заметив двоих, Безымянный направляет орудие на лежащую пару. Они в ужасе вскакивают и начинают визжать, размахивая руками, умоляя их не есть. Прекрасная дама, которая уже успела испачкаться о местные краски, бросается в истерическую дрожь. Мужчина, пытаясь скрыться в катакомбах, вход в которые в нескольких шагах от них, спотыкается. В этот момент и звучит выстрел. Полтела неизвестного разносится вдребезги, а девушку обрызгивает кровавыми ошмётками. Она лишь вскрикивает и, остолбенев, смотрит на лежащей рядом с ней труп.
— Сюда идут наши дружки! Не хочешь страдать? Молча поднялась, вышла на улицу и пошла следом! — угрожает Безымянный. Девушка кивает и, накинув на себя хоть какие-то лохмотья, выбирается на улицу со слезами на бледном лике. Спрятавшись неподалёку, они лишь могут смотреть на то, как пир переползал в подземелье; друг за другом чудовища запрыгивали в нору, откуда слышались крики и жадные пожирающие звуки.
— Найдём укрытие, — говорит Трог, и уже трое отправляются дальше по дороге, приближаясь к центру города. Выходят на главную старую улицу, на ней множество сожженных зданий. Смотря сквозь картину настоящего, представляют, как выглядели в прошлом руины чудного Корага. Можно расплакаться, ведь изумительные улочки являлись прекраснейшим местом, который может сотворить человеческий ум. Забравшись в одно из зданий, которое ещё уцелело, они отправились на второй этаж, спрятавшись под разрушенную и провалившуюся крышу. Дробовик наставлен на даму, смотрящую милыми узкими глазками с покрасневшими глазными яблоками. Светло-серая радужная оболочка отражает на себе орудие, которое раздробит мозги в случае неудачных переговоров. Учитывая то, что она воскреснет в любом случае, не хочет испытывать страдания, которые не испытывала уже давно. На вид она только недавно питалась вапором.
— Как пробраться в О.Ч.А.Г.?
— Н-никак, — Трог смотрит по сторонам и пребывает в раздумьях, никак не участвуя в диалоге.
— Мы знаем, что ты там бываешь, мразь! — с искривленным лицом раздражённо твердит напарник. Девушка молча отворачивается, нежная кожа иногда сияет в лучах солнца, которое то пропадает, то возвращается из-за несущихся облаков. Обхватывает себя руками и безлико взирает в пустоту, пустоту бесконечной жизни. Вооружённый подбирается ближе и шепчет на ухо, угрожая:
— Если думаешь, что молчание тебя спасет, то ты ошибаешься, — кривая улыбка растягивается на лице, он жадно облизывается. — Мы можем тебя хоть на вечность оставить у себя и питаться тобой каждый раз, как твоё изумительное личико восстанет в новом мягком и аппетитном обличии, — схватив за горло Лозу, отбрасывает дробовик в сторону. Молящий девичий взор со слезами обращается на неизвестного, показывается звериный оскал с острыми клыками. — Говори или придётся долго страдать, — ответа не последовало. Откинув от себя девушку, Безымянный подходит к Трогу, и оба осматривают Лозу. Чешут лбы, подбородки, осматривая округу из трещин крыши, свет из которой иногда падает на уставшие глаза. В глубине города раздается выстрел.
— Это точно она? — спрашивает Трог.
— Точно, я знаю её лицо, — отвечает и возвращается к беседе с пленницей.
В мыслях не участвующего в допросе витает представление о том, кем он был раньше: "Может я был лесорубом? Все родные небось считают меня мёртвым, давно уже оставили в прошлом. Думают, что предпочёл другую жизнь, избавившись от рутины, суеты? Хотя откуда я могу знать, что такое суета, ведь моя жизнь — поиск, который никак не закончится. Вечный голод бывает посещает раньше, чем обычно. Хотя мой напарник питается Вапором раз в неделю. Как бы не попасться в ловушку, из-за которой придется питаться другом, решившимся на отчаянную помощь. А… а как его зовут?" Серьезный взор не знает, как открыть тайну, которая скрыта в умах тех, кто иногда бывает в О.Ч.А.Г.е.
— Ты хоть представляешь какие наши цели? — надеется разгневанный напарник. Разводит руками и медленно повышает голос, переходя в более обреченную и гневную позицию. — Ты правда думаешь, что мы вот так просто хотим ответ про эту проклятую лабораторию? Или… что это вообще? — подходит ближе с кривым лицом, которое вопит от недовольства. Девушка же смотрит сквозь щели на пустынные улицы, где иногда слышатся крики и выстрелы. — Мы хотим обрести себя, дура! — хватается за плечи дамы, на что она со страху вскрикивает. — Мой друг, — указывает на него пальцем, — понимаешь? Не помнит своего прошлого, как и мы с тобой, — глаза обращаются на человека, кто ведёт речь, взгляд девушки наполняется интересом, забыв о витающей в голове панике. — Он, мать твою, видел осколок своего прошлого! — нервно усмехается и отходит назад, хватается за подбородок. — Ты хоть можешь представить, что афоантропос вспомнит себя? Ты хоть представляешь, что он может вновь любить и обрести семью? Кораг! — ударяет кулаком по стене, из-за чего пыль сыпется с поверхности. — Проклятое место, где даже женщины вроде тебя такие… — разводит руками и крутится на одном месте. — Ты сама пойми, что сам факт, что есть шанс вспомнить всё! Ты когда-нибудь мечтала об этом? Я уже вечность жду момента, когда смогу обрести счастье, я может и раньше был счастливым, но где я сейчас? — бьет пальцами в грудь. — Я улететь мог уже, каэлум мать его, давно, но я здесь! — сбавив тон.
Лоза опускает глаза, а мышцы, кажется, слабеют. Видно, как она тает.
— Здесь, в поисках правды, мой ум ещё не прогнил! Его ум еще не прогнил, я думаю, что и твой тоже! Подними глаза и посмотри в мои! — тычет пальцем и, широко раскрыв очи, всматривается в хрусталики девушки. — Его друга — человека! — показывает в неизвестность с бешенством в голосе. — Человека, мать твою, увели в эту, каэлум сгнивший, лабораторию! Ты хочешь, чтобы здесь было пополнение? В рядах таких как мы? Или же ты поможешь избавить сразу нескольких от страданий? — подходит к Трогу и хватает за руку, подняв над головой, сжимает кулак, подняв и свой тоже. — Мы боремся за жизнь, мы боремся не за привычное бессмертие. Мы боремся за смерть! За чувства! За отсутствие звериного голода, что тревожит и тебя тоже! Я не нашел своё призвание, но найду, как обрету покой. Как вылечу себя и проживу, мать твою, достойную жизнь. Нам важно! — подходит к девушке и хватает дробовик, что лежал рядом. — Ты бы могла уже взять оружие и выстрелить, ты могла, но не сделала. Скажи нам, где вход в О.Ч.А.Г? Спаси меня, моего друга и неизвестного, который, возможно, и есть настоящий его друг, а не я, — кивает головой напарнику, уходя.
Оба начинают движение. Трог кивает девушке в знак прощания.
— Знай! Если ты с нами, то двигаем сейчас, если же нет, мы найдем способ тебя
