Я уже догадался, что он хотел, и снял свой крестик. Когда я протянул ему руку с крестом, охранники за спиной шевельнулись, скрипнув половицами, но и все. Чиновник так же медлительно и равнодушно вставил крестик в пенал, некоторое время переставлял кубики в нем, затем достал местный аналог бумаги и перо.
– Илия из Садух, мун, – проговорил он, записывая что-то на бумагу. Поскольку его слова не звучали вопросом, я промолчал.
– Знаешь, почему тебя задержали?
– Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы просветили.
Он немного удивленно посмотрел на меня.
– Ну что же. Вы задержаны за побег из заключения и убийство охранника при побеге.
Тут уже я удивился.
– Какого охранника?! Я никого не убивал! – слегка покривил я душой, понимая, что излишняя откровенность неуместна.
– Какого – лучше тебе знать. У меня сообщение, переданное от нашей скелле. Задержать тебя за побег с убийством. Подробности ты мне сам расскажешь?
Я зацепился за слова о «нашей» скелле.
– Извините, но из заключения я не бежал, это другая скелле, она же…
– Запомни, мун! – вдруг резко сказал чиновник. – Меня не интересует ничего о том, что, и где, и как делают любые скелле! – слово «ничего» он произнес по слогам.
Я озадаченно замолчал. Мой визави задумчиво постучал пальцем по столу.
– А как ты вообще в тюрьму скелле попал? – видимо, чиновник проходил по другому ведомству, и здесь был мой шанс.
– Арестовали за занятия магией.
– В смысле?! Ты же не маг.
– Скелле посчитала, что знаю какого-то мага.
– И? – он уже с интересом уставился на меня.
– Что и?! – взорвался я. – Описать подробности допроса скелле?!
За спиной скрипнуло. Чиновник опять откинулся на стену, глаза его сузились, и все лицо закаменело.
– Тебя допрашивала скелле?!
– Ну, если это можно назвать допросом, – устало ответил я. Меня неожиданно передернуло.
– Да-а! – протянул тот. – Если ты говоришь правду, то у скелле к тебе не может быть претензий, или ты бы не сидел напротив меня. Но почему же тогда они отправили сообщение о побеге?
– Потому что бежал кое-кто другой, о котором вы знать не хотите. Он же… ну, вы поняли. А я был при этом. Мне велели идти, я и шел.
– Так, ясно, – пробубнил чиновник. – Опять они чужими руками свои проблемы решают. Слушай сюда, парень! Что там было, я знать не хочу. У меня к тебе претензий нет. Но и отпустить тебя я не могу. Будешь сидеть и ждать, пока скелле не заберет тебя.
– Какая скелле?
– Ты что, порядков не знаешь? Та, которая отправила сообщение о твоем задержании. Сразу видно, что мун! У нашей к тебе претензий быть не может – ты стерилен. Забрать тебя – значит отвечать за тебя. Зачем ей это? Значит, забирать тебя будет тот, кто объявил розыск, а это скелле из Саэмдила.
– И долго все это? – спросил я, внутренне сжавшись от воспоминаний о той.
Чиновник вздохнул.
– У нас связи, как у скелле, нет. Платить за использование связи через сестер – дорогое удовольствие. Мы им сообщим, что взяли тебя. А там уж все зависит от того, насколько ты им нужен. Но, думаю, по-любому дня три, не меньше. И вот еще. Ты уж извини, но сидеть будешь там же, в одиночке. Мне тут еще проблем со скелле не хватало! А так хоть болтать будет не с кем!
Он вернул мне крестик и махнул рукой охранникам.
Глава 16
Солнце, настоящее солнце, как на Земле! Не мутное пятно, пробивающееся через дымку, не далекий отблеск, а могучее светило в таком родном, таком синем небе. Лицо ощутимо нагрелось, но я, зажмурившись, наслаждался этим жаром и этим светом. Я стоял рядом с порогом тюремного двора, вокруг кипела жизнь, но меня никто не трогал. Как я был им благодарен!
Пока я сидел в клетке, что-то происходило во внешнем мире. Я не знал подробностей, но знал, что та скелле – мой мучитель – уже не заберет меня. Я просидел две недели, и никто не пришел за мной. Сегодня утром я еще спал, когда раздался шум и какие-то люди вошли в коридор у клеток. Я повернул голову, спросонья пытаясь сообразить, что происходит, и услышал женский голос:
– Этот не по моей части.
После этого люди быстро исчезли, так что я даже не смог понять, кто это говорил. А через некоторое время мне вернули мои вещи и, что удивительно, мои деньги, после чего просто выставили на улицу. Я, впрочем, на отсутствие бюрократии не жаловался. И теперь наслаждался свободой и светом.
Когда я открыл глаза, напротив меня стоял невысокий молодой парень с правильными чертами лица и веселыми хитрыми глазами.
– Погрелся, убивец?
– Вы меня с кем-то путаете, – холодным тоном ответил я и собрался уйти.
– Ладно, ладно, я пошутил – душегуб. Тебя ведь Илия зовут? Хотя чего тут спрашивать? Такой волосатой образины на весь Мау не сыскать!
– Ну? – я все еще не реагировал на двусмысленные шуточки.
– Велено, сам знаешь кем, отвести тебя к дедушке.
– Нет, не знаю. Кем велено? Чей дедушка? Зачем он мне?
Парень продолжал паясничать:
– А я откуда знаю? Велела и велела, а кто же ее знает кто? А дедушку я тоже не знаю – ни разу его не видел. И уж тем более не знаю, зачем он тебе.
Я решил не ерепениться и кивнул.
– Ладно, веди, Сусанин!
– Что?! Это что, по-мунски? А ну, скажи еще чего-нибудь.
– То, что я скажу, тебе не понравится!
– Так, то твой выбор! Скажи что-нибудь, что понравится.
– Сделай одолжение, веди молча.
– Ты две недели молчал, не надоело? – проявил он осведомленность.
– Не надоело. Кормили регулярно, поили. О чем говорить?
– Как о чем? О бабах!
Я покосился на балабола, но решил промолчать: любой ответ – это как дрова в костер. Между тем мы вышли на берег реки.
Довольно широкая, метров триста, река с удивительно светлой водой была плотно застроена причалами. На воде в этот момент маневрировала пара судов, по виду самоходных барж, и суетились многочисленные мелкие лодочки, ботики, суденышки. Мелкие суда активно махали веслами, а вот крупные ничего похожего не имели и были самоходными. Я остановился, разглядывая реку.
– Наглядишься еще! Пойдем, – потянул меня парень.
– Погоди. Две недели же ждал. Тебя как, кстати, зовут, Сусанин?
– Опять ты ругаешься? Сам Сусанин, – обиделся для вида сопровождающий и, подумав, сообщил: – Артам.
– Илья. Так кто тебя прислал? – решил я воспользоваться паузой.
– Дед. Она ему велела, как тебя
