— Демир, ты был рядом во время приступа. Так скажи мне, что послужило его виною? — задаю вопрос в ожидании получить ответ.
Демир промолчав, даже не посмотрел в мою сторону. А я заметила, как после моего вопроса на руле белеют его костяшки. Он напряжен и по непонятным мне причинам злится. Но я не нахожу этому никакого объяснения и в подавленном состоянии молча поворачиваю голову в сторону окна.
— А ты не догадываешься? — прозвучал с издевкой голос Каана. — А да, совсем забыл — усмехнувшись, продолжил он. — ты же из-за своей постоянной лжи совсем перестала замечать простых вещей!
Я хотела ответить этому выскочке, но не успела.
— Сейчас же замолчи Каан, иначе, я собственноручно закрою тебе твой рот! — гаркнул Демир на Каана. — Мы приехали! — отчеканил он.
Оглянувшись, я ахнула от удивления, прикрыв рот свободной рукой.
— Вы с ума сошли? — повысила голос я увидав, как Демир грубо прижал Каана к машине.
В данный момент, я на всё закрывала глаза, ведь сейчас не время выяснять отношения. Поэтому, поспешила следом за группой врачей в здание. Мой мозг был занят только одним человеком, и этого человек сейчас везут в кардиологическое отделение.
Врачи забегали, давая друг другу распоряжения.
Эта хорошая частная клиника, я уверена, что дедушке окажут лучшую помощь и, он в скором времени поедет домой. Но на сердце тревожно, душа ноет, нервы сдают.
Я стояла и наблюдала за происходящим в прозрачное стекло палаты. Всё что я могла это молиться Всевышнему.
Кто-то позади приобнял меня за плечо.
— Он сильный, выкарабкается. — сказал еле слышно Демир.
— Иншаллах!
Из палаты вышел лечащий врач, я сразу же ринулась к нему.
— Скажите как он? — возопила я не давая ему проходу. — Умоляю, не молчите!
— Прошу вас госпожа успокойтесь. С вашим дедушкой всё будет в порядке, угрозы жизни нет. Я оставлю его на некоторое время в больнице и буду наблюдать. — с теплом сказал врач.
— Можно мне к нему, пожалуйста?
— Хорошо. — тяжело вздыхает врач. — Но имейте в виду ему нужен покой и любое волнение может повлечь за собой повторный приступ. — наказывает врач.
— Я поняла. — кивком соглашаюсь и не медля накидывая белый халат захожу в палату.
Дедушка лежал под капельницей с закрытыми глазами.
Я тихонечко положила малышку на кресло и присела на кровать к дедушке. Еле сдерживаюсь, чтобы не дать волю эмоциям и не зарыдать.
— Родной мой. Как ты? — ласково шепчу, крепко сжав его ладонь.
— Внучка, зачем ты пришла?
— Ты меня напугал дедушка, я не могу быть спокойна, когда ты болен. — сжимая в своих руках его ладонь, целую приговаривая. — Лучше если, буду рядом, пока ты не оправишься.
— Здесь решаю я, что лучше для тебя, а что нет. — с серьёзным выражением лица заявил мне. — Тебе нельзя волноваться после родов. Ты должна беречь себя! — повысил тон голоса отчего проснулась Эдже и стала плакать. — А эту, зачем сюда привезла?! — грозно зарычал он.
Встав, я подошла к своей частичке огня, взволнованно вопросив у дедушки:
— Эту? О ком это ты?
Когда он указал пальцем на мою дочь, я не могла поверить своим глазам и ушам. Может сердечный приступ так повлиял на него?
— Дедушка, это же Эдже, моя жизнь и твоя правнучка! — напугано резюмировала я.
Покраснев от злости, он неожиданно заорал:
— У меня есть внучка, дочь моего покойного сына. А правнуки будут тогда, когда ты родишь в законом браке. Поняла меня?!
Ноги стали ватными, слезы стекают по щекам. Не могу ответить ему понимая в каком он положении сейчас. Присела на кресло, сглатывая колючий ком в горле.
— Не ругайся дедушка, я всё поняла. — успокаивающим голосом дала ответ.
Сижу, подобно заколдованной кукле не зная, как поступить в сложившихся обстоятельствах. В итоге решила покинуть палату, дабы не беспокоить дедушку.
— Куда собралась? Я ещё не договорил! — бьёт меня словами. От его жгучего вздора напрягаюсь затаив дыхания.
— Подумала, что ты всё сказал. — тихо изрекаю.
— Подумала она. — язвит, кинув смешок. — Надо было головой своей думать перед тем как рожать от братьев Ишаран.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Будто упала в яму, ударившись головой. Невольно выпускаю из рук дочку, кладя ее на стол у дверей. Цепляюсь руками о стол, чтобы совсем не свалиться с ног. Грудь сжимается так, что не получается сделать вдох. Меня как будто лишили чистого воздуха и опоры под ногами. Не удержавшись, сползаю по стене спиной.
Откуда он узнал? Может это проделки самого Эрдогана? Закрываю лицо обеими руками от позора перед дедушкой.
— Ты же сам говорил: "Грех лишать жизни невинного дитя". - напоминаю ему. — Моя дочка смысл жизни, она моя душа и чьей бы дочерью Эдже не являлась, в ней течёт кровь Оздемир! — простонала я с полными глазами слез.
Дедушка вырвал иглу из вены и, встав с постели, подошёл ко мне.
Поднимая меня с пола властно говорит глядя в глаза:
— Если бы ты призналась, то я нашёл бы всему решения. Но ты выбрала непристойную ложь, покрывая шкуру выводков, которые убили честь нашей семьи.
Вырвавшись из его рук, не сдержавшись, высказалась:
— Я ни в чем не виновата, моя вина только в том, что оказалась ни в том месте и не в то время. Перед тем как опорочить мою честь, они сказали, что: "Преподнесут подарок тебе, и это будет уроком". Я расплатилась сполна за твои ошибки. А тем утром всей душой желала рассказать тебе, но не могла говорить, а ночью они навестили меня, угрожая тобой. Я не имела права рисковать твоей жизнью. Всё время я жила в страхе, боясь сболтнуть лишнего. Эрдоган все эти месяца преследовал меня, а позже похитил из больницы думает, что ты мертв. А еще они убили… — вспоминаю смерть родителей и Эбру Шахин. — Маму, папу и адвоката. — призналась я вспомнив их слова.
— Что? — ошарашенно спросил. — Что ты сказала? Повтори!
Сглатывая соленые слезы, хрипло шепчу:
— Папа, мама, Эбру, они все пострадали от их рук.
Дедушка крепко меня обнял к груди и громко заплакал приговаривая:
— Прости! Прости меня! — я почувствовала, как дрожит его голос. Ему тяжело, так же как и мне. — Разорву их души, выпотрошу их гнилую плоть. Ясемин, на всё воля Всевышнего! Но мы будем сильными и за каждую пролитую тобой слезу, Эрдоган и его братья заплатят жизнями!
— Дедушка, не надо с ними связываться! Эти люди опасные и с ними никому не справиться! — умоляюще твержу.
— Это ты так думаешь! Если и нужно мне бояться, то только Всевышнего, но никак не этих шакалов. — заявил дедушка. — Демир! — позвал Демира он.
В палату сразу же зашёл Демир.
— Слушаю господин Серхат.
— Приготовь машины, людей наших предупреди! Сегодня мы преподнесем сюрприз Ишаран! Пришло время выпускать когти сынок! — наказал, указывая Демиру.
От шока закружилась голова, дедушка не дал мне упасть и придержав сказал:
— Для начала мы отвезем тебя домой.
Я воспротивилась, казалось страшный сон это всё.
— Нет, дедушка, я никуда тебя не отпущу. Врач запретил тебе покидать больницу. — умоляюще уговариваю его остаться в больнице.
Дедушка улыбнулся, тем самым озарил мою душу теплом.
— Ты же знаешь, врачи любят преувеличивать и запугивать. Перестраховываются! — парирует он.
Глава 36
Демир
Моя девочка сидела у панорамного окна с опущенными плечами и замучено смотрела вдаль открытого моря. Она была в поддавленном настроении и ни с кем не желала разговаривать. От дочки ни на шаг не отходила, держала малышку, то на руках, то качала в подвесной колыбели.
Я стал свидетелем серьезного разговора Серхата и Ясемин. Дверь палаты была приоткрыта, да и Серхат кричал так громко, что его разгневанность гуляла эхом по коридору отделения больницы.
Я мог вмешаться и защитить любимую от ярости собственного дедушки, но решил оставить их наедине, дав им высказаться друг другу, ведь когда-нибудь это должно было произойти. Конечно, переживал за любимую настолько, что от волнения сжималась грудь, блокируя способность делать глубокие вдохи и выдохи. Сказать, что переволновался ничего не сказать. Но я понял, Серхат не позволит себе обидеть часть того что осталось у него от сына, единственную внучку.
