Я закричал не своим голосом:
– Я – ваш сослуживец, вы видите, что я гибну, и, вместо того чтобы помочь мне, посылаете меня на смерть. Где же ваше сострадание, а?
Я кричал и лил слезы, но вы, господа, остались глухи. Не слушая меня, распорядились приготовить рыбное блюдо. Повар Ван Ши-лян наточил нож и с размаху бросил меня на стол. Я завопил:
– Ван Ши-лян, неужели за то, что я часто заставлял тебя готовить рыбные блюда, ты теперь убьешь меня? Остановись и скажи твоим господам, что это я.
Но Ши-лян словно оглох. Он уложил меня головой на каменную доску и нанес удар ножом. Голова моя отлетела в сторону. Тут я пришел в себя и сразу же послал за вами.
Все были потрясены, сочувствие и жалость переполнили сердца… Подумать только! Рыбак Чжао Гань поймал карпа, слуга Чжан Би нес его, повар Ван Ши-лян убил его… Все они видели, как он разевал рот. Да и не только они, но и чиновники, беспечно игравшие в карты и шахматы. Но до них и звука не донеслось.
Ни один из слышавших этот удивительный рассказ больше никогда в жизни не ел рыбы.
Добавлю еще. Сюэ Вэй понемногу оправился от своей болезни. Вскоре его перевели на службу в Хуаян. Там он и умер.
Пэй Син
НЕФРИТОВЫЙ БРАСЛЕТ
В годы правления «Гуандэ»{137} некий сюцай Сунь Цюэ, потерпевший неудачу на государственных экзаменах, прогуливался по городу Лояну. Любуясь озером вэйского правителя, он вдруг увидел на берегу большое здание, видимо возведенное совсем недавно. Прохожий объяснил ему, что дом этот принадлежит семье Юань.
Подойдя к воротам, Сунь Цюэ постучался – никто не ответил. У ворот была маленькая пристройка – приемная для гостей. Сунь Цюэ приподнял новый, блистающий чистотой занавес и вошел. Вдруг он услышал, как открылась дверь: в сад вышла девушка. Светлый лик ее, сиявший свежей красотой, любого мог повергнуть в изумление. Девушка была похожа на светлую жемчужину, впитавшую в себя лунные блики, на ветвь зеленеющей ивы, подернутую утренней дымкой. Стан ее был как ароматная орхидея, орошенная ночной росой, лицо – как чудесная яшма, отмытая от земли, в которой она зародилась.
Решив, что это дочь хозяина дома, Сунь Цюэ стал украдкой наблюдать за ней.
Погруженная в глубокую задумчивость, девушка сорвала цветок и остановилась. Так стояла она долго и вдруг произнесла вслух:
Направо я погляжу:Разгонит печаль златоцветник.Налево я брошу взор:Травы там иссыхают.
Только зеленым горам,Лишь белому облаку в небе.Тихо поверю яТайные думы сердца.
В голосе ее слышалась грусть.
Сказав эти стихи, девушка пошла назад к дому и, проходя мимо приемной, неожиданно увидела Сунь Цюэ. В испуге и смущении она бросилась прочь и через мгновенье скрылась за дверями.
Вышла служанка и спросила:
– Кто вы и зачем пришли сюда на ночь глядя?
Сунь Цюэ сказал, что он приезжий и хотел бы снять здесь комнату.
– Мне так неловко, что я ворвался к вам, – добавил он. – Надеюсь, вы передадите барышне мои извинения.
Служанка сообщила об этом своей хозяйке. Молодая девушка сказала:
– Раз уж я предстала перед господином в таком затрапезном виде, простоволосой и без всяких украшений, к чему теперь прятаться! Попроси его подождать в зале, я немного приоденусь и выйду.
Когда Сунь Цюэ, очарованный красотой девушки, узнал, что она хочет повидать его, радости его не было границ.
– Кто эта барышня? – спросил он служанку.
– Это дочь уездного начальника Юаня. В раннем детстве она осиротела и осталась одна на свете. С ней здесь только мы – слуги. Думает она выйти замуж, да все нет подходящего жениха.
Через несколько минут вошла девушка. Принарядившись, она стала еще прелестнее, чем раньше. Приказав служанке подать чай и сладкие блюда, она ласково сказала гостю:
– Если вам, господин, негде жить, можете перевезти свои вещи сюда и поселиться у нас. – И добавила, указывая на служанку: – А если вам что-нибудь понадобится, скажите ей, – все будет сделано.
Сунь Цюэ был вне себя от счастья. Жены у него не было, а девушка так пленила его своей красотой, что он тут же прислал к ней сваху. Девушка с радостью согласилась, и вскоре они стали мужем и женой.
Дом Юань был очень богатый: золото, деньги, дорогие ткани – всего и не счесть. Сунь Цюэ жил прежде в бедности, а тут вдруг у него появились роскошные экипажи, превосходные скакуны, прекрасные одежды и редкая утварь. Это очень удивило его родных и друзей. Они стали приходить к нему с расспросами, но он никому не рассказал о том, что с ним случилось.
Сунь Цюэ был человеком гордым; он решил больше не сдавать экзаменов, не искать славы и почестей, а жить в свое удовольствие. Он пил, веселился – и прожил так три или четыре года, не выезжая из Лояна.
Как-то раз повстречал он своего двоюродного брата Чжан Сянь-юня – чиновника в отставке. Сунь Цюэ сказал ему:
– Мы так давно не виделись, и мне хочется поговорить с тобой. Приходи ко мне, проведем с тобой время до утра в дружеской беседе.
Чжан Сянь-юнь согласился и пришел в условленное время. Ночью, когда они уже собирались ложиться спать, Чжан Сянь-юнь взял Сунь Цюэ за руку и шепотом сказал:
– Я был учеником знаменитого даосского наставника и кое-чему от него научился. Судя по твоим словам, поведению, даже по лицу твоему, тебя обольстил бес-оборотень. Прошу, расскажи мне все, что с тобой произошло, ничего не скрывая, даже самого малого; иначе ждет тебя большая беда!
– Ничего со мной не случилось, – успокаивал его Сунь Цюэ.
– Видишь ли, – продолжал Чжан Сянь-юнь, – в людях преобладает сила света «Ян», а в бесах – темное начало «Инь». Если «духовное начало» человека одерживает верх над его «животной душой», то человек этот живет вечно; если побеждает «животная душа», то человек умирает. У бесов нет тела – они целиком состоят из темного начала, а у бессмертных нет тени – они целиком состоят из светлого начала. Свет или тьма победили, «духовное» или «животное» начало выиграло сражение – написано на лице человека. Глядя на тебя, я вижу, что силы тьмы победили силу света, бесовские чары овладели твоим сердцем. Жизненный дух уже на исходе, разум и чувства твои угасают, в лице нет ни кровинки, животворные соки истощены, корень бытия подточен. Кости твои скоро иссохнут. Ясно, что ты стал жертвой бесовского наваждения. Почему ты таишься от меня и не хочешь рассказать всей правды?
Сунь Цюэ был сильно испуган. Он рассказал Чжан Сянь-юню о своей жене Юань, и брат вскочил в волнении:
– В ней-то все дело! Иначе и быть не может!
– Но что в ней такого необычного, не понимаю! – задумался Сунь Цюэ.
– А разве тебя не изумляет, что из всего рода Юань осталась в живых только она одна? – сказал Чжан Сянь-юнь. – И удивительный ум ее и необыкновенные таланты – разве все это присуще обычной женщине?
– Весь свой век я бедствовал, – вздохнул Сунь Цюэ, – жил в нищете и нужде. Только после женитьбы встал на ноги. Можно ли забыть все то, что она для меня сделала! Как же мне быть?
Чжан Сянь-юнь рассердился:
– Тут с людьми не знаешь, как себя вести, а ты беспокоишься о всякой нечисти! В «Цзочжуани»{138} сказано: «Люди сами приманивают к себе или прогоняют от себя нечистую силу». Если в человеке нет червоточины, то нечисти ни за что с ним не совладать. И потом, суди сам, что важнее – чувство благодарности или твое здоровье? Ныне ты в опасности, так чего же думать о долге совести, и по отношению к кому? К нечистой силе? Даже малый ребенок это поймет, а ты ведь, как-никак, взрослый человек. Вот что, слушай! У меня есть волшебный меч, которым можно сразить нечистого духа. При одном взгляде на него всякая нечисть обращается в бегство, и я не раз прибегал к его помощи. Завтра утром я дам тебе этот меч. Ты войдешь с ним в покои твоей жены. Вот увидишь, насмерть перепугается. Так же было когда-то со служанкой Ин-у{139}, когда она взглянула в волшебное зеркало Ван Ду. Иначе тебе не победить бесовского наваждения.
На другой день Чжан Сянь-юнь вручил драгоценный меч Сунь Цюэ и, прощаясь, крепко сжал его руку.
– Выжди подходящий момент! – сказал он.
Сунь Цюэ взял меч и спрятался в спальне жены, но на сердце у него было очень неспокойно.
Внезапно Юань проснулась. В гневе обрушилась она на Сунь Цюэ с упреками:
– Я спасла тебя от нищеты, жизнь твоя течет в спокойствии и довольстве. А ты забыл о благодарности и задумал недоброе! Даже псы погнушаются такой падалью, как ты. Да разве тебе место среди людей?
Сунь Цюэ был пристыжен и испуган. Понурив голову, он сказал:
– Меня подучил мой двоюродный брат. Разве сам я посмел бы? Плакать мне кровавыми слезами, если я когда-либо задумаю что-то против тебя. – И он, рыдая, бросился перед женой на колени.
Выхватив меч, Юань изломала его на куски с такой легкостью, словно это был стебель лотоса.
