Машина не лучшее место для поцелуев и откровенных объятий, не хотелось, чтобы соседки с биноклями (а таких, девушка была уверена, в районе немало) потом стали на лавочках обсуждать ее непристойное поведение.
– Пока, – нежно шепнула она и, поцеловав Алекса в щеку, вышла из машины в густую, уже привычную тьму. Видимо, стоило завести привычку носить с собой в сумке фонарик. Уличное освещение в Кромельске являлось серьезной проблемой.
Белоснежный «мерс» выехал из двора, а Рада, вздохнув, отправилась в сторону подъезда. Пройти нужно было метров сто, не больше, через детскую площадку и узкий тротуар со старыми, давно не крашенными лавочками. Днем на них сидели молодые мамочки с колясками и местные старушки. Девушка не ожидала никакой опасности, романтический, спокойный вечер притупил чувство страха, заставил забыть о случившемся вчера. Поэтому Рада заметила нападающего в последнюю минуту. Он выступил вперед из тени, девушка с воплем кинулась в сторону, уворачиваясь от рук, пытающихся ее поймать, и метнулась к подъезду. Она надеялась скрыться от противника за тяжелыми металлическими дверями. А потом, если громко вопить в подъезде, есть шанс, что кто-нибудь вызовет полицию. Помощи ждать не приходится – здесь живут одни старики.
Глухой удар за спиной не заставил даже обернуться, девушке было все равно, что там происходит, нужно было как можно быстрее скрыться.
Стало очень страшно. Не получалось даже вздохнуть нормально, и дыхание с хрипом вырывалось из легких. Рада на автомате ткнула трясущимися пальцами в нужные кнопки на кодовом замке и рванула на себя дверь, надеясь, что там ее ждет спасение, но тут же налетела на мощный торс. Даже не стала разбирать, кто это, просто со всего размаха пнула противника и отшатнулась назад, попав в жесткие объятия – со спины девушку тоже кто-то подстерегал.
Крик застрял у Рады в горле, она дернулась в кольце стальных рук, с ужасом наблюдая за тем, как медленно разгибается тот, кого она секунду назад пнула.
– Рада! Рада! Успокойся, это всего лишь я! – Знакомый голос за спиной не успокоил, он заставил испугаться еще сильнее, но Бер, словно предчувствуя это, рванул девушку на себя, прижал спиной к сильной груди и, закрыв рот рукой, зашептал на ухо:
– Тише! Это я. Не дергайся! – Кожу обожгло дыхание, да и сам парень был обжигающе горячий, словно у него температура.
Нападающий из подъезда, видимо, тоже узнал голос. Он весь как-то сжался, став сразу ниже ростом, и по стеночке начал отступать в темноту. Метнулась смазанная тень. Словно большая, в человеческий рост крыса незаметно прошмыгнула по земле и растворилась в кустах.
– Успокойся, слышишь! Не кричи, и я открою тебе рот. Хорошо? А то перебудишь весь район. Они ушли! Те, кто пытался напасть на тебя, ушли!
Бер ослабил хватку, и Рада тут же отскочила в сторону, пытаясь отдышаться и готовая в любой момент кинуться бежать. Драться с Бером не имело смысла – слишком разные весовые категории. Она ни на секунду не поверила парню, но звать на помощь почему-то не стала. Возможно, понимала, что это бесполезно. Он все равно окажется быстрее и сильнее любого случайного прохожего.
– А вдруг это ты пытался меня убить? В очередной раз… – Голос был тихий и слегка дрожал, а по щекам катились слезы. Напряжение последних дней наконец-то нашло выход.
– Я бы довел дело до конца. – Ответ, как всегда у Бера, – лаконичный и исчерпывающий. Рада сглотнула и отступила к стене дома.
– Тогда зачем ты снова приехал к моему дому?
– Гуляю…
– Нет! – Рада истерично затрясла головой, понимая, что руки не слушаются и не получится достать из кармана мобильник и попытаться вызвать полицию. Ничего не выйдет. Перед ней опасный и дикий зверь. Рада почему-то не могла воспринимать Бера иначе, возможно, из-за рассказа Рыжей о его прошлом. – Ты врешь, ты снова был у меня дома. Шарил там. Что ты искал?
– Меня там не было…
– Очередная ложь. – Девушка медленно пятилась к подъезду. Она надеялась, что Бер не станет ее задерживать, а оказавшись дома, в безопасности, она наконец-то сможет позвонить в полицию.
– Хорошо… – Бер слегка опустил голову, и его поблескивающих в темноте глаз не стало видно. – Я был там… не сегодня…
– Ты преследуешь меня? Охотишься, да? – Всхлипывания стали сильнее, Рада ненавидела себя за слабость, но ничего не могла поделать. Было очень, очень страшно, до потемнения в глазах.
– Нет. – Парень казался растерянным и слегка обиженным. – С чего ты взяла?
– Я постоянно натыкаюсь на тебя, и ты шарил у меня дома. Неужели этого мало?
– Прости. Пригласи войти, и я расскажу…
– Ну уж нет! – Девушка испуганно замотала головой, чувствуя, что этот до невозможности глупый жест входит у нее в привычку.
– Ты меня боишься. – В тихом шепоте укор и едва заметная боль. – Не могу винить, меня боятся многие. Прошлое. Наверное, мной пугают детей…
– Бер, ты правда такой дурак? – Рада не заметила, когда перестали дрожать руки. Она все еще ему не доверяла, но панический страх отступил. Бер до сих пор ничего плохого ей не сделал, а значит, уже и не сделает. Не сегодня. – Ты за мной следишь, ты проникаешь ко мне в квартиру и после этого утверждаешь, что я боюсь тебя из-за прошлого, о котором я даже не знаю?
– Не верю, о моем прошлом здесь знают все. Так можно войти?
– Зачем?
– Я расскажу тебе…
– Ты не можешь рассказать то, что меня интересует! – вспылила девушка. – До свидания!
– Я расскажу, зачем залезал в квартиру.
– Может, лучше расскажешь это полиции? Я могу вызвать.
– Ни к чему. Через полчаса меня вытащит отец. – Раде показалось, будто в безжизненном тоне Бера промелькнул смех. – Лишние телодвижения.
Он сделал шаг навстречу, и Рада поняла – отступать решительно некуда, да и сил нет. Девушка поймала холодный, расчетливый взгляд. Бер точно знал, что она уступит, и это раздражало, как и любая неприятная правда.
– Пошли, – раздраженно буркнула Рада, чувствуя себя полной дурой и не понимая, почему приглашает преступника домой. – Но в случае чего я буду орать как резаная и звонить в полицию. Понял?
– Конечно.
Позже Бер сидел на кухне, мрачно буравил взглядом турку и молчал. Раде стало на это тошно смотреть, и она, проклиная себя за вежливость, спросила:
– Кофе?
– Если не сложно. – На свету Бер казался чуть беззащитнее. Он чувствовал себя неуверенно и сидел так, словно боялся что-либо уронить или сломать. Парень действительно смотрелся инородно на девчачьей кухне среди вазочек и милых картинок Рыжей, рядом с розовыми кружками и маленькими блюдечками, на которых лежали крохотные печеньки. Рада не удержалась и прыснула в кулак, чувствуя, как уходят напряжение и страх.
– В чем дело? – Бер насторожился.
– Привести тебя сюда – правильное решение. Здесь ты пугаешь меня не так сильно. Кстати, можешь уже начинать рассказывать… Бер, мне неприятно твое общество, и я не собираюсь сидеть с тобой на кухне до утра… К тому же я очень устала и хочу спать.
Парень помрачнел, зеленые глаза потемнели, и Рада на миг испугалась, что перегнула палку, но он заговорил как ни в чем не бывало:
– После случившегося…
– А конкретнее. Я не улавливаю ход твоих мыслей. – Пенка на кофе медленно ползла вверх, и Рада, высунув кончик языка, выжидала момент, чтобы выключить конфорку, поэтому сказала, не подумав:
– Тебе нравится травить, да?
– Что?
Девушка обернулась, проворонила кофе, и ароматный напиток убежал на плиту.
– Вот черт! – выругалась она. – Ты не можешь сказать нормально, а? Из-за тебя всю плиту испачкала! Рыжая завтра будет возмущаться!
– Ладно. – Бер потер руками лицо и тихо заметил: – Рада, я не люблю говорить… мне сложно.
Девушка поставила перед ним чашку с кофе и села напротив. Судя по затравленному взгляду, он не врал, ему и правда было нелегко.
– Прости, – тихо извинилась она. – Рассказывай, я буду молчать. И мне тоже нелегко. Я привыкла говорить… много.
– После того, что со мной произошло, остались… – Бер замялся, – последствия. Я скрывал их ото всех: врачей, родителей, дипломированных психологов… Твой дед единственный, кто их заметил и помог мне с ними справиться…
– Мой дед не был психологом…. – осторожно заметила Рада.
– Дипломированным – нет, его считали колдуном. Ты ведь в курсе?
– Слышала… но никогда не думала, будто ты веришь в колдунов… не похоже это как-то на брутального парня… – отозвалась Рада, прощупывая почву и пытаясь понять, насколько много Бер знает.
– А кто тебе сказал, что я брутальный парень? – Он невесело усмехнулся, заставив невольно бросить заинтересованный взгляд. Рада не хотела его разглядывать, но не могла удержаться.
Густые светло-русые волосы, словно обрезанные ножом чуть выше широченных плеч; сильная шея; волевой, практически квадратный подбородок; резкая линия губ; нахмуренные брови и большие темно-зеленые глаза с совсем небрутальными ресницами – длинными и пушистыми – и отсутствующий мизинец на левой руке, которую Бер старался не держать на виду.
