Это тогда ему так показалось. Они ещё ржали потом с Арнэем, как умалишённые. Своих любовниц драгхи предпочитали одевать откровенно. Насколько это возможно, конечно. Чтобы не выглядеть в глазах низших, словно они в компании путан с трассы.
А вот сейчас, кажется, такая хламида для пичужки не помешала бы.
От того, чтобы прямо сейчас развернуться и поехать за таким чёрным мешком, дабы надеть его птичке на голову, Даура удержала лишь мысль, что в таком виде её, конечно, хрен пустят на занятия.
«Ну и хорошо! — прозвучала следующая мысль, ещё более идиотская, нежели план по упаковке. — И нечего ей там делать».
Лишь остатки здравого смысла не дали вывернуть руль.
— Ты во сколько заканчиваешь? — спросил он, глядя прямо перед собой.
— В четыре, — пискнула она и добавила: — У нас практикум по ментальному управлению. Отработка за прошлую неделю…
— Так каникулы же были, — удивился Даур.
— Мышь… то есть препода это не волнует.
— Мышь, значит, — хмыкнул драгх. — А кто у вас менталку читает?
— Дэз Маушсар, — робко ответила она.
Губы драгха помимо воли хозяина растянулись в улыбке.
Маушсара он помнил, тот читал у них менталку на первом курсе. Но запомнился, паразит, на всю жизнь. И правда на мышь очкастую похож. Как же они сами не сообразили?
— У нас его ихневмоном звали, — зачем-то сообщил он.
Пичужка прыснула, а Даур хмуро подумал, что хорошо, пожалуй, что они расстаются практически до вечера. Так и сторчаться недолго.
— В четыре жду тебя здесь, пичужка, — по-прежнему не глядя на неё, сказал драгх, припарковавшись.
— У меня доклад на завтра, — робко сообщила она. — И ещё неизвестно, что сегодня… зададут.
— Я сказал, в четыре! — почти рявкнул он и, хоть и не смотрел на неё, знал откуда-то, что она растерянно заморгала.
И осталась сидеть на месте.
— Ждёшь, пока тебе дверь откроют? — хмыкнул драгх.
Боковым зрением он видел, как Ингури помотала головой.
— Тогда чего же?
Драгх повернулся и прочитал по её губам «трусики» …
Точно! Шрявьи трусики… он и забыл, что они у него. Вот, то, что она без них — не забывал ни на секунду, а что у него во внутреннем кармане кружевной лоскуток, впитавший её запах — просто напрочь из головы вылетело.
Одурманила она его…
28.2
— Чтобы носить трусики, нужно быть послушной девочкой, пичужка, — проговорил он. — А ты всё ещё наказана.
— Что мне сделать… Чтобы получить их обратно? — сглотнув, спросила она.
И так спросила, что он чуть не вышвырнул её из мобиля к шердовой матери. Вот зачем она так… грудь свою… ну, приподнимает и опускает? И ресницами хлопает?! И губу кусает?!!
Какой же острый её стыд на вкус, когда она голая под платьем!
Даур вдруг представил, что подхватывает её под обнажённую попку ладонями и насаживает до основания на свой вздыбленный член! Резко, жёстко! Снова и снова. Прямо здесь, на парковке!
И она всхлипывает и стонет, трётся о его лицо сиськами с маленькими тёмными сосками. Такими сладкими… Такими нежными. Как она стонала, когда он нежил их языком, как сладко, упоительно вскрикивала, когда прикусывал… Довести бы её до такого остервенения, чтобы скакала на нём сама, как скаковая лошадь, насаживаясь на его член второй своей дырочкой…
Надо будет обязательно проделать это. Попросту запретить ей кончать, и потом, когда она уже надежду потеряет, и разум, как он сейчас…
— Что мне сделать? — вырвал её голос из размышлений и на этот раз в нём раздалось хрипловатое потрескивание.
— Просто поцелуй меня, детка, — хрипло прошептал драгх.
Она подалась ему навстречу, качнула своей умопомрачительной грудью. Крохотные твёрдые соски проступали даже через плотную ткань платья.
Доверчиво прижалась своими мягкими, тёплыми губами…
Какая же сладкая на вкус, какая же…
Не выдержав, Даур всё же укусил её за губу. Словно метку ставил. Надавив на затылок, не дал отстраниться, когда она протестующе пискнула. Сунул язык в её нежный рот на всю длину. Глухо застонал, когда она принялась робко посасывать его, причмокивая, как ребёнок конфету.
Ладонь, упирающуюся ему в грудь, силящуюся отпихнуть его от себя, драгх, хмыкнув, положил на свой вздыбленный член, готовый вот-вот порвать брюки.
Может, дать ей всё же в рот?!
Проклятье!
Если он сделает это, уже не сможет остановиться.
Будет трахать её верхние губки снова и снова… Потом перейдёт к нижним… к попке…
Нет! Рано! Рано, йур её подери!
И не здесь. Не в мобиле. К тому же не на парковке перед корпусом «попрыгунчиков»…
Не время, в общем, и не место.
Нежные пальчики вдруг сжали его член прямо сквозь плотную ткань брюк. Ощутив, что сейчас спустит в штаны, как мальчишка, Даур с рычанием оттолкнул её от себя. Причём на этот раз пришлось даже применить силу. Пичужка тяжело дышала. Чёрные зрачки расширились, затапливая небесно-голубую радужку.
Словно во сне, драгх вынул из кармана трусики и швырнул ей на колени.
— Будь хорошей девочкой, пичужка.
Даур ожидал, что он примется натягивать их прямо здесь, в мобиле. Снова очаровательно покраснеет под его взглядом. Порадует его откровенным видом и вкусным, пикантным стыдом…
Откинувшись на спинку сиденья, драгх приготовился уже к чувственному представлению.
Потому и проворонил момент, когда девчонка сжала чёрный кружевной треугольник в кулаке и, хлопнув дверью, выскочила из мобиля.
Даур бросился за ней. Сумасшедшая! Ещё не хватало, чтоб она на занятия без трусов пошла! Нет, если, конечно, при нём… Хотя при таком раскладе он бы попросту ей их не отдал.
Драгх выскочил из мобиля, когда она уже приблизилась к подножию лестницы. С двух сторон к ней подскочили девчонки-перевёртыши. Присмотревшись, Даур распознал кицунэ. Ну точно, лисы. Причём обе, как по команде, повернули головы в его сторону.
Обернулась и она.
А затем помахала кулаком с зажатой в нём чёрной тряпкой.
— С-сучка, — бессильно выдохнул он и вдруг прочёл по её губам:
— Да.
Опасаясь устроить оргию прямо на ступеньках факультета «попрыгунчиков» Даур Адингтон коротко выругался и сел обратно в мобиль. Со свистом развернувшись, направился прочь, провожаемый любопытными взглядами.
Теперь надо бы объясниться с Арнэем.
Даур не сомневался, утреннее, то есть даже ночное «объяснение», которое не обошлось без фингалов и ссадин, причём у обоих братьев — спасибо, регенерации высших! — уже выветрилось у того из головы. Если уж он сам чуть мозгами не поехал рядом с птичкой, Арнэй и подавно может натворить дел…
Поездка через весь город прошла, как во сне.
Уже приближаясь к корпусу межмировиков, Даур точно знал: брата там нет. Но всё равно упрямо заглянул в кабинет, где шли занятия, и, не застав там брата, не обращая внимания на угрозы магистра, вышел.
Не нашлось Арнэя ни в спортивном зале, ни в бассейне, ни в столовой. Впрочем, туда братья ходили редко, предпочитая обедать в кафе за углом, так что столовую Даур проверил для очистки совести.
Естественно, на зов Арнэй не отвечал.
Выругавшись неизвестно который раз за это утро, Даур отправился на их холостяцкую квартиру, затем снова сделал крюк до загородного дома…
Арнэя нигде не было.
Саданув рукой по ничем не провинившемуся перед ним полукругу руля, Даур снова направил мобиль к корпусу «попрыгунчиков», очень надеясь, что успеет.
Глава 29 Вкус феникса
Глава 29
Арнэй
Сперва Арнэй и в самом деле внял доводам брата, тем более, что они были более, чем убедительными. Сопровождаемые, а точнее дополняемые — видно, для усиления эффекта доводов — банальным мордобоем.
Драка за феникса могла быть куда более фатальной для обеих сторон.
