…Но драгх так-то и без моих разумных (и резонных) доводов мрачнее тучи сидит, на какой йур мне его лишний раз провоцировать?!
— Благодарю, у меня всё есть, — стараясь не выдать себя тоном, ответила я, намазывая джем на тост с маслом.
Тишина в ответ так и сжала внутренности ледяными пальцами. Моя рука с тостом застыла в воздухе, не достигая рта.
— Ты хочешь со мной поспорить, Ингури? — тихо спросил драгх, впервые назвав меня по имени.
— Нет, — поспешно помотала я головой. Вот ведь деспот! Вслух же добавила: — Нет, конечно.
— Тебе понадобятся вещи, — сухо сказал драгх. — Для выхода. Год — долгий срок. Новые вещи — необходимость. Есть места, — он окинул меня взглядом, — где надо выглядеть соответствующе.
— Но, — я замялась. — В договоре сказано… о конфиденциальности…
25.2
Напряжение почти покинуло лицо драгха, когда он криво улыбнулся. Льдистые глаза его сверкнули особым огнём, который был мне знаком.
— Всё-таки споришь, пичужка…
— Нет! — поспешно выпалила я, вспомнив о «наказании» в ванной. Что, если Адингтону придёт в голову наказать меня снова, прямо сейчас? Ещё и в присутствии слуг?!
— Сними трусики, — раздался холодный, даже чуть отстранённый, приказ.
— …чт-то-о?
— Ты слышала.
Часто заморгав, я окинула взглядом бесстрастные лица прислуги. Ни единый мускул не дрогнул на них. Ничем не показали, что слышали. Но слышали ведь! Конечно, слышали!
Даур Адингтон вдруг оглянулся на них и вновь вернулся взглядом ко мне. Судя по сдвинувшимся к переносице бровям драгх забыл, что мы не одни! А может, просто не подумал о такой мелочи, как шесть лакеев в белоснежных перчатках за своей спиной.
— Все вон, — тихо сказал он, по-прежнему не отрывая от меня взгляда и спустя несколько картинок, сменяющих одна другую перед глазами, перемежаемых хлопками ресниц, мы с Дауром Адингтоном остались в столовой одни.
Драгх смотрел на меня выжидающе.
Я же, кажется, забыла даже, как дышать.
Ладони вспотели, мышцы ног превратились в кисель. Стало жарко, но от жара этого вопреки всем законам логики, физики, физиологии… забил озноб.
— Если вынудишь меня повторить приказ дважды, пичужка, я ведь и наказание удвою, — предупредил драгх. Голос его звучал ровно. Само спокойствие, проклятье шердов!
А прорезавшие льдистые глаза узкие вертикальные зрачки так и пылают!!
От силы его желания, которую я ощущала каждой клеточкой кожи, пересохло горло, а мир подёрнулся дымкой.
Не отрывая взгляда от его идеально красивого лица, я сглотнула и тут же закивала поспешно — я не хочу двойного наказания! Совсем не хочу. Тем более, за что?! За отказ от денег?! Какой же он деспот! Настоящий самодур!
Видит Небо, я не зря, не зря его опасалась!!!
Не зная, как быть, — вставать из-за стола, чтобы снять шрявьи трусики, или не обязательно?! как у этих драгхов йуровых принято?! нам в Пансионе не рассказывали! про столовые приборы рассказывали, а как правильно трусы за столом снимать, нет, шерды его дери! — я всё же опустила руки под стол и медленно задрала юбку.
По-прежнему не отрывая взгляда от Даура Адингтона, у которого потяжелело дыхание, я, приподнявшись, стянула трусики, и чуть не клюнув носом недоеденный тост на тарелке, высвободила сперва одну, а затем другую ногу.
Кружевной комок оказался зажатым в кулаке.
И что с ними делать?! Драгх молчал, только дыхание его потяжелело ещё больше, а крылья носа хищно раздувались.
Казалось ещё мгновение — и он набросится на меня!
И снова внизу дёрнуло, напоминая об удовольствии, испытанном в его сильных умелых руках, а между ног, в том самом месте, где совсем недавно хозяйничал его горячий, чуть шершавый властный язык и не знающие стыда губы, стало просто бесстыдно мокро! И в этот миг, вместе с затопившей меня по уши волной стыда я вдруг снова почувствовала странную власть над этим развратным, пресыщенным, циничным… словом, очень и очень плохим драгхом!
Не вполне понимая, что делаю, я подняла руку с трусиками над столом, демонстрируя Адингтону чёрное кружево, стекающее сквозь пальцы.
А затем пальцы мои разжались и кружевной треугольник упал на тарелку, рядом с так и не надкусанным тостом.
25.3
Не отводя глаз от драгха, я взяла стакан с водой и сделала несколько глотков.
В глазах Даура Адингтона… это не огонь уже был, а настоящее стихийное бедствие!
— Сучка, — тихо, будто даже сквозь зубы сказал драгх.
А сила, которая в этот момент руководила мной — безумие ли, провидение, а может просто выброшенный в кровь адреналин, излишками которого меня обязательно вытошнит в самое ближайшее время — пожала плечами и заставила промокнуть уголки губ салфеткой.
— Правила шлюшьего этикета нам в Пансионе не преподавали. Надеюсь, я всё сделала правильно и…
Я не договорила.
Адингтон вдруг рванул тяжёлую накрахмаленную скатерть на себя!
Чашки, тарелки, блюда жалобно зазвякали об пол! Раздался звон посуды, которой не повезло.
Я сидела ни жива, ни мертва.
Этот шердов драгх не только деспот, но и псих!
Когда все тарелки, за исключением одной, на которой лежала чёрная кружевная горка, оказались на полу, этот псих остановился.
Не отрывая жадного взгляда от моего лица, он подцепил с тарелки трусики, всё ещё хранящие тепло моего тела. И вдруг прижал руку с ними к носу, с шумом вдыхая запах. Извращенец! От бесстыдства и развратности этой картины у меня аж пальцы на ногах поджались, а между ног запульсировало. Пламя! Да я же сейчас кончу от этого только его вида — с моими трусиками, прижатыми к лицу!
Но стоило моему дыханию участиться, как Адингтон вдруг безжалостно смял трусики в кулаке. Меня как обжигающе ледяной водой окатило! Я беспомощно глотнула ртом воздух, а Даур с невозмутимым видом сунул чёрное кружево во внутренний карман пиджака и бессовестно захрустел моим тостом!
Злости от него я больше не ощущала. Она было вспыхнула, занялась, как сухие ветки, а затем пламя также внезапно схлынуло!
Это не драгх, а наковальня для моих нервов какая-то!
— Конечно, мы не собираемся брать тебя с собой на императорские приёмы, пичужка, но это не значит, что мы не будем выходить, — доев тост, сообщил Адингтон совершенно спокойно и уголки его губ приподнялись в вежливой и отвратительно снисходительной улыбке.
— Спасибо, — кивнула я. — За объяснение. Я не подумала об этом…
Я уж поверила, что конфликт исчерпан, и даже выдохнула было с облегчением… А вот вдохнуть обратно забыла.
Потому что на красиво очерченных губах Даура Адингтона зазмеилась вдруг ядовитая усмешка. Такая ледяная и пугающая, что у меня сердце в пятки рухнуло, а горло сдавило, словно проклятая метка никуда не делась. И взгляд Даура вдруг изменился. Стал ледяным и очень знакомым.
Так смотрят на нас драгхи.
— А о чём ты думала, пичужка? — обманчиво спокойным голосом спросил он. — А? — не дождавшись моего ответа, он продолжил: — Может, ты думала, что мы на радостях запремся с тобой, такой сладкой и мокрой сучкой в четырёх стенах и будем трахать, пока не загнёмся от магического передоза?
Я оторопело захлопала ресницами.
Такое… случалось. Всё-таки магия драгхов чужеродна магии нашего мира. Потому и магический резервуар (современный термин, именно так нас учат говорить в академии) драгхов «склонен к эрозивным повреждениям при слишком высокой степени интенсивности прохождения энергии».
Сами драгхи называют свой «резервуар» средоточием силы, а моя прапрабабка-шаманка Шварахи объясняет это так: магические мехи бывших драконов недостаточно эластичные, к тому же съёжившиеся, потрескавшиеся от времени. Если пламя начёт поступать рывками, магические кожухи, расположены вдоль оси энергетического тела могут не выдержать, лопнуть…
Конечно, я знала о таком, слышала, но… даже представить себе не могла, что Даур считает, что я… способна на такие мысли.
