– А я откуда знаю, ты что подозреваешь меня в тайном откладывании яиц? Хотя у меня все же есть версия. Дожди тат очень сильные, реки и озера постоянно выходят из берегов, заливая кладку, в морях постоянно бывают приливы и отливы, тот же риск есть, а тут смотри как умно сделали, мусор нагребли на холме, на самом его гребне, так что дождь если и будет, много бед не принесет. А кстати и в нашем времени есть вид сорных кур, которые так и делают, но они свою кладку не бросают, постоянно следя за температурой мусора. Становится жарко, – разгребают кучу, прохладно, – нагребают на кладку побольше, а на клюве у нее есть чувствительное пятно, которым она как градусником определяет температуру кучи.
– Ну, а эти клювастые, тогда что ушли?
– Ну, они ушли не зря, они нам дают возможность омлет из их яиц попробовать, а если серьезно, то представь что будет, если слон возьмется страусиные яйца высиживать. Вот то– то и оно, что омлет получится. Так что все правильно. Ну а теперь хватит болтать, бери кожаный мешок, что мы из шкуры ящера– хищника сшили и бегом в гастроном за покупками. Вот Федька удивится, когда нас с такой добычей увидит. Да не забудь оружие прихватить, а то там и кроме нас будет много желающих, и, не теряя времени, они бегом побежали к кладке, торопясь прийти первыми. Они немного заплутали в джунглях, и не найдя насыпи вышли к реке. Что бы обнаружить новую тропу, которые проделали утконосые ящеры, они залезли на вершину гигантского дерева и с него увидели что находятся всего в ста метрах от нее. Подкорректировав свой путь, они быстро нашли дорогу и насыпь из палой листвы в конце ее. Быстро раскопав с одной стороны, они обнаружили яйца, огромные, немного вытянутой формы, еще теплые. Размером они были крупные, достигая объема два, – два с половиной литров, окраска была пятнисто коричневая, их толстая, прочная и пористая скорлупа служила прекрасной защитой от мелких хищников. С жадности они набрали около тридцати яиц и теперь, продев мешок на крепкую жердь, с трудом двинулись в обратный путь. Завтра еще придем, с трудом пропыхтел Серега, а где же этот бездельник, с ним могли еще хоть с десяток яиц принести.
Глава 18
Терран
А «бездельник» в это время сидел в глубокой яме, не понимая, как он мог ее проглядеть. В уме он прокручивал все события, которые привели его сюда.
Он лежал на песке, ласковое солнце его совсем разморило. Проснулся он от чувства дискомфорта, – кусок камешка больно впился в его щеку. Ну что ж, пора вставать и сымитировать вид бурной деятельности. Он наскоро умылся и, прихватив оружие, пошел в лес. Прямо навстречу ему шли Гриша и Сергей, в руках у них горшков не было. Они что – то бурно обсуждали, и Федька тихо захихикал, сдерживая себя, что бы не засмеяться во все горло. Я прав оказался, думал он, пчелы всыпали им горячих, нужно и впрямь муравьиного спирта раздобыть. Вообще то, я слышал что питьевым спиртом, лучше смазывать пораженные пчелами места, и даже термические ожоги, но думаю что и муравьиная кислота поможет, пойду, муравьев в горшок наберу, заодно и приколюсь над чудаками. Он легкой рысью припустил по звериной тропе в сторону известного ему огромного муравейника. Внезапно на его пути оказалось крупное, сучковатое бревно. Обходя его стороной, он почувствовал как что-то хрустнуло под его ногой, левая нога провалилась в пустоту и он загремел в глубокую яму.
Вот уже больше часа, как он сидит тут, кричать стыдно, они сразу все поймут. Ведь отошел он немного от их пещеры, да и не услышат они, в лесу стоял такой гвалт, что и в тридцати метрах ничего не расслышишь. Ночью совсем другое дело, воздух прохладней, да и живность в основном затихает, звук разносится дальше и лучше. Да и ночью можно соврать что домой шел, дороги не видно, вот и провалился в яму. А пока нужно затихнуть, что бы не привлекать ненужного внимания со стороны хищников.
Но совсем без дела сидеть было невыносимо, и он на всякий случай начал подкапывать край ямы копьем, сваливая грунт под ноги. Земля была рыхлая, копалось легко, и он начал рыть подкоп сначала вбок, потом немного наверх, пробив, таким образом, отнорок глубиной в полтора метра, и устав, присел отдохнуть. Подняв голову вверх, он стал прикидывать, сколько ему придется копать, если выбираться самому. Выходило, что сильно не торопясь, с перерывами на отдых и короткий сон, – около суток – полтора. В принципе это его устраивало, настроение поднялось. Наверху мельтешили какие-то насекомые размером от мыши до крысы, десятка два, не больше. Чепуха, подумал он, и чуть отдохнув, опять занялся работой. Он залез на приступок и стоя на коленях начал ковырять землю, сгребая под ноги и утрамбовывая его ногами. Работать стало неудобно, темп сильно замедлился, длинный черенок копья мешал работать в узкой яме, пришлось размотать бечевку и снять с древка нож, и, продолжать работать теперь им.
Присев отдохнуть, он бросил взгляд вверх, – число насекомых удвоилось, все они уже не суетились, а неподвижно стояли, уставившись на него, непрерывно шевеля усиками. Немного отдохнув, он с остервенением продолжил долбить ход, стараясь выбросить из головы этих жуков, прокопав еще полметра, он вылез из своего туннеля, глаза помимо воли поднялись наверх. Уже весь край ямы по всему кругу был битком заполнен насекомыми, а в яму проник резкий запах муравьиной кислоты. Откуда этот запах? Ага, я же рядом с небольшим муравейником, совсем немного не дошел до него, и значит эти насекомые…. – Муравьи? Не может быть, не бывает таких крупных муравьев, даже в Африке, и то таких нет. Вдруг он заметил какое-то движение сверху и отпрыгнул в сторону. Сверху на него, неловко махая лапами, шлепнулся крупный муравей. Федька поднял ногу, чтобы раздавить насекомое в лепешку, как ужасный крик ворвался в его голову, оглушая его и подавляя волю:
– Не смей губить мое дитя!
Муравьи со всех сторон ринулись вниз к нему, а он, зажав руками уши, что бы больше не слышать этот ужасный многоголосый вопль, громко кричал визгливым от страха голосом:
– Кто это, кто со мной разговаривал? Помоги мне, меня сейчас сожрут муравьи! Если они твои дети, забери их, отзови к себе.
Муравьи все разом остановились, передовики уже добежали до дна ямы, все ее стены были заполнены муравьями. Они замерли, стоя на одном месте, шевеля усиками.
– Кто ты? – крикнул хриплым голосом Федька. Где ты, я тебя не вижу.
– Я везде, и нигде, – ответил ему голос, состоящий из тысячи голосов. Я Терран, сверхразум, и муравьи мои дети.
– Ты бог? – тихим голосом спросил Федька.
– Да, для тебя я бог, я командую миллионной армией, я строю огромные подземные сооружения, я хранитель памяти миллионов поколений муравьев.
– Если ты командуешь ими, если они слушаются тебя, забери их и спаси меня.
– Спасти тебя, зачем? Тобой я накормлю свою армию и их личинок и моих детей станет еще больше. Хотя нет, я спасу тебя, в обмен на полную покорность. Ведь ты существо с разумом и интересен мне. У тебя могут быть новые знания, интересующие меня, и они пригодятся мне, а может быть и твоя сила, в войне против Архов, моих врагов. Тех кто командует крылатой армией убийц моих детей.
Муравьи, словно очнувшись от сна, начали карабкаться из ямы, не обращая на него ни малейшего внимания. Сверху на его голову посыпались ветки, камешки, разный сор, дождь мусора превратился в ливень, водопад из веток, а ему оставалось лишь ходить по кругу, притаптывая и утрамбовывая все ногами. Если бы вдруг он прекратил свое движение, его очень скоро завалило бы с головой, но двигаясь по кругу, он с каждым витком поднимался все выше и выше. Сначала его макушка показалась из ямы, потом все голова.
Муравьи и не думали уставать, без устали работая, и вот он, подпрыгнув повыше, подтянулся на руках и оказался наверху.
– Ну все, всем большое спасибо, не смею больше отвлекать ваше внимание, а я с вашего разрешения пойду домой. Увидимся завтра, я надеюсь.
Сделав пару шагов, он остановился. Перекрывая ему весь путь, перед ним стояла огромная армия муравьев, причем стояла в полном смысле этого слова, на четырех задних ногах, а в верхних лапках держа острые шипы какого то растения, на которых блестела какая– то маслянистая жидкость.
– Даже и не думай бежать, – как холодный шелестящий ветер ворвался в его голову, остудив его горячий порыв к бегству, и одновременно подавляя его волю. Ты обидишь меня, если уйдешь, не разделив со мной трапезу, не удовлетворив мое любопытство беседой. А выбор у тебя не большой, или ты ужинаешь с нами, или мы ужинаем тобой, – выбирай. Шипы в руках моей армии смазаны растительным ядом, так что думай очень хорошо и сделай правильный выбор.
Конечно это звучало не словами, а мыслеформами, и поужинать было похоже на просто поесть и еда, но время было позднее, а ужин весьма кстати, поэтому в голову и пришло это слово.
