— Вы это уже рассказывали.
— Про что?
— Про вожжи.
— Не хочешь слушать — не надо, — старик позволил себе немного обидеться.
* * *
Капитан Андрей Зайкин сидел у себя в номере. Специальной гостиницы при полицейском управлении. С расселением человечества по планетам, представителям его профессии приходится много путешествовать. Вот — даже гостиницу отгрохали.
Отблески света от висящей через улицу неоновой рекламы расцвечивали стену перед Андреем разновеликими бликами.
Прямо из «Милости Божьей» Рокфеллеры отправились в космопорт. Чартерный звездолет уже ждал их. Конечная точка рейса известна, как и промежуточные посадки — путают следы. Завтра, завтра он отправится ближайшим рейсом за ними.
Раз в минуту пятна на стене меняли конфигурацию. Странным образом это воздействовало на Андрея, переключая его мысли.
Он здесь, чтобы найти Антона Ю-пина — это его работа, а из головы не выходил ребенок и более чем странные сегодняшние поступки Рокфеллеров.
Зачем они растили мальчика?
Только, чтобы отдать в приют.
Может, мешал? Или, решили — кочевая жизнь не для него, будет лучше, если усыновит приличная семья.
Бред!
Семья может оказаться далеко не приличной, да и жизнь в приюте немногим лучше кочевой.
И ребенка усыновили буквально через день, после того, как тот оказался в «Милости Божьей».
Бывает ли, чтобы так везло?
Бывает.
Редко, но бывает.
И везение ли это?
Пятна снова поменяли конфигурацию, и в тот же миг, словно этого и ждали, в дверь раздался стук.
Прошлепав босыми ногами по синтетическому ковру, Андрей открыл.
Служащий гостиницы стоял на пороге, униформа его была стилизована под местную полицейскую. Хотя, может статься, у них даже обслуга состояла в полиции.
— Капитан Зайкин, — руки протягивали листок. Официальный бланк со стандартной «шапкой». За эту бумажку следовало расписаться, что Андрей и сделал.
Нет, все-таки удобно жить при управлении полиции — любые предметы приносят прямо в номер.
Кажется, пятна снова поменяли очертания, а может он просто не запомнил предыдущие.
На бланке был отчет с Штиты, с места пожара.
Шериф Яремче таки не зря носил свою звезду. Он таки раскопал пепелище и на нем докопался до останков. Человеческих. Отправленные в лабораторию, они были идентифицированы.
Останки принадлежали Антону Ю-пину.
Андрей Зайкин сложил листок, бросил его на прикроватную тумбочку.
Все.
Его расследование закончено.
Теперь это уже не исчезновение, даже не похищение, а убийство, ну или несчастный случай. Но смертями занимается совсем другой отдел. Осталось поменять билет и вылететь домой. Там он уже передаст все материалы дела парням из убойного. Пусть отрабатывают свой хлеб, выслеживают убийцу.
* * *
Воины собрались, и мечи блестят!Голову-то Михре все снести хотят!Вышел самый главный«Нас — орда!» — кричит.Длинной саблей машет, и варган бренчит.Тогда вышел Михра — Солнце, веры свет!«Вас — орда», — грозишь ты, а нас — рать! — в ответ.
— О чем я?
— О походе на соседнее селение, — напомнил Руслан.
— Точно! — алкоголь начал брать свое. Старик облокотился на засаленную стену, речь приобрела неторопливость, свойственную высокоученым изречениям, и лишь заплетающийся язык, да непрезентабельный вид лектора слегка портили впечатление. — Они эта, значица, давно нарывались. То баранов своих на, значица, наши пригонят, то за девками, как купаются, подглядывают.
Ко всему прочему, оратор начал повторяться.
— Но мы им показали, ох показали! Как вышли всем скопом, я пошел, потом, значица — старый Селим с сыновьями, потом Чингиз, не, Чингиз, кажись, не ходил. Точно, не ходил, он потом к нам пристал. А тогда — в первый, не ходил. Знаешь, говорят, хе, хе, жена его не пустила. Да ты пиши, пиши, писатель, чего не записываешь! Значица, на чем я? Ага! Потом Кириск с братом… как же его звали Момун, не Момун — это младшего, он еще тогда в колодец упал, так всем селением вытаскивали, а старшего звали…
Помимо повторов, речь обрастала «весьма важными» подробностями.
— Орозкул или… Да кто разберет этих голодранцев! Вот отца их звали Едигей — это я помню точно. Да ты пиши, пиши, писатель! В общем, вышли мы, человек двести — силища! Ну и эти, пришлые, с нами. Куда ж без них. Михра их личной гвардией потом сделал, нукеры, слыхал, небось.
О нукерах — бесстрашных воинах — телохранителях и одновременно исполнителях любой воли Предводителя, фанатично преданных своему господину, Руслан слышал. Но не знал, что истоки этого элитного формирования уходят так далеко.
— Да, пришли мы, значица, туда, к Бузулуку, а они навстречу. Тоже человек двести — силища! Ну и эти с ними. Вышел вперед Орган — вождь бузулукский тогдашний, и давай киличем своим о щит стучать. На поединок завет, значица. А килич у него здоровый, от деда — легендарного вождя Коронара достался. Да и сам Орган батыр не маленький. Признаюсь честно, — в подтверждение слов, старик приложил огрубевшие ладони к сердцу, — струхнул я тогда, ну как силищу такую увидел, и Органа этого. Думаю: «Надо было слушаться папку». А еще думаю, до чего ж у Чингиза умная жена, что не пустила. Себе б жениться…
Вся посуда на столе, включая тарелку с огурцами, уже была пуста, и информатор многозначительно посмотрел на Руслана. Вздохнув, тот сделал знак хозяину заведения.
— А наш-то, значица, не растерялся. Вышел вперед и говорит: «Орган, сын Коронара, перед тобой единственный сын Арамазда Всемогущего, посланный отцом на землю. Преклонись передо мной!» Орган только хмыкнул и киличем играет. Ну, думаю, зашибет в один момент. И чего я папашку не послушался!
Принесли заказ, и старик на некоторое время занялся им. Помимо прочего, проголодавшийся Руслан заказал и кое-какой снеди — себе и собеседнику, за что был вознагражден одобрительным кивком последнего.
— А Михра-то, — старик вновь смачно хрустел огурчиком, после очередной стопки, — и говорит еще: «Орган, сын Коронара, сейчас ты думаешь, как замахнешься своим киличем и снесешь мне голову, а замахиваться ты думаешь снизу, чтобы отвлечь, а потом ударить щитом, а потом сверху обрушить саблю, когда я буду пятиться». К тому времени я из первого ряда перелез в последний, но даже оттуда увидел, как вытянулось от удивления лицо Органа. А наш продолжает: «У тебя в доме, — говорит, — в спальне, в правом углу, под стопкой одеял закопан сундук, а в нем два кубка золотых, монет четыре тысячи, цепочка с кулоном и рубин в тряпку замотанный, а еще журнал глянцевый, что у торговцев на золотой выменял. Сказать, что в нем?»
Орган из белого сделался красным, ну вылитый мой папашка, когда гневается.
А наш продолжает:
«А еще, — говорит, — ты подозреваешь, что Бату — твой средний сын — не от тебя. Ты даже к шаману ходил, и к гадалке вашей деревенской ходил, да только они Айбалу — жену твою вторую бояться больше, чем тебя. А еще ты и жена твоего брата Жазира, когда он ездил в прошлом году на ярмарку в город…» «Замолчи!» — имитируя крик вождя соседнего селения, старик так заорал, что вздрогнули не только многочисленные посетители, но и ожидающий этого Руслан.
На счастье, продолжил он тише, так что вмешательства хозяина заведения не потребовалось.
«Замолчи! Кричит Орган. — Воистину ты — сын Ангро-Манью и сам Ангро-Манью».
«Нет, — говорит наш, — я сын бога единого всевидящего Арамазда, и отец мой, как сыну своему любимому и единственному открывает все тайны, что в небе, на земле и под землей».
«Сын Арамазда Победоносного!» — на этот раз крик старика был потише, — тогда вскричали наши противники, а эти, пришлые в войске бузулукском в числе первых. Они же первыми и пали ниц. В знак почтения, значит.
— Какие пришлые в войске бузулукском? — ни о чем таком старик ранее не упоминал.
— Дык как же, у Органа тоже были пришлые, воины, значить. Навроде наших, тоже пришли недавно и тоже без баб и детишек и с оружием. Орган и принял их в племя. Бластеры-то у них ого-го, попробуй откажи!
— А эти, откуда взялись?
— Я почем знаю! За что купил — за то продал! Нам это потом ребята из Бузулука рассказали. Мы ж после объединили оба войска, в эту, как ее — армию, и пришлые объединились — наши и бузулукские, в эту, как ее — гвардию. Или это потом они гвардией стали, как мы Ясриб захватили…
«Странная история», — пока только эти два слова крутились в голове у Руслана.
* * *
Воспоминания, воспоминания, бывают минуты между сном и сном, сном и явью, или просто свободная минутка, и они приходят — воспоминания.
Что вспомнится на этот раз? Детские годы? Марта? Учеба в университете? Или… встреча, недавняя встреча, как раз перед полетом на Янис…
