— Гарро, повтори, что ты сказал!
— Выходите из Имматериума! Варп каким-то образом поддерживает этих захватчиков! Если мы останемся здесь, они овладеют всем кораблем!
— Мы не можем прервать перемещение! — Это послышался голос Воут, звенящий нотками паники. — Мы не имеем представления, где окажемся, можем выпрыгнуть в центре какой-нибудь звезды…
— Выполняйте приказ! — во весь голос закричал Гарро.
— Есть, капитан! — Круз больше не колебался. — Держитесь!
— Нет, нет, нет! — Грульгор с поднятым ножом бросился к Гарро через коридор. — Ты не можешь лишить меня удовольствия! Я должен увидеть тебя мертвым, Гарро! Я тебя переживу!
Боевой капитан взмахнул мечом и заставил Грульгора отступить:
— Пошел прочь, смердящий мерзавец! Убирайся назад в свою бездну и сдохни там!
Возникшие за бронированными стеклами яркие бело-голубые вспышки энергетических разрядов свидетельствовали о создании врат варпа, и в следующее мгновение фрегат пронесся через ревущую пасть и снова оказался в реальном мире. Грульгор и его отвратительные сородичи испустили общий отчаянный крик, а потом исчезли.
Гарро видел все это собственными глазами, но не мог объяснить. Он видел, как ревущий мерцающий фантом оторвался от плотной туши и унесся прочь, словно гонимый ураганом листок. На долю секунды Натаниэль увидел сразу и мутанта, и тело человека, бывшего Игнатием Грульгором, а потом визжащая тень пропала. Призрак исчез с корабля вместе с десятками других оживленных энергией варпа Гвардейцев Смерти. Души. Разум Гарро не мог отыскать ничего, кроме этого, самого мистического и нереального объяснения. Их души были захвачены варпом.
Объятый языками пламени, оставляя после себя тучи обломков, расходящиеся волны радиации и клочья поля Геллера, окончательно рассеявшегося в результате насильственного прерывания перемещения, крошечный фрегат вернулся к обычному состоянию в темном и почти необитаемом квадранте космоса. Вокруг не было видно ни звезд, ни миров, только пыль и безвоздушное пространство.
«Эйзенштейн» лег в дрейф.
12
БЕЗДНА
ЦЕРКОВЬ ЛЮДЕЙ
ПОТЕРЯННЫЕ
— Запах больных и раненых, — с мрачной отрешенностью произнес Войен. — Им пропитался весь корабль.
Гарро, осматривая внутреннее устройство изолятора «Эйзенштейна», не ответил ему даже взглядом. Лечебница фрегата была заполнена до отказа, и, во избежание перекрестного заражения, при помощи металлических листов в длинном узком зале были устроены временные отдельные палаты. В дальнем конце, за толстыми матовыми стеклами и стальными дверями располагался изолятор. Гарро сразу направился туда, пробираясь мимо сервиторов-медиков и практикантов. Апотекарий от него не отставал.
— Останки были пропитаны жидким прометием и горели большую часть дня, — продолжал Войен. — Потом при помощи сервиторов все выбросили в открытый космос. Хакур для пущей уверенности демонтировал задействованные механизмы.
Останки. Именно этим словом они предпочитали обозначать зараженные тела, оставшиеся от Грульгора и его людей. Безличный термин позволял думать о них как о лужицах сгнившей плоти и обломках костей, от которых надо было избавиться.
Ни Гарро, ни кто-либо из его людей были не в силах вспоминать о том, кем были они при жизни и во что превратились после смерти.
Войен переживал особенно тяжело. Кроме того, что, как и Гарро, он был воином, он еще принимал присягу в качестве лекаря, и вид поднявшихся мертвецов, да еще представляющих собой реальную угрозу, угнетал космодесантника больше, чем он мог бы признаться. Гарро видел тревогу в его глазах и читал в них отражение своих собственных мыслей.
Сейчас корабль дрейфовал, поскольку после смерти навигатора полет был прерван, и адреналин, вызванный боями и преследованием, рассеялся. Возбуждение сменилось воспоминаниями о том, что произошло, и осознанием мрачного смысла событий. Если смерть не означала конец всему, если случившееся с Грульгором происходило на самом деле, а не было наведенными варпом галлюцинациями… Тогда, возможно, подобная судьба ожидает каждого из них? При мысли о возможной цели Хоруса и его сговоре с темными силами у Гарро все внутри холодело.
Войен заговорил снова:
— Сендек добился какого-нибудь прогресса со звездными картами?
Гарро покачал головой, не видя причин скрывать от него правду:
— Эта женщина, Воут, тоже работает вместе с ним, но результаты не обнадеживают. По самым приблизительным расчетам, корабль вернулся в реальное пространство где-то за пределами Провала Персея, но даже это — всего лишь научная догадка. В этой зоне никогда не появляются ни купцы, ни исследователи.
Гарро тяжело вздохнул. Как долго они тут болтаются? Несколько дней или недель? На корабле всегда царит ровный сумрачный свет, и от этого трудно уследить за временем.
Войен нерешительно замялся, проходя мимо морозильных камер, во множестве висевших на массивных стальных опорах.
— Вскрытие навигатора Севернайи проведено, и я сам за ним наблюдал. — Он показал на одну из заиндевевших камер. Внутри капсулы Гарро смог рассмотреть изможденное посеревшее лицо. — Как и подозревал мастер Гарья, навигатор был ранен во время сражения, но умер от психологического шока при внезапном прерывании перемещения. Подобный удар унес жизни его адъютантов и слуг. В его ослабленном состоянии это было неизбежно.
— С таким же успехом я мог бы приставить к его голове болтер и спустить курок. — Гарро нахмурился. — Я должен был это предвидеть. При такой волне безумия, прокатившейся по кораблю, я должен был сообразить, что он не перенесет внезапного прыжка. — Войен ничего не ответил и отвел взгляд. — А какой у меня был выбор? — спокойно спросил Натаниэль. — Поле Геллера свернулось бы через несколько секунд, и нас разорвали бы силы варпа или уничтожил взрыв двигателей.
— Ты сделал то, что считал нужным, — ответил Войен, не в силах скрыть оттенок упрека.
— Сначала меня мучил своими сомнениями Дециус, теперь ты? Ты мог бы предложить что-то другое?
— Я не боевой капитан, — сказал апотекарий. — Я могу только наблюдать последствия выбора моего командира. Наш корабль беспомощно дрейфует в неизведанном пространстве без всяких средств спасения. Астропаты и навигатор мертвы, так что мы даже не в состоянии позвать на помощь или снова попытать удачи в варпе. — Глаза Войена вспыхнули едва сдерживаемым гневом. — Мы избежали уничтожения на Истваане только ради того, чтобы погибнуть здесь, нашего предупреждения никто не услышит, и Воитель сможет добраться до Терры раньше, чем туда придут вести о его предательстве. Отчаяние крадется по коридорам этого корабля, а оно опаснее любых мутантов!
— Мерик, как и всегда, я благодарен тебе за откровенность, — сказал Гарро, поборов искушение сделать апотекарию выговор за высказывания, граничащие с неповиновением. Они двинулись дальше. — Расскажи мне об остальных убитых.
— Многие офицеры и простые члены экипажа получили ранения, и среди них было несколько смертей от… вторжения.
— А наши боевые братья?
Войен вздохнул:
— Все, кто пострадал во время битвы с теми существами, мертвы, господин. Все, кроме Дециуса, но и он с трудом цепляется за жизнь. — Апотекарий кивком указал на изолятор. — Инфекция в его теле стремится одержать верх над организмом, и я сделал все, что в моих силах при имеющемся оборудовании и лекарствах. Должен признать, моих знаний недостаточно против такой болезни.
— Какие у него шансы выжить? Не надо ни темнить, ни осторожничать. Скажи, он будет жить?
— Я не могу ответить на этот вопрос, господин. Он борется изо всех сил, но его организм постепенно будет слабеть, а о болезни, поселившейся в его теле, я даже не слышал. Она постоянно принимает разные формы и понемногу изматывает его сопротивляемость. — Войен мрачно посмотрел на Гарро. — Ты должен подумать о том, чтобы даровать ему освобождение.
Глаза Гарро потемнели:
— Так сложилось, что я уже отнял жизнь у многих своих братьев, а теперь ты предлагаешь перерезать горло тому, кто лежит больной и не может себя защитить?
— Это было бы актом милосердия.
— Для кого?! — воскликнул Гарро. — Для Дециуса или для тебя?! Я вижу твое тщательно скрываемое раздражение, Войен. Ты бы с радостью избавился от всех свидетельств тех кошмаров, которые на нас обрушились, не так ли? Тебе легче было бы игнорировать их последствия и возможные связи с деятельностью проклятых лож!
Апотекарий, шокированный взрывом эмоций командира, пораженно молчал.
Гарро увидел его реакцию и тотчас пожалел о своих словах.
— Прости, Мерик, я сказал не подумав. Огорчение возобладало над разумом…
