Люблю эти адреналиновые минуты. Все только начинается, вы нравитесь друг другу, но еще ничего друг о друге не знаете. Он любуется твоей белой юбкой с воланами, твоей улыбкой и блеском твоих глаз и даже не подозревает, что ты из любительниц крепко выпить и огорошить всех матерным анекдотцем. А ты, плененная его брутальной аурой, не можешь знать, что он бабник, склочник и ярый фанат «Локомотива», к тому же раскатисто храпит в предрассветные часы.
Я не выдержала первая. Один-ноль в вашу пользу, месье. Медленно поднялась из-за стола, подошла, без приглашения присела рядом. Не глядя на меня, он подозвал официанта. Заказал шампанское, дорогое, велел принести два бокала. Позерство, конечно. Но получилось эффектно.
И только потом, растянув губы в медленной полувопросительной улыбке, он повернулся ко мне. И сказал:
– Вы напоминаете мне южанку. Такая расслабленная. Может быть, вы родились в Крыму?
Мне только и оставалось, что удивленно захлопать ресницами. Какая там южанка – у меня кожа бледная, веснушки на носу, и, честно говоря, не надо быть дипломированным психологом, чтобы угадать во мне классическую городскую невротичку. Да и одета я была с типично московским шиком – дорогая спортивная кофта с капюшоном, кожаный пиджак, бесформенные спортивные штаны, в ушах поблескивают еле заметные брильянты-гвоздики. Серьги – один из подарков Гениального Громовича, которому (как, впрочем, и всем занудам) казалось, что у настоящей женщины должна быть коллекция брильянтов.
– Я родилась на Варшавском шоссе. Которое, безусловно, можно назвать югом нашего города. Хотя от дачки на море уж точно не отказалась бы.
Он рассмеялся и сказал, что зовут его Мишей. Принесли шампанское. Чокнулись, выпили за знакомство – жуткая кислятина. Гениальный Громович всегда говорил, что я неправильная женщина – не люблю приторные коктейли, шампанское, даже вино; предпочитаю напитки крепкие и лаконичные, больше подходящие небритым мачо.
С ним было как-то легко – с самого начала. Уже через пять минут мы болтали как старые друзья. Выяснилось, что у нас даже есть общие знакомые. О слава этому городу, где все знакомы максимум через три рукопожатия. Через десять минут я, немного захмелев, пожаловалась на женское одиночество (шутя, конечно, но все-таки). Через пятнадцать – Миша рассказал, что совсем недавно и он вернулся в холостяцкий статус. А через двадцать минут мы почему-то решили, что нам обоим не повредил бы отпуск, причем совсем неплохо было бы провести его вместе. Где-нибудь у моря. Там, где пляж не остывает до рассвета, где коктейли подают в выдолбленных половинках кокосового ореха, где закаты пахнут соленым ветром и ананасами, где можно носить бусы из ракушек и чувствовать себя необоснованно счастливыми.
Например, в Таиланде.
Моя подруга Нинон только ресницами хлопала, когда я все это ей рассказывала. Длиннющими нарощенными ресницами, к некоторым из которых были приклеены крошечные хрустальные бусинки – данный атрибут делал ее похожей на хорошенькую сову. Но самой Нинон нравилось.
– И ты согласилась? – изумленно прошептала она. – С незнакомым мужиком?!
– У нас будет три недели, чтобы познакомиться, – смущенно кашлянула я. – Улетаем мы только тридцатого. И потом, мне необязательно его знать, потому что я его чувствую.
– И что именно ты чувствуешь? – подозрительно прищурилась она.
Я мечтательно улыбнулась.
– Он такой… необыкновенный. Я его сразу заметила. У него одухотворенное лицо. Он читает те же книги, что и я. Любит те же фильмы. У него красивые руки. И сам он… в нем что-то есть. Глаза черные, как у демона. И голос с хрипотцой – он запросто мог бы сниматься в кино. С ним можно говорить часами. И в его компании я почувствовала себя свободно, с первой же минуты. Представь себе, я не кокетничала, не надевала масок. Просто была самой собой, и это было здорово.
– Где он прописан? – строго спросила Нинон.
– Разве это имеет значение? – удивилась я. – То, что он не альфонс – точно. Он даже не пытался поинтересоваться моим материальным положением. И за путешествие мы платим пополам.
– Кем он работает?
– Он фотограф. Фри-лансер. Работает с журналами, сайтами.
– Халявщик, – презрительно процедила она. – Наверняка еще и пройдоха. Он тебе не предлагал сфотографироваться голой? А то одну мою подругу так недавно облапошили. Потом она нашла на порносайте свои снимки с подписью «Свежее мясо».
– Я сейчас обижусь, – предупредила я. – Почему ты такая подозрительная? Он – самый чудесный мужчина из всех, которых я встречала в последнее время, включая Гениального Громовича.
– Короче, лапши он тебе навешал на уши профессионально, – подытожила Нинон. – А вдруг он аферист? А вдруг он подсунет в твою сумку килограмм героина, а в Таиланде за перевоз наркотиков предусмотрена смертная казнь – смотрела сериал «Бангкок – Хилтон»? Вдруг он извращенец?
– Не извращенец, – вырвалось у меня.
– Ты и это выяснила, – ахнула Нинон. – Пустилась во все тяжкие, как я погляжу. А как же твоя идея соблюдать целибат, пока не похудеешь хотя бы до шестидесяти трех килограммов?
– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Какой же дурой я была! Да разве вес вообще имеет значение? Я ему понравилась, слышишь? Я сама, а не мое тело. То есть и мое тело тоже, естественно. Он сказал, что я красивая. Он это сказал тысячу раз.
– Ты ненормальная, – покачала головой Нинон. – Ну а как он в постели?
Вместо ответа я возвела глаза к потолку и сложила ладони в молитвенном жесте.
Это было похоже на помутнение рассудка, фейерверк, солнечный удар. Его кожа пахла мускусом и имела вкус моря. Я таяла под его пальцами, как забытый на столе брусок сливочного масла. Он сводил меня с ума. Впервые это случилось неожиданно. Мы прогуливались по бульвару, и у меня подломился каблук. Он жил в нескольких кварталах, мы поймали такси. У меня даже и мысли не возникло о том, что именно в тот вечер и состоится событие, которое я предвкушала с нарастающим волнением, а именно наш первый секс. Я была не готова. На мне были хлопчатобумажные трусы в пчелках, в конце концов.
Он с любопытством смотрел, как я пачкаю клеем «Момент» туфлю, как я чертыхаюсь и стесняюсь продранного на большом пальце чулка. А потом подошел, и мое лицо оказалось в его ладонях.
Это было помешательство, солнечный удар. Без слов, без прелюдий. Он спустил мое платье с плеч. Мои руки запутались в его волосах, мои веки сомкнулись, и последним, что я видела, были его приближающиеся губы. Запутавшись в одежде, мы рухнули на ковер. О дальнейшем могу сказать только одно – это было волшебно. Кажется, я даже плакала – от счастья, а он, перебирая мои волосы, говорил что-то бессмысленно-утешительное. Глупо, но в тот момент мне казалось, что мы не расстанемся никогда.
