Меня позвали мама с Энди. Пора было идти. И картинка вмиг поменялась. Теперь я был в Солихалле, рядом с домом. Я оказался на Мэл-сквер, где в центре площади бьет большой фонтан. Мы бежали по бортику фонтана, кричали, смеялись. Мама тоже смеялась.
Я отвернулся от окна, оглядел свою палату. Как же мне хотелось на улицу! Хотелось пойти в магазин, купить новый набор «Лего». Самое приятное — достав кубики из шуршащих пластиковых пакетиков, собирать модель с картинки. Точно! Мне нужно «Лего». С ним прошло мое детство. Я все свободное время собирал машины и мотоциклы своей мечты. И мои творения отправлялись в путешествия по джунглям под журнальным столиком или в мрачное ущелье, находившееся в темном углу между папиным креслом и стеной. Я понимал, что я уже не десятилетний мальчик, что мне тридцать шесть лет и я лежу в больнице. Но я знал, что, поскольку я больной, мне разрешено делать то, что доставляет мне удовольствие.
Нам, взрослым, редко выдается время подумать о себе и о своей жизни. В моем тогдашнем положении я мог часами размышлять о жизни и о своем месте в ней. Но, возможно, чтобы окончательно прийти в себя, нужно было вернуться в прошлое, вспомнить, кто я есть.
Пришел доктор Джон Холлоуэй. Я уже узнавал его и запомнил его имя. Мне нравилось с ним беседовать — он был человек спокойный и уверенный в себе. Мы обсудили мое самочувствие. Он взял со стола молитвенник, присланный каким-то доброжелателем.
— Вы это читаете? — спросил он.
— Ну, иногда заглядываю. — Мне хотелось показать, что я человек с духовными запросами. Короче, как всегда, похвастаться.
Он продолжал меня выспрашивать. Я молчал. Джон ждал.
— Мы стараемся не упускать из виду вспышки энтузиазма, которые бывают у пациентов на этой стадии, — сказал он.
— Нет, я не ударился в религию. Если вы это имеете в виду.
— Ясно, — с облегчением вздохнул он.
У нас с ним были вполне доверительные отношения, мы обсуждали, как подобные аварии могут влиять на человека. Мне эти разговоры нравились, а Джон, по-видимому, определял, как идет процесс выздоровления. Он рассказал мне, что навязчивые мысли или желания могут возникнуть невесть откуда. Человек вдруг хочет отдать все свои деньги, сменить работу или ударяется в религию. Очень часто люди, побывавшие на пороге смерти, возвращаются к жизни с новыми устремлениями. Я бы с удовольствием побеседовал на эту тему еще, но Джон, видно, решил, что время еще не пришло. Он попрощался и ушел. А я заснул крепким сном.
Пришла Минди. Я проснулся. Мы поговорили о том, что происходит в мире. Минди рассказала, что моя авария наделала много шума. Я не помнил, как она показывала мне газеты, а врачи считали, что не нужно слишком меня нагружать. Статьи про то, как я чудом избежал смерти, могли мне навредить.
Я знал, что ребята из «Топ Гир» навещали меня в Лидсе, но этого я тоже не помнил. Мы с ними были настоящей командой. И шутили, что работаем мы на игровой площадке для взрослых. И вот один из нас здорово расшибся на этой площадке. Все хотели знать, как себя чувствует их товарищ. Для меня много значило то, что они приехали.
В больницу мешками приносили письма, открытки, подарки от тех, кто переживал за мою судьбу. Каждый день Минди приносила немного. И вот настал момент, когда я смог сам их читать. Я не чувствовал себя знаменитостью, которая купается в восхищении людей, которых никогда не встречал. Я читал их как человек, который лежит в больнице и которому тысячи друзей искренне желают поскорее выздороветь.
Было много писем от тех, кто побывал в похожей ситуации. Они охотно делились опытом с товарищем по несчастью. Один парень получил травму, упав с мотоцикла. Судя по письму, он был из тех, кто больше всего любит скорость и риск.
Однако ведущему «Топ Гир» он писал не о том, с какой скоростью он несся. Он писал, что не надо бояться мозговой травмы. С ним случилось то же самое, и он поправился. Как же мне это помогло, как утешило! Мне писали тысячи людей со всего света, писали с заботой и любовью. Эти письма помогали мне вернуть уверенность в себе и своих силах. И у меня болит душа о тех, кто куда больше заслужил такую поддержку, но не получил ее.
Минди принесла коробку «Лего», которую купил мне Джеймс Мэй. Это была модель зеленого трактора. Пакетики с кубиками выглядели так же, как в моих мечтах. Инструкции оказались для меня довольно сложными, и мне пришлось сосредоточиться. Уж не знаю, что думала Минди, когда я с головой погрузился в занятие, рассчитанное на тех, кто лет на тридцать меня младше. Люди приходили и уходили, а я все собирал трактор. Доктор Холлоуэй сказал, что раз мне нравится «Лего», что ж, пусть я в него играю. И еще он сказал, что строить по двухмерным картинкам трехмерные конструкции мне даже полезно. Это поможет мне лучше ориентироваться в пространстве, поможет сосредоточиваться. Это-то я и мечтал услышать. Я попросил Минди купить еще «Лего», и она, радуясь моему энтузиазму, тут же помчалась в магазин.
Минди
Ричарду до чертиков надоела палата.
— Мне нужно выйти. Мне очень хочется просто пройтись по магазинам. Ну прошу тебя!
Ричард ненавидит ходить по магазинам. И всегда старается увильнуть от этого занятия. Так почему же теперь его туда так потянуло?
Он согласился дать мне список того, что ему нужно. В списке были журналы «Классические авто» и «Классические мотоциклы», ручка и бумага — писать письма, набор «Лего».
Я отправилась в огромный торговый центр на окраине Бристоля. Первые три просьбы я выполнила сразу. А вот «Лего» никак не могла найти. Отыскала только в «Бутсе», в детском отделе, два более-менее подходящих набора.
Еще десять минут я провела в кондитерской — покупала обожаемые Ричардом шербет, мармелад, рахат-лукум. И все время поглядывала на часы — время летело слишком быстро. За час мне нужно было вернуться к Ричарду, обиходить его и умчаться домой.
На глазах у изумленных покупателей я пулей выскочила из магазина. По дороге в больницу я от души костерила водителей, которые ползли как черепахи. Наконец я добралась до больницы. Мы с Ричардом рассмотрели покупки, попили чаю, и мне уже было пора отправляться в Глостершир.
Ричард
Через несколько дней вся палата была завалена коробками с «Лего» — практически превратилась в магазин игрушек. Нет, в лабораторию испытания «Лего». И главным сотрудником этой лаборатории был я. Я как раз собирал корабль, когда пришли Минди с девочками. Я спросил, не хотят ли дочки ко мне присоединиться, и они с радостью согласились.
Мне было хорошо рядом с Иззи и Уиллоу. Я знал, кто я и зачем я здесь. Я был их папой, который получил травму и поэтому лежит в больнице. Я не задумывался о времени, пока Минди не сказала, что уже поздно и девочкам пора домой. Мы обнялись на прощание, и я вышел с ними в коридор. На ногах я держался еще не очень твердо, но не хотел этого показывать. Лифт пришел слишком быстро. Мы улыбнулись друг другу, и двери стали закрываться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
