Андрей ведёт себя очень уверенно с моим отцом. Как будто имеет над ним власть. По сути так и есть. Если всё, что я слышала правда. Но это в любом случае слишком. У меня в голове не укладывается, как отец мог так со мной поступить.
— Пап, — делаю отчаянную попытку, — Чтобы сказала мама? — пытаюсь воззвать к жалости. Это унизительно. Но хуже всего то, что вместо сочувствия получаю новую волну агрессии.
— Замолчи! — шипит, багровея, — Ей было бы стыдно за тебя, — ударяет снова по больному, — В твоей голове нет ни капли здравого смысла. Прекрати позорить меня!
Всё. Единственный родной и близкий для меня человек, просто забил на меня. Всеми своими действиями показал, что до меня нет никакого дела. В этот момент думаю только об одном. К кому ещё за помощью я могу обратиться, если родной отец так поступил со мной? Могу ли доверять друзьям, если на меня наплевал папа? Он всегда был для меня опорой. Даже не знаю, чье предательство больнее: первого мужчины, которому я отдала душу и тело или отца, который был для меня всем¸ на протяжении многих лет.
— Владимир, — доносится строгий голос Андрей, — Вы не против, если я сам разберусь со своей женой? — двусмысленный вопрос повисает в воздухе. Но я не жду ответа, потому что знаю его наперёд.
— Разумеется, — кивает, шевеля бородой, — Ты в своём праве.
— Тогда мы уходим, — жестко говорит, хватая меня за локоть.
Чувствую себя безвольной куклой, которая не в силах что либо изменить. Без права выбора и собственного мнения.
Не сопротивляюсь, когда муж буквально заталкивает меня в машину. Ничего не говорю, пока мы едем. И только в огромном особняке открываю рот.
— Мы одни?
— Да.
Неужели Андрей просто убьёт меня? Нет, вряд ли. Он преследует какие — то другие цели. Изобьет? Возможно. На ватных ногах поднимаюсь наверх. Мешкаюсь, прежде чем зайти в комнату, но Андрей «помогает».
— Значит так, Карина, — не тянет с разговорами, — С этого дня, ты не можешь покидать этот дом одна. Все твои контакты с другими людьми я буду контролировать. Рядом с тобой постоянно будет мой человек. Ты даже в туалете не можешь надолго задержаться. Иначе, — прищуривается, — Туда просто выломают дверь.
Господи, он точно сумасшедший!
— Запомни, ты не имеешь права дерзить мне. Как я сказал — так и будет. Про учёбу можешь забыть, я против. Платить за неё не буду, как и твой отец. Твоё дело, сидеть дома, сопровождать меня, где потребуется. И если попробуешь кому — то пожаловаться, — оказывается в шаге от меня, пронизывает взглядом, — Пожалеешь. Это я тебе обещаю.
И я верю ему. Только теперь, я вспоминаю слова подруг про то, что выхожу замуж за монстра, зверя, и так далее. Как же они были правы….
— Зачем тебе всё это? — снова задаю вопрос, который мучает меня. Не могу понять, чем вызвано всё это сумасшествие.
— Узнаешь. Когда-нибудь, — игриво подмигивает, будто всё происходящее игра, — Запомни, Карина. Больше у тебя нет своего мнения и каких-либо прав. Есть лишь мои приказы, которые ты должна выполнять. Жить будешь в этой комнате. Но если будешь себя плохо вести, — делает паузу, — В этом доме есть отличный подвал. Холодный, тёмный. При желании можно пустить туда крыс, — ухмыляется. Боже….Кажется, мои мучения только начинаются. Чем я заслужила такое?
Глава 18
Карина…
Жизнь замерла. Встала на паузу. После возвращения в дом так называемого супруга, я практически не выходила из комнаты. Просто не могла себя заставить. Всё рухнуло в один момент. Потеряв всех, кого любила, я осталась совсем одна. Предательство отца было почти последней каплей. Окончательно разочаровалась, в очередной раз набрав номер старого друга Стаса. Абонент недоступен.
Никого не осталось рядом. Только Маша и Таня. Но видеть их я не хотела. Таня…С ней в принципе всё сложно в последнее время, а Маша просто попала под мои эмоции. Меня предали все, кому я верила. Оставили одну. И я не готова была расстаться с иллюзией, что у меня есть близкие люди. От Маши так же ждала какого — то подвоха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не знала, как мне жить дальше. Брак, который должен был стать для меня спасением, превратился в клетку. Возможно, мне стоило встать с постели, попробовать что — то изменить, сделать, но сил не было. Я была раздавлена. Не думала, что моя жизнь настолько изменится. Да что там изменится. Превратится в самый настоящий ад.
Целыми днями я сидела в своей комнате. В клетке. И не выходила. Спускалась лишь изредка на кухню. Ночью. Не желая сталкиваться с людьми. Мой свёкр — мне не помощник. Брат Андрея, даже если он и был здесь — тоже. А к кому ещё обратиться? Да и какой смысл? Так называемый супруг очень чётко дал понять, что пресечёт все мои попытки избавиться от него.
Вопросов было много, но самый главный — за что? Почему Андрей так меня ненавидит? Зачем мучает? Когда я успела так провиниться? Ведь желание разрушить чью — то жизнь не возникает с бухты барахты.
На самом деле, если бы я не влюбилась, то может иначе воспринимала происходящее. Но разбитое сердце не позволяло подняться с колен и начать бороться. Наступила какая — то апатия.
Дни сменяли ночи. Телефон молчал. Почти. Маше я написала, что хочу немного побыть одна, ведь только она звонила мне. Естественно, подруга начала задавать вопросы. Звонки прекратились, но смс сыпались какое — то время. Но в итоге и они прекратились. И я наконец — то смогла окончательно утонуть в жалости к себе.
Какие только мысли не приходили мне в голову. От нереальных — сбежать, до самых страшных. Но воплощать хоть одну в жизнь не было ни сил, ни желания. Так и лежала, сутками в постели, проливая слёзы пока они не иссякли. Я сломалась. И не знала, как с этим бороться.
В один из дней дверь комнаты распахнулась.
— И долго ты будешь вот так валяться? — донёсся до меня насмешливый голос мужа.
— Долго, — хрипло ответила, даже не глядя его сторону.
— Встань и приведи себя в порядок. У нас сегодня вечером планы.
— Не хочу.
— Я не спрашиваю, хочешь или нет, — промелькнули нотки злости. Только это заставило меня сесть. Андрей выглядел безупречно. Но это был не тот человек, в которого я когда — то влюбилась. Господи. Такое ощущение, будто это было сто лет назад. Гаденькая ухмылка на губах, холодные глаза, с нескрываемым презрением. Мне казалось, боль уже должна отступить, но в груди снова кольнуло. Остаточный эффект.
— Мне казалось, я ясно выразился. Я говорю — ты делаешь, — прищурился, разглядывая меня, — М — да уж, — подытожил, — Вызови кого — нибудь. Пусть с этим, — неопределённо махнул рукой в мою сторону, — Что — нибудь сделают.
Вздохнув, закусила губу, чтобы не огрызнуться. Смысла в этом не было. Так к чему тратить силы? Решила зайти с другой стороны.
— Слушай, я не очень хорошо себя чувствую, поэтому думаю…., — договорить не успела. Андрей за секунду переместился ко мне и схватил за локоть, нависая, как коршун.
— Тебе не надо думать. Твоя задача — делать то, что я говорю. Что ж ты такая тупая? — нервно сглотнула.
— Мне больно, — пробормотала, но захват не ослабился. Андрей смотрел так, что по коже побежали мурашки.
— Тебе и будет больно, если будешь меня раздражать. Запомни это, — отпустил и выпрямился, — Карина, я не собираюсь тебя уговаривать или ползать перед тобой на коленях. Сказал — мы идём. Значит так и будет. Выпей таблетку, если что — то не так. Но встань и иди, — направился к двери, — Будь готова к семи, — вышел, громко хлопнув за собой.
Я даже не заметила, как меняло начало трясти. То ли от страха, то ли ещё от чего — то. Кое — как встала и подошла к зеркалу. Ноги еле держали. В отражении увидела не молодую девушку, а жалкое подобие той, какой я была. Теперь понятно, что имел в виду Андрей. Видок у меня ещё тот.
Опустившись на пол, спрятала лицо в ладонях. Кто бы мог подумать, что именно так закончится моя жизнь. А в том, что это конец, я не сомневалась.
Однако, жизнь странная штука. Только кажется, что хуже уже некуда, как она преподносит сюрпризы.
