270. Просто было такое время: разруха, холод, отсутствие товаров, а главное, ужасный, почти библейский поволжский голод. — Мотив голода возникает в одной из строф харьковского ст-ния К. «Молодежи», напечатанного под инициалами В. К.: «И вот теперь, когда на нас // Идет неумолимый голод, // Все на работу в добрый час, // Кто сердцем тверд и духом молод» (Коммунист. Харьков, 1921. 2 августа. С. 4). К. служил в Харькове в должности секретаря журнала «Коммунарка Украины». Литературную жизнь города этого периода описал журналист В. Яськов со слов Б. В. Косарева. В частности, Косарев рассказал о своем посещении, вместе с К. и Ю. Олешей, харьковского вечера поэзии В. Маяковского: «…сидели в 6-м ряду <…> Когда Маяковский кончил читать и наклонился, чтобы поднять лежащие на просцениуме записки, Катаев громко сказал: „Маяковский, вы знаете Алексея Чичерина?“ — „Знаю“. — „А он читает ваши стихи лучше, чем вы“. „И тут я не поверил своим глазам, — говорит Б. В.. — Маяковский густо побагровел и как-то беспомощно ответил: „Ну, что ж, я ведь не профессиональный чтец…““» (Яськов Вл. Хлебников. Косарев. Харьков // Волга. 1999. № 11. С. 119). Восторженное описание этого вечера и чтения Маяковским стихов содержится в ТЗ. С. 368–371. См. также в мемуарах А. И. Эрлиха, со слов К.: «Однажды в Харькове Маяковский давал свой открытый вечер, читал „Левый марш“, „150 000 000“. Катаев и еще несколько молодых, совсем еще безвестных в ту пору литераторов послали поэту записку. Полная самых пламенных восторгов, она заканчивалась робкими надеждами на встречу <…> ответа на записку не последовало» (Эрлих. С. 187). Ср. также в «Воспоминаниях» Н. Я. Мандельштам о своем и Осипа Эмильевича знакомстве с К.: «Мы впервые познакомились с Катаевым в Харькове в 22 году. Это был оборванец с умными живыми глазами, уже успевший „влипнуть“ и выкрутиться из очень серьезных неприятностей» (Воспоминания. С. 298). Приведем здесь стихотворные экспромты, которыми обменялись К. и Олеша в 1921 г., после временного переезда К. из Харькова в Одессу. Они сохранились в альбоме Г. И. Долинова (ОР РНБ. Ф. 260. Ед. хр. 2. Л. 26).
Экспромт К.:
Покинув надоевший Харьков,Чтоб поскорей друзей обнять,Я мчался тыщу верст отхаркав,И вот — нахаркал здесь в тетрадь.
25/октя<бря> <1>921 Одесса.
Ответ Ю. Олеши:
Прочтя стихи твои с любовьюСкажу я, истину любя, —От них я скоро харкну кровью,Иль просто харкну на тебя!
25/окт<ября> <1>921 г. Одесса Ю. О.
271. …мы обычно питались по талонам три раза в день в привилегированной, так называемой вуциковской столовой, где получали на весь день полфунта сырого черного хлеба, а кроме того, утром кружку кипятка с морковной заваркой и пять совсем маленьких леденцов, в обед какую-то затируху и горку ячной каши с четвертушкой крутого яйца, заправленной зеленым машинным маслом, а вечером опять ту желчную кашу, но только сухую и холодную. — Ср. с описанием обеда главного героя повести К. «Уже написан Вертер» (1979), действие которой разворачивается в Одессе, в начале 1920-х гг.: «Когда они, Дима и его сотрапезница, заканчивали обед, состоящий из плитки спрессованной ячной каши с каплей зеленого машинного масла, к ним сзади подошли двое» (Вертер. С. 19).
272. …знойный августовский день в незнакомом городе, где почти пересохла жалкая речушка — забыл ее название. — Харьковская река Лопань.
273. Мы вышли на сухую замусоренную площадь, раскаленную полуденным украинским солнцем, и вдруг увидели за стеклом давно не мытой, пыльной витрины телеграфного агентства выставленный портрет Александра Блока. Он был в черно-красной кумачовой раме. — Александр Александрович Блок умер 7.08.1921 г.
274. «Во рву некошеном… красивая и молодая… Нет имени тебе, мой дальний, нет имени тебе, весна… О доблестях, о подвигах, о славе… Революцьонный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!.. И Кельна дымные громады… Донна Анна спит, скрестив на сердце руки, Анна видит неземные сны… Дыша духами и туманами… И шляпа с траурными перьями и в кольцах узкая рука… Далеко отступило море, и розы оцепили вал. Окна ложные на небе черном и прожектор на древнем дворце; вот проходит она вся в узорном и с улыбкой на смуглом лице, а вино уж мутит мои взоры, и по жилам оно разлилось; что мне спеть в этот вечер, синьора, что мне спеть, чтоб вам славно спалось… Только странная воцарилась тишина… Отец лежал в Аллее Роз…» Это все написал он, он… — В этот «центон» вошли фрагменты следующих стихотворных произведений Ал. Блока: «На железной дороге» (1910), «Нет имени тебе, мой дальний…» (1906), «О доблестях, о подвигах, о славе…» (1908), «Двенадцать» (1918), «Скифы» (1918), «Шаги Командора» (1910–1912), «Незнакомка» (1906), «Равенна» (1909), «Окна ложные на небе черном…» (1909), «В голубой далекой спаленке…» (1905), «Возмездие» (1910–1921).
275. Нас охватило отчаяние. Мы вдруг ощутили эту смерть как конец революции, которая была нашим божеством. Не в духе того времени были слезы. Мы разучились плакать. — Сходное впечатление смерть Ал. Блока произвела едва ли не на всех молодых почитателей русской поэзии начала XX века. Ср., например, в мемуарах Н. Н. Берберовой: «Я шла по Бассейной в Дом Литераторов. Было воскресенье (и канун дня моего рождения), часа три <…> Я вошла в парадную дверь с улицы <…> И тогда я увидела в черной рамке объявление, висевшее среди других: „Сегодня, 7 августа, скончался Александр Александрович Блок“. Объявление еще было сырое, его только что наклеили.
Чувство внезапного и острого сиротства, которое я никогда больше не испытала в жизни, охватило меня. Кончается… Одни… Это идет конец. Мы пропали… Слезы брызнули из глаз» (Берберова Н. Н. Курсив мой. Автобиография. М., 2001. С. 154). См. также некрологическую заметку В. Рожицына «Александр Блок», опубликованную в харьковской газете «Коммунист» 11.8.1921 г.
276. Из коридора иногда доносились «…шаги глухие пехотинцев и звон кавалерийских шпор…» — Источник этой цитаты установить не удалось.
277. Но вдруг дверь приоткрылась и в комнату без предварительного стука заглянул высокий красивый молодой человек, одетый в новую, с иголочки красноармейскую форму: гимнастерка с красными суконными «разговорами». — Так на военном жаргоне называли клапаны с прорезанными отверстиями для пуговиц на красноармейской форме.
278. — Разрешите войти? — спросил он, вежливо стукнув каблуками. — Вы, наверное, не туда попали, — тревожно сказал я. — Нет, нет! — воскликнул, вдруг оживившись, ключик. — Я уверен, что он попал именно сюда. Неужели ты не понимаешь, что это наша судьба? Шаги судьбы. Как у Бетховена!
Ключик любил выражаться красиво.
— Вы такой-то? — спросил воин, обращаясь прямо к взъерошенному ключику, и назвал его фамилию. — Ну? — не без тожества заметил ключик. — Что я тебе говорил? Это судьба! — А затем обратился к молодому воину голосом, полным горделивого шляхетского достоинства: — Да. Это я. Чем могу служить? — Я, конечно, очень извиняюсь, — произнес молодой человек на несколько черноморском жаргоне и осторожно вдвинулся в комнату, — но, видите ли, дело в том, что послезавтра именины Раисы Николаевны, супруги Нила Георгиевича, и я бы очень просил вас… — Виноват, а вы, собственно, кто? Командарм? — прервал его ключик. <…> — одним словом я хотел бы вам заказать несколько экспромтов на именины Раисы Николаевны. — Игра на сходстве звучания слов «командарм» и «командор». «Серьезное» оплакивание Ал. Блока неожиданно разрешается бурлескным эпизодом, травестирующим тему блоковских «Шагов Командора» (1910–1912).
279. — Обычно в таких случаях мне пишет экспромты один местный автор-куплетист, но — антр ну суа дит — в последнее время я уже с его экспромтами не имел того успеха, как прежде. — Между нами говоря (фр.).
280. Мы сбегали на базар, который уже закрывался, купили у солдата буханку черного хлеба, выпили у молочницы по глечику жирного молока. — То есть — по кувшинчику.
281. Мы так к нему привыкли, что каждый раз, оставаясь без денег, что у нас называлось по-черноморски «сидеть на декохте», говорили: — Хоть бы пришел наш дурак. — «Сидеть на декохте» (декокте) — декокт — отвар, медицинское снадобье.
282. Эта забавная история закончилась через много лет, когда ключик сделался уже знаменитым писателем <…> Мы довольно часто ездили (конечно, всегда в международном вагоне!) в свой родной город <…>
