из-за него. Лиа из Косайда Чарин; именно это имя ярким пламенем горело в списке, который он мысленно вел. Лиа повернулась к нему лицом, копье в боевой готовности в одной руке, круглый щит из бычьей кожи – в другой. Лицо, которое помнилось Ранду очень милым, несмотря на шрамы на обеих щеках, искажено яростью.
– Мое! – прошипела она сквозь зубы. – Мое! Никому не отдам! Никому!
Ранд остановился. Копье было угрожающе направлено в его сторону, страстно стремясь добраться до ребер.
– Лиа, ты знаешь, кто я, – мягко сказал он. – Ты знаешь, кто я. Я возьму тебя с собой. Ты вернешься к Девам, вернешься к своим сестрам по копью. – Ранд протянул руку.
Ее ярость таяла на глазах, сменяясь недоверием, недоумением, растерянностью. Она склонила голову набок.
– Ранд ал’Тор? – медленно произнесла Лиа. Глаза у нее широко раскрылись, взгляд упал на мертвых троллоков, и на лице появился ужас. – Ранд ал’Тор, – прошептала она, неловко натягивая на лицо черную вуаль рукой, в которой держала копье. – Кар’а’карн! – завопила она. И бросилась прочь.
Он заковылял за ней, перебираясь через груды булыжника, завалившие улицу, падая, разрывая одежду, падая снова – куртка повисла клочьями, – поднимаясь и заставляя себя бежать дальше. Слабость и боль по-прежнему воспринимались как что-то отдаленное, но, только погружаясь в Пустоту, он мог заставить тело двигаться. Лиа исчезла в ночи. Как показалось Ранду, в угольно-черной тени вон за тем углом.
Он обернулся, прыжком, стремительно и... почти столкнулся с четырьмя троллоками в темных кольчугах и Мурддраалом, чей черный плащ противоестественным образом свисал за спиной и не колыхался, даже когда Исчезающий двигался. Троллоки удивленно зарычали, но быстро пришли в себя. Взметнулись копья с крюками и мечи, похожие на косы. Черный смертоносный клинок Мурддраала был зажат в его кулаке, это оружие наносило раны почти столь же смертельные, как кинжал Фейна.
Ранд даже не пытался выхватить висящий на боку меч с выгравированной на нем цаплей. Воплощенная смерть в изодранной красной куртке, он направил Силу, в его руках оказался огненный меч, зловеще пульсирующий в такт с саидин, и Ранд смахнул им безглазую голову с плеч. Было бы проще уничтожить их всех тем способом, которым Аша’маны убивали у Колодцев Дюмай, но изменять плетение сейчас, точнее, пытаться его изменить – слишком долго, а промедление могло привести к фатальному исходу. Мечи троллоков способны убить даже его. Ранд танцевал перед троллоками, молниеносно меняя позиции, во мраке, освещаемом только пламенем в его руках. Тени скользили по нависшим над ним мордам, мордам с волчьими и козлиными рылами, искажавшимися воплем, когда огненный клинок разрубал черную кольчугу и плоть под ней, точно воду. Троллоки полагались на то, что их много, и на свою ошеломляющую свирепость. Оказавшись лицом к лицу с Рандом и его огненным мечом, сплетенным с помощью Силы, они стояли как вкопанные, хотя и были практически безоружны против него.
Меч исчез из его рук. Все еще стоя в позиции, называемой «Вихрь», Ранд видел вокруг лишь мертвых. Только что рухнул последний троллок, козлиные рога в агонии скребли развороченную мостовую. Безголовый Мурддраал все еще тянул к нему руки, неистово скребя обутыми в сапоги ногами. Полулюди быстро не умирают, даже обезглавленные.
Едва из рук Ранда исчез меч, как с безоблачного, усыпанного звездами неба ударила серебряная молния.
Первый удар с оглушительным грохотом обрушился в четырех шагах от него. Мир ослепительно засверкал, Пустота исчезла. Еще молния, и еще, земля заходила под ногами, и Ранд не сразу осознал, что лежит лицом вниз. Воздух потрескивал. Ошеломленный, он заставил себя вскочить, чуть не упал снова, но все же устоял и побежал, спасаясь от града молний, рвавших улицу на части в грохоте рушащихся зданий. Пошатываясь, Ранд несся вперед, неважно куда, только бы подальше отсюда.
Потом сознание несколько прояснилось, и он понял, где находится. Он шел, шатаясь, по казавшемуся бескрайним каменному полу, усыпанному беспорядочно разбросанными каменными обломками – иные были величиной с человека. Тут и там в полу зияли зловещие рваные дыры. Вверх уходили высокие стены, широкие балконы вздымались ярус за ярусом. Уцелел лишь кусочек того, что некогда было громадной крышей, только краешек. Звезды ослепительно сверкали над головой.
Пошатываясь, Ранд сделал еще шаг, и пол под ним ушел вниз. В отчаянном усилии удержаться он раскинул руки и, ударившись, уцепился правой рукой за шероховатый край. Он висел над темной бездной. Внизу под сапогами могло быть всего несколько спанов до земли – или миля, он не знал. Он мог направить потоки Воздуха к зазубренному краю дыры над головой, чтобы вылезти, но... Саммаэль почувствовал даже небольшое количество саидин, которое потребовалось Ранду для меча. Молнии начали бить не сразу, но Ранд теперь был не в силах оценить, как долго он сражался с троллоками. Минуты? Секунды?
Он с трудом взмахнул левой рукой, пытаясь ухватиться и ею за край дыры. Боль, которая теперь не была ослаблена исчезнувшей Пустотой, пронзила бок, точно кинжалом. Перед глазами замелькали пятна. Хуже того, правая рука начала соскальзывать с осыпающегося каменного края, он чувствовал, что пальцы слабеют. Надо...
Внезапно его правое запястье кто-то схватил.
– Глупец, – произнес звучный мужской голос. – Тебе очень повезло, что сегодня у меня нет настроения видеть тебя мертвым. – Ранда потянули вверх. – Ты мне не хочешь помочь? – требовательно спросил голос. – Я не намерен тащить тебя на плечах или ради тебя убивать Саммаэля.
Стряхнув остатки оцепенения, Ранд подтянулся повыше, ухватился за край дыры и, превозмогая боль в боку, полез наружу. Он сумел восстановить Пустоту и ухватился за саидин. Он не направлял, но хотел быть наготове.
Едва его голова и плечи поднялись над полом, Ранд разглядел своего спасителя, крупного, постарше его самого, с черными, как ночь, волосами и в черной, как у Аша’манов, куртке. Ранд никогда прежде не видел его. По крайней мере, это не один из Отрекшихся – тех он знал в лицо. Или думал, что знает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
