— Может быть, прекратите свой кошачий концерт? — потребовала она. — В отличие от вас мне медведь не наступал на ухо.
— Так и Вуди никогда не жаловались на мою привычку петь в дороге.
— Должно быть, они отличаются большой выдержкой, если могли слушать, как вы завываете, как кот, которому отдавили хвост, — съязвила Кейро. — Вам не удастся вытянуть нужную ноту, даже если вы попытаетесь выбить ее с помощью молотка.
— Ладно, тебе тоже далеко до совершенства, — усмехнулся Лоутон, — ты тоже прихватила лишнего во время дележки человеческих недостатков.
— Например? — поинтересовалась Кейро и тотчас же пожалела о том, что не придержала язык.
— Взять хотя бы твою отвратительную привычку брать с собой столько «предметов первой необходимости, что кажется, будто ты сидишь не на лошади, а между горбами верблюда, — выпалил Стоун. — К тому же меня раздражает то, как ты накладываешь еду на свою тарелку, не допуская, чтобы одно блюдо соприкасалось с другим.
— Не вижу ничего плохого в том, что мне нравится, когда к вкусу какого-то блюда не примешиваются посторонние вкусы и запахи, — запальчиво возразила Кейро. — Вряд ли это хуже, чем ваша манера наваливать на тарелку все вперемешку.
— То, что не смешиваешь еду и возишь с собой все эти ненужные «предметы первой необходимости», говорит о том, что ты довольно странный человек, — парировал Лоутон, внимательно следя за реакцией Кейро. — Тебе нужно заказывать товарный вагон, чтобы возить с собой все, что может понадобиться в дороге, — включая плиту для приготовления пищи.
— Не отказалась бы от вагона, — взорвалась Кейро, отвечая Лоутону таким же взглядом — удар за удар. — Тогда я могла бы накрыть голову подушкой и зарыться под груду одеял, чтобы не слышать ваших отвратительных завываний!
Лоутону пришлось сдаться. Он перестал петь, зато, не скрывая злорадства, принялся с закрытым ртом мычать мелодию «Скачу к своей Лу» снова и снова. Он знал, что это действует Кейро на нервы, но ее высокомерие действовало на его нервы не меньше.
Отныне Кейро не протестовала против пения Стоуна и негодовала молча. Она знала, что он нарочно раздражает ее, но она и виду не покажет, что ему удалось в этом преуспеть, даже если он расшибется в лепешку.
Кейро ломала голову над тем, какую выработать тактику, чтобы достойно ему отомстить. Она понимала, что ведет себя по-детски, но все же ничего не могла поделать!
Пытаясь заглушить фальшивое мычание Лоутона, она начала постукивать деревянной ложкой по чайнику. Ее мерин не сразу свыкся с этим звуком, но Лоутон привыкал к нему гораздо дольше. Чем громче Кейро выбивала дробь на своем импровизированном барабане, тем громче приходилось орать Лоутону.
Жители Уэбберз-Фоллз узнали о приближении путешественников задолго до того, как увидели их. Заметив толпу любопытных, собравшихся возле паровозного депо, чтобы полюбоваться нелепой парочкой, Кейро спрятала ложку и приветствовала горожан благосклонной улыбкой.
— Мне нужно заехать на телеграф, чтобы узнать, нет ли на мое имя писем, — заявил Лоутон и натянул поводья.
— А я отправлюсь в гостиницу и, наслаждаясь кратковременным уединением, буду считать минуты до нашей встречи, — ехидно улыбнулась Кейро.
Лоутон зашел в комнату телеграфиста, а дежурный, на носу которого красовались толстые очки, уставился на белокурую красавицу, восседавшую на гнедом мерине.
— Это та самая леди, которая останавливалась у нас проездом несколько недель назад? — поинтересовался у Лоутона Ангус Форд. — Очень на нее похожа.
Подозрения, словно злобные гоблины, тотчас же выскочили из темных уголков сознания Лоутона. Он обернулся и проследил за восхищенным взглядом дежурного, устремленным на Кейро.
— Возможно. Вы разговаривали с ней в тот раз?
Ангус поправил очки на своем орлином носу и снова склонился над столом:
— Нет. Я только видел, как она проезжала по городу, так же как любой другой.
— Она была одна?
Старик невольно поежился под проницательным взглядом Лоутона. Он уже был не рад, что сказал о незнакомке и тем самым не на шутку взволновал прославленного судебного исполнителя, случайно оказавшегося в их местах. Ангус испугался, что из-за его болтливости хорошенькую женщину ожидают серьезные неприятности, хотя он не имел в виду ничего плохого, а просто хотел поболтать.
— Леди была со светловолосым мужчиной. Они завернули в лавку, чтобы запастись провизией, а потом выехали из города. — Прокашлявшись, Ангус попытался как-то сгладить свой промах. — Не поймите меня неправильно, судебный исполнитель Стоун. Я не могу поклясться, что это та же самая женщина. На мой взгляд, они все на одно лицо. Сами понимаете, зрение у меня уже не то. — Он пожал плечами. — Вполне возможно, что эти женщины просто похожи друг на друга, и та, которую я видел, вовсе не была вашей приятельницей. Я мог ошибиться…
Лоутон серьезно сомневался в том, что телеграфист действительно ошибся. Вернее всего, ошибся он сам, Лоутон, когда впервые истолковал свои сомнения в пользу Кейро!
— На ваше имя получены две телеграммы, — сообщил Ангус, радуясь возможности сменить тему. — Одна пришла сегодня утром. А вторая… — он нахмурился, — только что она была здесь… Надеюсь, вы что-нибудь поймете. Мне это не удалось.
Прочитав краткое послание без подписи, Лоутон заскрежетал зубами:
«Судьба призывает тебя… всему свое время… следует платить свои долги — каждый платит как может…»
Лоутон отлично понял, кто прислал ему эту телеграмму и что означают эти слова. Гардинеры давали ему понять, что помнят о своих обещаниях, — они не забыли о том, что Лоутон убил их младшего брата.
Лоутон сунул телеграмму в карман и прочитал вторую — от Вуди и Такера.
«Гардинеры выползли из логова. Будь осторожен, дружище».
Выйдя на улицу, Лоутон зашагал к лавке, чтобы задать несколько вопросов приказчику. Плотный мужчина понимающе кивнул, когда Лоутон спросил его о блондинке, с которой прибыл в город.
— Мне так и не удалось как следует ее разглядеть, — заявил Джеффри Малдун. — В прошлый раз она даже не спешилась, а солнце било мне прямо в глаза. Ее лица не было видно из-за широкополой шляпы, но мне показалось, что она довольно хорошенькая.
— Можете описать мужчину, который ее сопровождал? — Лоутон постарался сдержаться, чтобы по голосу не было заметно, как он взбешен.
Джеффри кивнул.
— Высокого роста, худощавый, со светлыми волосами. У него угловатое лицо и холодные голубые глаза. При ходьбе он прихрамывал. Не могу сказать, чтобы он держался приветливо. — Джеффри положил перед собой гроссбух, лизнул указательный палец и перевернул несколько страниц. — Продуктов, что он купил, хватило бы на целую армию. Помню, я пытайся угадать, собираются ли этот парень со своей спутницей съесть все сами или ждут гостей.
