— Твой отец говорит правду, мы молились каждую минуту только, чтобы ты не умер. И вот после тяжёлой операции, только на третий день ты пришёл в себя. — резюмировал Серхат.
Если я уже третий день нахожусь в больнице, то что же происходит с моей Ясемин? Эта мысль не выходит из головы.
— Ясемин, как она? Вы рассказали ей про меня? — с волнением интересуюсь у Серхата.
— Я не стал беспокоить внучку и пришлось сказать, что ты уехал по важным делам. — признался, что солгал он.
Успокаивает меня тот факт, что не видит она меня в таком положении. Но, я достаточно хорошо узнал Ясемин, как и она меня. Не думаю, что поверила словам дедушки и поэтому, попросил подать мне телефон.
Пропущенные звонки заставили меня объяснить Серхату.
— Господин Серхат, вы думаете, Ясемин поверила вам? — показываю ему пропущенные в своём телефоне. — Она знала, куда мы с вами поехали, а так же знает, что если мне срочно нужно уехать, то я обязательно предупрежу.
Серхат нервно втянул в себя воздух, на выдохе произнеся:
— Сынок, иногда, ложь слаще чем правда!
— Господин Серхат, ваша внучка хорошая девушка, будьте с ней рядом и позвольте ей почувствовать вашу заботу и тепло. Ей сейчас нужно, чтобы её поддержали, а не обвиняли. — напомнил ему про то, как он кричал, что она родила от Ишаран ребёнка. — Это мы с вами сильные мужчины и даже если нам тяжело, то мы не можем позволить себе сдаться. А Ясемин девушка, которая не может в одиночку нести это бремя, поэтому падая разбивает колени и плачет как ребёнок. И вот для этого есть мы мужчины, чтобы оберегать наших женщин никому не позволяя их обижать.
Серхат прищурил глаза, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное мной слово, ответил:
— Я до сих пор не могу поверить, что кровь Оздемир смешалась с грязной кровью Ишаран! Враг убил моих родных оставив след за собой, ребенка на которого я не могу смотреть без боли и ненависти. — его скулы нервно заиграли, а по виску скатилась капля пота.
— Понимаю — протянул я, договорив — всем тяжело это принять и даже мне. Но малышка невинный ангел и не должна пострадать. Я никому не позволю причинить вред ягненку! — рискуя, даю понять, что младенца Серхат не посмеет тронуть. — Кто захочет обидеть Эдже, тот будет иметь дело со мной! — ответил я с вызовом.
Господин Серхат самодовольно улыбнулся спокойно сказав:
— Твой огонь в сердце сжигает тебя адским пламенем. Если не научишься управлять им, то он тебя сожжет дотла или сделает слепым. — после этих слов Серхат встал и властно сказал мне, — И дам тебе совет на будущее, никогда и никому не показывай свои слабые места, даже родным! Ударят с такой силой, что даже каким бы ты не был сильным мужчиной, упадёшь!
От его слов, я почувствовал напряжение между нами. Я не знал, что ответить ему, да и совсем не желал портить отношения с уважаемым для меня человеком.
Мой отец, кивая согласно, поддерживал каждое слово господина Серхата. А когда говорил я, то он сердито хмурил брови или опускал глаза вниз, будто ему было стыдно за меня. Эта картина застала меня, врасплох недоумевая, смотрю на отца, ища в этом хоть какой-то смысл.
А после этого отец добавил мне:
— Демир, перед тобой не брат Каан, так что думай, кому ты и что говоришь! Господин Серхат, прав и ему виднее как поступить со своей семьёй! — наказал строго он.
Странно вёл себя он. Таким давно я его не видел. Ведь с тех пор, как я стал телохранителем для Ясемин, отец почти постоянно злится на Серхата, перечив каждому его слову, что касаемо меня. Возможно, этому есть только одна причина: моё ранение и положение испугало его, заставив резко измениться. Больше я не вижу причин странному поведению отца. Так как папа поддержал господина Серхата, я не могу отмалчиваться, не согласившись с ним. Можно пойти против слов брата, женщины, друга, но отец закон. В этом мире все решают старшие мужчины — наши отцы.
— Я позволил себе дерзость в вашу сторону, прошу прощения! Пусть Аллах простит меня, я не хотел чтобы между нами возникло недопонимание. — признался искренне я посмотрев прямо в глаза господину Серхату.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Серхат похлопал по плечу отца, сказав с улыбкой:
— Азиз, ты воспитал достойного сына. — после перевёл взгляд на меня говоря в восторге. — Между нами всегда были и будут хорошие отношения, а после твоей свадьбы с Ясемин, ты для меня станешь вторым сыном!
Мне же сейчас не послышалось, и я услышал, то чего желаю больше жизни? Серхат благословил наш брак, дав согласие на свадьбу. Ой, душа моя и сердце вы так долго, терпеливо ждали этого дня, что заставляете задыхаться от счастья и волнения. Меня омутом накрыли эмоции безграничного счастья. Эмоции, от которых душа желает кричать о своей любви, чтобы все услышали, какой бывает настоящая любовь.
— Демир, — протянул отец, засмеявшись вместе с господином Серхатом. — Вернись, пожалуйста, обратно в реальность.
За эти считанные секунды, я мечтал и где-то в глубине своих мыслей построил дом для нас троих. Шикарный замок с нерушимой стеной для новой семьи Оглы. Представил, как втроем встречаем утренний рассвет, а ночью у костра загадываем желания на каждую падающую звёздочку.
— Оф. — вздохнул восторженно полной грудью.
— Оф? И это всё, что ты скажешь, Демир? — недоумевая, разводит руками отец, говоря. — Может надо что-то сказать господину Серхату, ведь он же не барана тебе продаёт, а сердце внучки доверяет!
Улыбнувшись, я с благодарностью произнёс:
— Аллах свидетель, Ясемин занимает в моём сердце особенное место и вы никогда, не усомнитесь в этом! Я обещаю сделать девушку самой счастливой. Я не обижу Ясемин! Благодарю вас, что увидели во мне достойного мужа для вашей внучки.
— Хорошо сынок, ты поскорее поправляйся и обговорим день свадьбы. — пожали крепко друг другу руки.
Я ждал поддержки отца и дождался:
— И я благословляю тебя сынок! Ведь для каждого отца, главное счастье его ребёнка и если дети счастливы и проживают жизнь в радости, то и сердце родителя будет спокойно биться. — заключил он.
— Спасибо отец! — признательно сказал я.
Серхат, собираясь, выходить из палаты, предупредил отца:
— Азиз, у нас есть незаконченное дело, так что надо ехать. Дела не любят когда их откладывают на потом.
— Пару минут господин Серхат, хочу наедине поговорить с отцом. — потребовал я.
— Ладно, подожду за дверью!
Оставшись без лишних глаз и ушей, я потребовал объяснений у отца:
— Что произошло между тобой и господином Серхатом? Ты же был ярым противником брака и моего общения с ним. Я не узнаю тебя, папа!
Отец с шумом втянул в себя воздух, ответил:
— Не понимаю твоё удивление лев мой. Разве ты не хотел, чтобы я тебя во всём поддерживал и не вмешивался в твою жизнь?
— Здесь точно, что-то другое и ты не хочешь признаться, я вижу это по твоим глазам. — серьёзно проговариваю каждое слово. — Расскажи мне! — не удержавшись, прокричал негромко последнюю просьбу.
— Видимо твоё ранение выбило тебя из колеи, но это пройдёт! — произнёс он с потухшими от боли глазами и в спешке покинул палату.
Что это сейчас было? Отец ушёл, а я остался наедине со своими мыслями. Всё так же поведение отца меня до глубины души удивляло. Он недавно кричал в ярости: «Благословение на брак с Ясемин не жди от меня». А сегодня с искрой в глазах улыбнувшись, согласился и благословил. Если я сплю, то это хороший сон, закрыл глаза, продолжив, мечтать.
Нежданно негаданно в палату ворвался обезумевший Каан на радостях.
— Брат, мой брат проснулся! — восторженно кричал он, накинувшись обнимать меня. — Иншаллах! Теперь всё плохое позади!
Он с детства такой, если радуется, то искренне если горюет, то от души.
— Я тоже рад тебя видеть брат! — скривив лицо от боли прошептал. — А если ты ещё перестанешь давить мне на живот, то я бесценно буду благодарен тебе!
— Аа. — напугано произнес Каан. — Прости, не хотел. — отстранился от меня присев аккуратно на край моей постели.
