«Где я?» — спрашивала я себя и не находила ответа. Мне было совершенно непонятно, как я могла оказаться за решеткой, ничего дурного не сделав. За дорожно-транспортное же происшествие меня посадить не могли, это я точно знала. А дальше был провал в памяти.
Торопливо прикидывая в голове, что да как, я не сразу обратила внимание на странный запах, стоявший вокруг меня. Только потом, заставив себя немного успокоиться и привести сердечный пульс в норму, принюхалась и сообразила, что вонь исходит не от моих соседей по камере, а от меня самой. Приподняв край своей испачканной одежды, я поднесла его к носу и сделала вдох в себя. Пахнуло не чем иным, как водкой или иным алкогольным пойлом.
Хорошо зная, что я сегодня не пила, я принялась вспоминать, что и как произошло. Постепенно в мозгу всплыли все до одной сцены: как случилась авария, как я вышла из машины и стала помогать мальчишке в «Хонде», как налетели менты — или кто они там? — и забрали меня с собой. Затем была дорога, остановка в каких-то зарослях, а потом, потом… Что же было потом? А-а, вот что, меня ударили чем-то очень тяжелым по затылку. Отсюда и эта жуткая головная боль.
«Меня не убили сразу, значит, я была для чего-то нужна, — рассуждала я про себя. — Ударили по голове, чтобы затем облить одежду спиртным для имитации алкогольного опьянения. А дальше? Ясно, что посадили меня не случайно, а за то, чего я не делала. По всей видимости, на мою голову пожелали что-то списать. Знать бы, что именно…»
Поняв, что я влипла, и очень даже конкретно, я начала раздумывать над тем, что делать. В первую очередь мне, конечно же, нужно узнать, в чем меня обвиняют и за что сюда посадили. Сказать же об этом могли только охранники. Отсюда вывод: нужно привлечь их внимание.
Медленно встав на ноги, я несколько минут просто постояла, прислонившись к решетке, чтобы прийти в себя, а как только почувствовала себя нормально, открыла рот и начала орать. Орала я не что-то конкретное, а просто тянула одну ноту: «А-а-а…» Начни я исторгать что-то иное, никто не обратил бы на меня ни малейшего внимания, ведь охранники тысячу раз слышали ругань заключенных в свой адрес и перестали реагировать на нее.
Моя тактика сработала: вскоре дверь в конце коридора с шумом распахнулась, и в нее вошел толстый парень в ментовской форме. Он имел такой важный вид, будто нес охрану не задрипанных алкашей и мелких хулиганов, а самого президента. С важным видом толстяк прошествовал до моей камеры и грозно спросил:
— Чего разоралась? В рожу хочешь?
— Нет. Хочу знать, за что меня сюда посадили, — не обращая внимания на его тон, ответила я. А потом добавила: — Я ничего не делала.
— Угу, про свое «ничего» ты следователю потом расскажешь, — усмехнулся охранник и все же добавил: — На тебе убийство.
— Как это? — едва не осев на пол от услышанного, из последних сил спросила я.
— Ты что, издеваешься, что ли? — решив, что я в самом деле прикидываюсь дурой, поинтересовался толстяк. — Ты же убила.
— Кого? — снова спросила я, но уже более решительно и громко.
— Парня, который в тебя врезался, — выдал ответ охранник.
— Но я этого не делала! — в ужасе зажав рот, произнесла я.
Мне в один миг стало ясно, почему двое парней остались у моей машины, а не поехали с нами, почему пострадавшему парню никто и не попытался помочь. Все именно так и было задумано изначально. Из моих глаз потекли крупные слезы: не из-за того, что меня обвинили в том, чего я не делала, а из сострадания к случайно оказавшемуся замешанным в деле пареньку. Его убили просто потому, что нужно было упечь за решетку меня. Наблюдавший же за моей реакций охранник, видно, не так меня понял и добавил:
— Ты пьяная была в умат, когда тебя сюда привезли, вот и не помнишь ничего. Авария, говорят, была жуткой, обе машины всмятку. Вот ты и разозлилась и врезала парню какой-то палкой. Случайно проезжавшие мимо менты сами видели это.
— Черт, черт, черт… — нервно зачастила я. — Уроды, козлы!
— Не буянь, — зевнув, произнес охранник, — иначе словишь.
— Вызовите сюда подполковника милиции Кирьянова Владимира Сергеевича, — испугавшись, что охранник сейчас уйдет, торопливо выкрикнула я. — Вызовите его сюда.
— С какой стати? — равнодушно отозвался толстяк. — Буду я ерундой заниматься. Вот следователь посчитает нужным, тогда вызовем. А пока сиди тихо.
— Не буду сидеть, — огрызнулась я. — Мне нужно видеть этого человека. Я выполняла его поручение, и меня подставили, — начала на ходу врать я. Как же заставить этого жирдяя сделать то, что мне необходимо? — Немедленно вызовите подполковника сюда. Иначе обещаю, вы потом очень пожалеете о том, что не послушались. Он вам такую взбучку устроит, что мало не покажется.
— Ладно, ладно, не кричи, — заткнув уши руками от моего крика, принялся успокаивать меня охранник. — Звякну я твоему подполковнику, только все равно тебе это не поможет. Видали мы таких, со связями.
Я торопливо продиктовала номер телефона Кирьянова, боясь, что охранник передумает.
Толстяк тяжело вздохнул и медленно поплелся к двери. Я выкрикнула ему вслед:
— Обязательно позвоните!
Ответа не последовало. Впрочем, теперь оставалось дожидаться, выполнит ли парень свое обещание. От этого в настоящий момент зависело мое будущее. Если Кирьянов не будет оповещен, меня наверняка обвинят во всем, что планировали, и упекут за решетку. И как же хорошо я сейчас понимала состояние своего клиента! Я снова тяжело вздохнула.
«Эй, Танечка, да ты никак нос повесила, — высунулся мой язвительный внутренний голосок. — На тебя это совсем не похоже». — «Да, не похоже», — согласилась я и села на холодный бетонный пол. Потом немного подумала и решила, что не все еще потеряно, выкрутимся как-нибудь, не в таких переделках бывали.
Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как дверь снова распахнулась и в ней появилась фигура охранника. Но явно немало, потому что мне уже начало казаться, что от зловония и бранных речей заключенных я схожу с ума. Но тут за спиной охранника мелькнуло знакомое лицо.
— Киря! Володя! — Я вскочила с пола и кинулась к решетке.
Кирьянов тоже поспешил ко мне и остановился, лишь когда оказался прямо передо мной. Он просунул мне сквозь решетку свою мускулистую руку и, положив ее поверх моей, легонько сжал. Обрадованная его появлением, я натянуто улыбнулась и тихо произнесла:
— Володя! Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть.
Киря тяжело вздохнул.
— Да, могу себе представить. — Потом немного помолчал и спросил: — Как же тебя угораздило во все это вляпаться?
— Так ты знаешь, что я не виновата, что меня подставили? — обрадованно переспросила я.
— Нет, не знаю. Просто догадываюсь, — попробовал улыбнуться Киря. — Очень уж происшедшее на тебя не похоже.
— Я ничего и не делала, — повторилась я.
— Верю. Ну, давай, рассказывай, что и почему? Иначе я просто не смогу тебе помочь.
Я медлила. Решив, что я думаю, с чего начать, Киря добавил:
— Про аварию на дороге и про то нелепое происшествие, что после нее случилось, я уже осведомлен. Ты что, и правда била парня палкой? На ней обнаружены твои отпечатки.
— Да не по парню, — вздохнула я. — По ветровому стеклу.
— Зачем? — удивился Володька.
— Чтобы сбить с него остатки стекла и помочь парню вылезти из машины. Его дверь заклинило, — стала пояснять я.
— А как вообще произошла авария? — задал новый вопрос Кирьянов.
Я опустила глаза, а потом сказала:
— Чтобы это понять, нужно все рассказывать сначала.
— Ну так давай, чего же ты медлишь, — подтолкнул меня Киря.
И я принялась пересказывать свои похождения. Пересказывала все подробно, чтобы, не дай бог, не упустить какой важной детали, способной помочь моему высвобождению отсюда. Володька же слушал меня со всей возможной внимательностью, то сдвигая, то раздвигая свои черные брови. Когда же я закончила, он сказал:
— М-да, ну и дельце ты себе откопала. Не подозревал, что все так сложно окажется.
— Я тоже сначала не подозревала, — призналась я. — Но, как видишь, все сходится. — На минуту я замялась, а потом тихо спросила: — Ты сумеешь мне помочь?
— Буду стараться, но ничего пока обещать не могу, — вынужден был сказать правду Киря. — Сама понимаешь, твое положение слишком сложное, да и людей ты зацепила не слабых. Прознают, что я что-то копаю, и я полечу с чьей-нибудь легкой руки.
— Да, я понимаю, что могу и тебя подставить, — принялась оправдываться я. — Но сейчас мне просто необходима чья-то помощь.
— Ладно, не будем об этом, — предложил оставить тему Володька. — Ты мне лучше вот что скажи: ты номер той машины, что в тебя врезалась, запомнила?
— Нет.
— Жаль, — вздохнул Кирьянов. — А что еще можешь прояснить?
— Знаешь, на том месте, где произошло первое столкновение, должны остаться следы, — начала припоминать я. — Тот тип на «Тойоте», что учинил ДТП, сначала врезался в меня сзади, так что на моей машине должна остаться вмятина и там.
