Прю пыталась дотянуться и зачерпнуть воды из бочки, стоявшей на полу, когда койка закрутила и вышвырнула ее на пол, да так, будто она была шишечкой на юле.
— Одолела жажда, — прошептала она.
— Сейчас я дам тебе чего-нибудь попить. Как горло? Белое?
— Какого дьявола, разве я могу знать? Гедеон задумчиво посмотрел на нее, и Прю полная негодования, выдержала взгляд. Если ей предстоит уйти на тот свет, потому что у нее смертельная болезнь, которая удушит ее, то она, конечно, сможет пройти и через это испытание.
На глаза наворачивались слезы слабости, отчаяния и жалости к себе. И она отвернулась от заботливого взгляда капитана, чтобы он не увидел и не подумал, что она совсем не мужчина.
Мужчина! Ее уже тошнило от необходимости казаться мужчиной! Ей хотелось только одного — укрыться в объятиях его больших волосатых рук от боли в голове, ломоты в костях и удушающей спазмы в горле.
И пусть он скажет, что ни капельки не возражает против того, чтобы она была огрубевшей, обветренной, и пропахшей потом и дымом, и с мозолями на руках, потому что он всегда хотел именно такую женщину.
Глава шестая
Уставившись на тяжелые балки, нависавшие над головой, Прю старалась не обращать внимания на человека, который поддерживал ее, пока она пила из похожей на тыкву бутылки. Не обращать внимания, что на нем не было ничего, кроме подштанников, обтягивавших его мускулистые ляжки. Не обращать внимания на мощную, широкую грудь, к которой она прижималась головой так, что золотистая щетина волос колола ей щеку.
Мыло! Все эти месяцы, когда она губила свою кожу грубым желтым щелочным мылом, он берег запас французского мыла только для себя! Будь проклята его скрытность, она явственно чувствовала этот запах, исходивший от него. А он только вчера клялся, что отдал бы целый испанский доллар за кусок мыла! И все это время у него, наверно, на шлюпе стояли бочки прекрасного мыла!
Она понюхала воздух и почувствовала, как больно дышать.
Это лихорадка, безмозглая ты дуреха! При лихорадке всегда горит тело и ломит кости и в голову лезут всякие дурацкие мысли.
Но разве лихорадка заставляет ее так жадно пялиться на крутой изгиб его верхней губы и на нежную припухлость нижней? И разве лихорадка вызывает в ней желание протянуть руку и коснуться единственного изъяна на его лице с безукоризненными чертами?
— Пока хватит, парень, — сказал Гедеон, убирая бутылку и опуская ее на матрас, который он положил у передней переборки.
— Спасибо… сэр, — прохрипела она, поспешно закрывая глаза, чтобы он не прочел в них смущение и истому. Она была слишком слаба, чтобы скрыть их.
— Может, постараешься выпить немного бульона? Там еще осталась вода, в которой варилась рыба. Очень питательный отвар.
Глубже погрузившись в полузабытье, единственное благо своего несчастья, Прю покачала головой и тут же пожалела об этом. Как она ни хотела сдержаться, у нее от боли вырвался хриплый стон.
— Больно тебе, сынок? У меня есть в медицинской кладовке настойка опиума, можешь принять ее.
Нет, черт возьми! Она помнила, как метался, будто москит, туда-сюда разум Осанны, когда бабушка пила пунш с ромом и настойкой опиума!
— Нет… не буду, — промямлила она.
— Хорошо. — Прищурившись, он разглядывал ее. — Тогда я принесу мокрые полотенца и немного рому, он поможет тебе уснуть. Придет утро, и ты встанешь свеженький, как рассвет. Уж поверь моему опыту.
Придет утро, а я, наверно, буду мертвой, и ты зашьешь меня в гнилой парус и выбросишь за борт. А бедная бабушка никогда не узнает…
Немного спустя Гедеон вернулся с полотенцами, с которых капала вода. Прю следила взглядом, как он спустился по трапу и прошел через тесную часть полубака, где размешалась команда. Проклятие, что за человек, почему он не может надеть рубашку? Или он хвалится своим телом именно теперь, когда она слишком слаба, чтобы сопротивляться?
С неуклюжей нежностью он положил ей на лоб мокрую ткань, отчего водой залило глаза и капли скатились в угол рта.
— От этого станет легче, сынок, — ласково проворчал он, и Прю почувствовала, как его рука убрала спутанные волосы с лица.
— Вы очень добры, сэр, — проговорила она с ледяной вежливостью и, подняв потрескавшуюся мозолистую руку, стерла воду с правого глаза и языком слизнула лужицу, образовавшуюся в углу рта.
Она заметила, что капитан смотрит на нее со странным выражением на красивом лице.
— Что это вы… — начала она, но, не закончив фразы, закрыла глаза. Может быть, завтра она попытается разрешить эту загадку. Сегодня ночью она не в том состоянии, чтобы бросать ему вызов.
Гедеон налил себе пальмовое бренди, изготовленное сестрой; странно, но рука у него почему-то дрожала. Он сделал большой глоток. Лихорадка перекинулась и на него. Иначе почему у него так все внутри напряглось, когда маленький красный язык выскочил наружу, описал круг и исчез между нежными полными губами?
— Парень болен, Макнейр! Он на твоем попечении, а ты извращенный подонок, хотя и думаешь, что стал образцовым, честным гражданином, — прошептал он своему отражению в зеркале для бритья…
Скрежет шлюпки о борт оторвал Гедеона от его мыслей. Он прокашлялся, вытер влагу с глаз и потянулся за рубашкой. Ночь еще не кончилась. Он еще успеет сойти на берег.
На следующее утро с отливом «Полли» подняла якорь. Гедеон почти не чувствовал прежнего напряжения. Когда Гудж и Джеймс вернулись на корабль, ему удалось выкроить несколько часов и нанести визит знакомой вдове. Вернувшись на шлюп, он тут же пошел посмотреть на Хэскелла и нашел парня крепко спящим. Он задержался не дольше, чем надо было для того, чтобы убедиться, что лицо у парня не так пылает и дыхание не такое затрудненное, как раньше.
Восемнадцать? Гедеон не переставал удивляться. Нет, юные лгунишки водят его за нос по своему обыкновению. Во сне мальчишка выглядел еще моложе, чем всегда. Да, он крепкий и на диво ловкий. Может отжать одной рукой бочонок и попасть ножом пять раз из пяти в круг на доске, но все равно так и останется коротышкой. И несмотря на обветренную кожу, лицо у него нежное, как у женщины.
Проклятие, не подобает мужчине так выглядеть, если он уже давно перестал держаться за передник своей мамы! А у Хэскелла рот такой нежный, такой пухлый, и даже его чертовы брови такие тонкие! Полкоманды смеялось, как провисают у бедного парня подштанники, а вторая половина делала вид, что ничего не замечает. Наверно, лучше бы сначала научить парня защищаться, а потом уже пытаться объяснить ему мужское искусство обращения с женщиной в постели. Жаль, что коротышка пропустил шанс сойти с другими на берег. Ночь с проститутками — это то, что ему нужно.
