прошел без единой помарки, Алик чувствовал себя уверенно, словно всегда сидел в кресле ведущего. Валер создала ему переживание, стершее волнение перед телекамерой и публичным выступлением, и теперь она смотрела сквозь стекло, отделяющее монтажный пульт от телестудии, где Алик беседовал с Хамовским, и не могла понять…
После прямого эфира, когда Хамовский ушел, Алик успокоился, и мысль о Валер исчезла до следующего скандала. Он не любил портить жизнь, ни себе, ни окружающим и, считая нервную вспышку Валер верным признаком внутренней пустоты, записал свои впечатления:
***
Правила пустого бокала
«Удивительно то, что хотя внутренний мир человека всегда не полон, большинство стремится наполнить только карманы».
1. Каждый пустой бокал имеет жаждущий рот.
2. Каждый пустой бокал в момент наполнения становится нужен.
3. Стоит бокалу чокнуться, как он оказывается на пути к опустошению.
4. Пустой бокал успокаивается среди пустых.
5. Если один бокал из комплекта наполнен, пустые в расстройстве.
Пятый пункт Алик отнес к себе.
ПРОВЕРКА ИЗ ОКРУГА
«Как источникам и руслам рек нет дела до того, куда уходит поток воды, так и большинству людей нет дела до итогов своей деятельности».
Горькая скорбь, какая бывает только на похоронах или при неизлечимой болезни любимого родственника, застыла на лицах руководителей подразделений и предприятий маленького нефтяного города, заполнявших кабинет Хамовского. Горилова, Ховк, Лизадков, Бредятин… тут были все. Алик направился к единственному свободному стулу.
– К нам едет комиссия, по поводу критики в мой адрес, опубликованной в окружной газете, – мрачно произнес Хамовский, дребезжащим от огорчения голосом. – Как вы думаете защищать честь мэра?
– Ну, за мэра весь город…, – подпустил оптимизма Квашняков.
– Город меня не интересует, – растягивая звуки, прервал любимчика Хамовский. – Меня интересует честь мэра. Город никто не обкрапывает. Мэра обкрапывают. Честь мэра – главное.
– Юридические службы должны поработать, – осторожно предложила Горилова.
– Против администрации округа эти службы ни арех не действуют, – хрипло простонал Хамовский. – Смотрите. Вчера губернатор принимает решение. В норме оно пришло бы через две недели, а решение здесь уже с утра. Понятно? Они звонят и говорят: ребята, мы приедем через пять дней. Вы понимаете? Чем мне может помочь телерадиокомпания?
– Дадим опровержение недостоверной информации, указанной в критике и касающейся телерадиокомпании, – произнес Алик.
– Первый плюсик, но очень маленький, – проговорил Хамовский так, что Алик понял, глава маленького нефтяного города именно его подозревает в причастности к публикации критического письма. – Нужно так интенсивно выстроить концепцию, чтобы общественное мнение уверилось: критика – брехня. И начинать надо прямо завтра.
– Завтра у нас нет эфирного времени, – известил Алик.
– Мой хороший, найдете эфирное время, – выстрелил ненавистью Хамовский. – Когда вы просите на оборудование и премии, мы деньги находим, Дума находит. И вы поищите. Я по-доброму с вами разговариваю. Не я, а все мы.
Хамовский хозяйственно оглядел собравшихся, словно пред ним не люди сидели на стульях, а хищные псы с седалищ свесили задние лапы к полу, приняли услужливые вертикальные позы, готовые по первому приказу броситься на жертву и разорвать ее…
***
Руководители управлений и отделов заработали, как крысы в зернохранилище, перерабатывая информацию и делая из нее хотя и несъедобные, но вполне пригодные отчеты, и из архивов бухгалтерии администрации маленького нефтяного города внезапно исчезли документы за несколько лет предшествующей работы. И это было понятно. Наказание за пропавшие документы было пустяковым по сравнению с наказанием, которое можно было получить, если бы эти документы прочитали.
Узнал об этом Алик случайно в бухгалтерии телерадиокомпании.
***
Случайные свидетели
«Чем податливее берег и мощнее волны, тем быстрее исчезают следы».
Покрасневшее, словно от тяжелого похмелья, усталое лицо Пупик выглянуло из-за компьютерного монитора и излило полный ядовитого раздражения взгляд. На Алике этот взгляд задержался со вполне очевидным вопросом:
«Ну что, пришел? Опять новое задание?»
Алик мгновенно осознал, что Пупик напряжена, как работающий пылесос с забившимся фильтром.
«Опять будет жаловаться на жизнь и зарплату», – понял он и, придав своему голосу заботливый тон, спросил:
– Анатольевна, вы на обед-то идете?
Алик не переживал за Пупик, он вообще не думал о том, что нужно этой женщине. Любовь к посторонним и даже к сослуживцам не входила в число его достоинств. Надо было что-то спросить, чтобы разрядить неприятную тишину, и Алик спросил, ведь он всегда поступал как художник, направляя мазки на холст жизни по велению сердца.
Пупик внимательно посмотрела на Алика и возможно где-то в глубине своей бульдожьей души поняла суть вопроса, но грубостью на добрый тон не ответила:
– Из администрации требуют обновить наши финансовые отчеты за три последних года.
– А что случилось? – на этот раз искренне полюбопытствовал Алик.
– Их же комиссия из округа трясет, а у них все отчеты потерялись, – спокойно, как автоответчик пояснила Пупик.
– Как отчеты могли потеряться? – театрально удивился Алик, понимая, что их выбросили, чтобы комиссия не увидела.
– Как? – переспросила Пупик. – Да просто потерялись и все.
Показная недогадливость бухгалтерши подчас сильно раздражала Алика.
– Ну, как они могли потеряться? – вопросом, не требующим ответа, начал объяснение Алик и показал на соседнюю дверь. – В этой кладовочке лежат наши отчеты. Хоть один из них потерялся за все время существования телевидения?
– Нет, – ответила Пупик.
– Нет, – согласился Алик. – В администрации кладовочка наверняка лучше. На первом этаже сидит охрана. Там может что-то потеряться, если очень захотеть.
– Не знаю, – Пупик отмахнулась от неприятной темы, как от мошки, – Сказали, что потеряли, значит, потеряли. Как бы там ни было, мне надо восстанавливать.
– У меня еще до моего переезда на Север был знакомый главный врач. У него было что скрывать, – принялся рассказывать Алик. – Когда в его больницу пришла ревизия и стала изучать документы, он их сжег. Бухгалтерские бумаги сгорели в кабинете, закрытом ревизорами на ключ. Дверь не взломана. На окне – стальные решетки. Ключ мог быть
только у главного врача. Доказать поджог не смогли. Нет документов – нет проблем.
– Не знаю, как у кого, а у меня: нет документов – есть проблемы, – устало произнесла Пупик.
– Тогда закрывайте контору и пойдемте на обед, – сказал Алик и направился к двери…
***
Защищая Хамовского, телерадиокомпания маленького нефтяного города выпустила немало позитивных программ, и даже сам Алик встал на место телеоператора, когда у него не хватило сотрудников для съемки публичного обсуждения деятельности Хамовского. Ему удалось со своей точки съемки запечатлеть веселые лица организаторов коллективной жалобы в округ, и он красиво вставил их в программу…
В результате общей деятельности на благо Хамовского
