— Я хочу, чтобы все было завершено. Сделка состоится двадцать шестого числа. После этого ничего не может пойти не так.
— Хочешь поспорить? — пробормотала Холли. Он усмехнулся, увидев вызов в ее поднятых бровях.
— А как же Рождество? Это время для семьи, — запротестовал его дедушка.
— Мы никогда не празднуем Рождество. В этом нет ничего особенного.
Ему начинал надоедать этот разговор. Он хотел закончить его и зарыться лицом между бедер Холли. Затем он хотел, чтобы она каталась на нем до тех пор, пока ни один из них не сможет ходить.
А после этого ему, вероятно, нужно будет заняться какой-нибудь работой.
— Я все еще не понимаю этого. Это не похоже на тебя, Джош. Наверняка там нет ничего такого, что ты не мог бы делать удаленно из офиса.
Джош провел рукой по обнаженному бедру Холли, сдерживая улыбку, когда она закрыла глаза в знак благодарности.
— Есть несколько вещей, которые трудно делать удаленно.
— Например?
Например, Холли Винтер.
Она снова начала целовать его шею, оставляя теплый след на его коже, а потом поймала мочку его уха зубами.
Эта женщина станет моей погибелью.
— Мне нужно идти, — сказал он, его голос надломился, когда она прижалась к нему бедрами. — Мне нужно сделать еще один звонок.
— Но мы еще не закончили, — запротестовал его дед. — Кто скажет твоей бабушке, что тебя не будет дома на Рождество?
— До свидания, дедушка, — пробормотал он, а Холли сняла гарнитуру и положила ее на стол. У него хватило ума завершить разговор, прежде чем она обвила его шею руками и прижалась к его груди, нежно целуя его, пока он не забыл о дедушке и работе.
Да, он определенно собирался остаться здесь на некоторое время. У него были дела, которые он должен был сделать лично, в том числе заставить Холли стонать его имя, когда он вознесет ее на небеса своим ртом.
Все остальное могло подождать.
***
— Мне действительно пора, — сказала Холли.
Было почти одиннадцать часов утра, а он так ничего и не успел сделать. Кроме того, что дважды занимался любовью с Холли, в том числе и на своем рабочем столе. Пол вокруг него был окружен папками и бумагами, которые он смахнул, чтобы положить на стол ее тело.
— Оставайся здесь. Ты можешь лежать на моей кровати и ждать меня, пока я делаю несколько звонков, — он шутил лишь наполовину. Он действительно не хотел, чтобы она уходила. Не в последнюю очередь потому, что он не был уверен, что она вернется снова.
— У тебя есть работа, — Холли улыбнулась. — И у меня тоже. И наша работа диаметрально противоположна, — на ней было вчерашнее платье, волосы расчесаны и собраны в высокий хвост, кожа сияла после долгого горячего душа, который они приняли вместе.
— Как насчет того, чтобы заключить перемирие и провести следующие несколько дней в постели. Результат будет тот же, но ожидание будет намного приятнее.
Холли подняла бровь, выглядя позабавленной.
— Ты всего лишь пытаешься снова выиграть.
— Быть в постели с тобой в течение следующих нескольких дней — это определенно победа, — пробормотал он, переплетая свои пальцы с ее.
Она прижалась губами к его губам.
— Как насчет того, чтобы ты согласился отказаться от реконструкции города? Тогда мне не придется с тобой бороться.
— И что в этом интересного? — он грустно улыбнулся. — Ничего не выйдет.
— Очень жаль, — ее глаза все еще сверкали. — В любом случае, мне нужно вернуться в гостиницу и переодеться. К тому же мои кузены наверняка интересуются, где я.
— И что ты собираешься им сказать?
Она склонила голову набок.
— Что я пробовала на тебе новый способ убеждения.
Он рассмеялся над ее намеком, скользнув руками вниз к ее бедрам.
— Приходи вечером. Принеси сумку с вещами. Я хочу, чтобы ты снова была в моей постели, — это было безумием, как сильно он хотел этого. Хотел ее.
Она уставилась на него на мгновение, глаза были широко распахнуты.
— Мы действительно не должны, — она звучала нерешительно.
— Знаю, что не должны. Но мы хотим этого, не так ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она зажала нижнюю губу между зубами.
Проклятье, она очаровательна.
— А если потом мне будет слишком больно? — прошептала она.
— Тогда я буду всю ночь прижимать тебя к своей мужественной груди и читать тебе романтические стихи.
Холли засмеялась.
— Ты завоевал меня на фразе «мужественная грудь». В котором часу я должна быть здесь?
— В любое время, когда будешь готова. У меня встречи до семи, но я всегда могу пристально смотреть на тебя, пока они не закончатся.
Она кивнула.
— Хорошо, но сегодня я принесу еду. Моя очередь.
— Мне это подходит.
Его ноутбук издал пронзительный звон, напомнив ему, что он должен быть на видеоконференции.
— Я должен ответить.
— Знаю. А я должна идти, — она прижалась губами к его губам. — Увидимся позже.
Он заправил прядь ее волос за ухо и поцеловал гладкую кожу ее шеи.
— Увидимся.
Он смотрел, как она выходит из дома, как покачиваются ее бедра, пока она идет к своей арендованной машине. Как только она оказалась внутри и уехала, он повернулся к своему ноутбуку, надел гарнитуру и принял звонок, на экране которого ожило изображение зала заседаний совета директоров «Гербер Энтерпрайзис».
— Прошу прощения за опоздание, — сказал он, хотя ему было совсем не жаль. — На каком мы этапе?
Элизабет и Кевин повернулись к экрану, их спины выпрямились, когда они увидели, что он подключился.
— Я получил Ваше письмо, — сказал Кевин. — Вы уверены, что хотите оплатить услуги компании по переезду? Этого нет в договоре, и это будет стоить много денег.
— Уверен, — эта идея пришла ему в голову сегодня утром. Он не мог остановить продажу на данном этапе, да и не хотел, но он мог облегчить жизнь жителям Винтервилля, которым придется уехать из-за строительства курорта. Привлечение команды корпоративных переселенцев помогло бы им найти новые дома и новую работу. За счет «Гербер Энтерпрайзис».
— Хорошо, мы займемся этим, — согласился Кевин. — Вы — босс.
Да, это так. И сейчас его это устраивало.
***
Потребовалось двадцать минут под вторым горячим душем, а затем интенсивная работа с зеркалом и содержимым своей косметички, чтобы Холли наконец-то выглядела презентабельно. Конечно, под слоями консилера все еще проступали тени, и при каждом шаге внутренние мышцы бедер возвращали ее в постель Джоша, но, по крайней мере, она выбралась из гостиницы.
Снег за ночь прекратился, а дороги были свежевычищены, но крыши и газоны города были покрыты свежим слоем белого, сверкающего в лучах зимнего солнца снега.
Первоочередной задачей для нее был кофе. Она открыла дверь в кафе «Холодные пальчики», и Долорес широко улыбнулась ей.
— Как обычно? — спросила Долорес.
— Да, пожалуйста, — Холли открыла свою сумочку, чтобы найти кошелек.
— Можешь не искать его. Твой кофе оплачен.
— Да? — Холли подняла голову и нахмурилась. — Я переплатила в прошлый раз?
— Нет, — ухмылка Долорес не изменилась ни на сантиметр. — Мистер Гербер попросил меня записать все твои напитки и выпечку на его счет. Так что это за его счет.
Холли поджала губы.
— В таком случае, ты должна записать все его покупки на мой счет, — она вытащила свою карточку и передала ее Долорес. — Я настаиваю.
Долорес хихикнула.
— Что, черт возьми, происходит с вами двумя? Это как в том фильме… — она наморщила лоб. — Как он называется? Тот, где играет Том Хэнкс и та красивая девушка, которая была замужем за Джерри Ли Льюисом.
Холли моргнула.
— Понятия не имею.
— Она имеет в виду Мег Райан, — раздался голос с другого конца кафе. Эверли сидела перед камином, перед ней был ноутбук.
— «Неспящие в Сиэтле»? — неуверенно спросила Холли.
