— А то! — согласился я, — а ты, Гермиона?
Она неопределённо пожала плечами. Видимо, ещё пыталась понять, о чём мы с Патом только что вели речь.
— Да, — протянул мой друг, — не мешает проветриться. Гермиона, а почему в Хогсмид можно ходить только по определённым дням?
— Ну как же, — на пару секунд растерялась Гермиона, — тогда ведь… Ну, представь, если всегда можно будет покидать территорию замка. Все начнут постоянно ходить туда-сюда, колдовать и неизвестно, чем всё это закончится. А так в Хогсмид ходят и учителя, присматривают…
— Большой Брат всегда на чеку… — уныло продекламировал Пат, и ещё раз пробормотав «сумерки», отправился на Чары.
А я, представляя, что мне придётся голодать ещё целый урок, не менее уныло отправился на Травологию, надеясь не наброситься на что-нибудь более или менее съедобное из запасов профессора Спраут.
* * *
Глава Семнадцатая, в которой я распускаю руки
— Я понял! — радостно заявил Пат, когда мы вышли из класса, в котором у нас были дополнительные по Превращениям.
— Ты понял, что МакГоноголл хочет избавиться от нас? — поинтересовался я, потому что профессор высказала мысль, что мы достаточно нагнали и нам не нужны больше дополнительные занятия.
А по мне, так мы её просто достали.
— Я понял суть превращения одного неживого предмета в другой!
— Долго же до тебя доходило. Берёшь палочку,…
— Нет, — восторженно перебил Пат, — понимаешь, например — надо превратить стул в хрустальную вазу
— И?
— В принципе, это одно и тоже! Я имею в виду микромир. Разница лишь в количестве электронов! Волшебники умеет это делать только потому, что могут аккумулировать энергию. Палочка, заклинания — это лишь средство!
Я покачал головой.
— Напиши в Нобелевский Комитет и тебе дадут премию.
Пат, кажется, обиделся.
— Поттер, ты не воспринимаешь меня всерьёз. Ты только подумай, к какому по масштабности открытию я только что подошёл!
— Когда я это не воспринимал тебя всерьёз? А как же ты объяснишь превращение из неживых предметов в живые?
Напротив моих ожиданий Пат не сник, а в глазах его разгорелся тот маниакальный огонь, который загорается в глазах Гермионы при упоминании домовых эльфов.
— Пока никак. Но только подумай — тут может скрываться тайна эволюции жизни на Земле!
Я внимательно поглядел на него.
— А, по-моему, ты окончательно свихнулся.
Пат притух и скорчил противную рожу:
— Поттер, ты как всегда своим невежеством портишь мои лучшие идеи.
— Как и ты — мои. Кстати, когда ты делаешь такое лицо, то становишься так похож на своего папеньку…
Пат вздрогнул и вернул нормальное выражение лица.
— А сейчас? — обеспокоено спросил он.
— Сейчас нормально, — смилостивился я.
— Никогда меня больше так не пугай!
— Он с тобой говорил? — поинтересовался я.
— Нет! — воскликнул мой друг, — ещё его объяснений мне не хватало. Да и что он может мне сказать, сам посуди. Что можно сказать шестнадцатилетнему сыну, о котором ты раньше ни сном, ни духом? А я что ему могу сказать? У нас и так отношения не сахар.
— Да уж, — согласился я, — вряд ли вы станете «лучшими друзьями».
Пат засмеялся.
— Верно подмечено, приятель. Он явно не из тех отцов, с которыми можно попинать мяч во дворе, и которые объяснят, когда пришло время перестать дёргать девчонок за косички, и начинать назначать им свидания.
— Но, согласись, — продолжал я, — что, в первую очередь, он тебя так бесит, потому что он твой папаша, который появился так некстати. А куда мы идём?
Пат закатил глаза.
— О да! Мне шестнадцать, и я зол на своего отца! Эта не та опера, Гарри. Он садист и моральный урод. Покажи мне человека, который был бы от него в восторге.
И после минутного молчания добавил:
— Мама, если только. Хотя я её не понимаю.
— Вот видишь, — сказал я, — наверно, он и не такой уж плохой. Значит…
Что я говорю? Я защищаю Снейпа?! Наверное, я сошёл с ума. Даже Пат на меня странно покосился и прервал:
— Брось! Это значит лишь то, что Снейп как минимум один раз в жизни занимался сексом, и больше ничего.
Я не нашёл что ему ответить и только спросил:
— Так куда идём-то?
— На восьмой этаж. Я тебе такое покажу. Я вчера нашёл.
Когда мы дошли, Пат, схватив меня за руку, протащил меня туда-обратно по коридору три раза и указал на появившуюся из ниоткуда дверь.
— Прошу!
Я посмотрел на друга. Пат сиял. Что ж, по крайней мере, я могу быть уверен, что там не яма с острыми кольями на дне…
Я открыл дверь, зашёл и охнул. Я оказался в комнате Пата.
— Впечатляет? — радостно поинтересовался мой друг у меня за спиной.
Я обвёл комнату глазами и понял, что есть некоторые различия. Во-первых, окон не было. Старенькие плакаты Секс Пистолз и Пинк Флойд сменились плакатами каких-то Чёртовых Сестричек и Пуляющих Пушек, люстра оказалась высоко парящим светящимся шаром, а книги по химии и разные научные сборники, постоянно обитавшие в большом количестве в комнате Пата, сменились книгами по Зельям и по Теории Превращений.
Пат сиял так, будто он лично и за одну ночь всё тут обстроил.
— Ну?
— Впечатляет, — согласился я, — и что всё это значит?
Я даже не собирался выдвигать предположения. Вид Пата говорил о том, что ему не терпится рассказать всё самому.
— Короче, — начал Пат, плюхаясь на свою родную кровать и радостно доставая сигареты, — иду я здесь вчера, в гостиную не охота — жуть. Думаю, где бы здесь посидеть, чтобы никто не доставал. И тут — хоп — дверь. Мне, конечно, любопытно — я туда. А там, то есть здесь, моя комната. Я сначала подумал, что у меня окончательно крыша поехала, а потом думаю — это же магия, всё может быть. Потом присмотрелся, — он показал дымящейся сигаретой на парящий шар, — отличия от моей настоящей комнаты на лицо.
Я открыл первую попавшуюся книгу и невольно заинтересовался. Посмотрел на обложку. Книга называлась «Анимагия, или вторая сущность каждого волшебника».
— И ты думаешь, Хогвартс за твои заслуги предоставил тебе личные покои? — я показал ему книгу, — а ты в курсе, что этой книги нет даже в Запретной Секции?
Пат ухмыльнулся.
— Этот коридор даёт помещение любых размеров и с любым оборудованием, стоит лишь пройти по нему три раза с чётко сформулированным запросом. Я вчера здесь весь вечер экспериментировал. Вернулся пол одиннадцатого, чуть на МакГоноголл не наткнулся.
— Интересно, — протянул я, ещё раз оглядывая комнату, — а если я хочу изучать чёрную магию…
— Тьфу ты, Поттер! — прервал меня Пат, — что у тебя за мысли? Я о таком даже не думал!.. Наверное, Хогвартс надаёт тебе по морде за неподобающие мысли. А может, будет комната с чёрными стенами и пентаграммой на полу. В принципе, эта комната не даёт только еду, ингредиенты для зелий и сигареты.
— А откуда ты их здесь вообще берёшь? — задал давно интересовавший меня вопрос.
— Мне тётка присылает, — спокойно ответил мой друг, — я ей написал, что если я не смогу курить, я здесь свихнусь. Тем более что это действительно так. Я боюсь представить её реакцию, когда она прочитала, что мой декан — Северус Снейп.
Он бросил долгий взгляд на книгу в моей руке.
— Кстати, у меня есть предложение…
— Даже не думай, я не буду участвовать в покушении на твоего папашу.
— Ха-ха, — сказал Пат, — очень смешно. Я говорю о том, что ты сейчас держишь в руках. Никогда не думал…
— Стать анимагом? — докончил я, глядя на темно-синюю обложку, — думал, конечно.
— И я вот тоже всё думаю, — загадочно протянул мой друг, — с тех пор, как Сириус показал свой фокус с собакой у нас дома.
— Да, это конечно, интересно. Только меня смущает одно — что ты не знаешь, в кого ты превратишься. Может, я в душе… ну, не знаю… пингвин? Или тушканчик?
Пат задохнулся от хохота.
— А что я такого сказал? — не понял я, — да хватит ржать!
— Тушканчик Поттер! — выдавил Пат, — это сильно!
— Смейся, смейся, — мрачно сказал я, — ты, кстати, тоже не сможешь гарантировать, что по натуре ты не кенгуру!
— Ну, так что? — спросил меня Пат, отсмеявшись.
— Что?
— Станем анимагами?
— На это уйдут годы…
— А ты куда-то торопишься? — усмехнулся мой друг.
— … годы Азкабана, в который нас упекут, так как я вижу по твоему лицу, что официальную заяву в Министерство ты писать не намерен.
Пат хитро на меня посмотрел.
— Нас, — повторил он, — в компании веселее.
— В компании дементоров мы просто обхохочемся, — я выдал самую мрачную улыбку (у меня таких много, на все случаи жизни).
— Да ладно тебе! Просто попробуем для интереса…
— А я что, разве сказал нет?…
* * *
— Ну и погодка! — мрачно заявил я, засовывая руки поглубже в карманы, — хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
