подарили в честь окончания учебного года – 80 рублей на плащ или куртку.
У Эли оставалось 20 рублей от стипендии. Чтобы истратить эти деньги, надо иметь выбор. А выбор здесь был большой. Эле хотелось: и обувь, и кофточку, и ещё много чего другого. Купила она кофточку – лёгкую трикотажную жёлтенькую с черненькими полосочками за 16–70.
А мне хотелось купить: и обувь, и рубашку, и шапку. Наконец, купил чёрную кроличью шапку за 23 рубля и рубашку за 17–80. – красную, строчёную с коротким рукавом.
Папу уговорили купить красивые осенние ботинки. Маме тоже хотелось купить себе чего-нибудь. Но она воздержалась. Но прежде, чем совершить все эти покупки, мы по 10 раз исходили все магазины, проглядели все глаза, оттоптали все ноженьки.
Вечером, вместо того, чтобы отдыхать, мама с папой отправились в продовольственные магазины, чтобы купить что-нибудь на ужин и в который раз пробежались всё по тем же улицам и улочкам.
К Стэлле не раз на улице приставали молодые люди. Ей это импонировало.
В этот день, когда мы отсутствовали особенно долго днём, нам рассказали, как металась в машине Динка – было очень жарко.
В другой машине закрыли трёхмесячного щенка овчарки. Так, когда его вынули из машины, думали, что он издыхает. Его поливали водой, отпаивали водой. Дина перенесла жару и длительное заключение лучше, т. к. мы ей оставляли миску с водой.
Жара – 40 градусов. Спасал нас ветер, дующий с моря.
Маневрирование кораблей на празднике в День морского флота в баку. 1979 год
Двенадцатый день отпуска. 29-ое июля, воскресенье.
Мама проснулась в воскресенье рано, услышала, что идет посадка на какой-то паром. Поскольку у нас билеты были на 29-ое, она, захлопнув машину, побежала будить папу. С ним пошли в порт узнавать – что и как. И им объяснили, что в сутки отправляется по 2–3 парома.
Сколько паром возьмёт машин – зависит от того, сколько на него погрузят железнодорожных вагонов. А машин он берёт обычно 16–20. И лишь один большой паром берёт много машин – 50–60 штук. Не зная точно, на какой паром успеют попасть, машины выстраиваются вереницами. На стекло приклеивают свой номер (три последних цифры билета) и ждут. Ждут по 6–7 суток. Около машины стелют одеяла, подстилки и спят на них. Днём пьют чай, играют в карты среди пыли, грязи, вони. Пахнет расположенным рядом туалетом, в который войти нельзя в прямом смысле. Он затоплен и загажен. Насчёт еды – легче. Стоит кафе. Там едят люди. Но позже мы убедились, что там поесть нам не суждено.
Для начала мы встали в общий ряд машин. Но вскоре милиционер попросил ряд машин проехать куда угодно, т. к. с правой стороны дороги машины ставить запрещено.
Мы переехали под дерево, около загородки кафе. Там уже стояла одна машина – её мыл хозяин. Его спутник нам объяснил: – "лучше отъезжайте сразу. Здесь стоять нельзя. Ему можно. Он родственник шеф-повара этого кафе".
Мы поблагодарили за сообщение и до тех пор, пока выгонят, решили остаться рядом с родственником шеф-повара. Пока не пришёл паром, решили покушать в кафе. В меню – и то и сё. Но, когда подошла официантка, сказала, что есть суп и куриный шашлык. Спросили – "Сколько стоит?" – "Не знаю. Рассчитываться – в буфете". Но мы уже одним ухом услышали, что цены баснословные. А из режима питания мы уже вышли. Поэтому мы заказали один суп с мудрёным названием и один шашлык, который случайно оказался не из курицы, а из мяса, и по стакану лимонной воды. Заплатили 4 рубля. Разделили всем по ложечке супа, который оказался гороховым и по кусочку шашлыка. Решили пообедать в другом месте.
Но через несколько минут подошёл паром. В этот день был праздник военно-морского флота и поэтому паром, который пришёл в порт, стоял вдали в море, т. к. у берега в бухте проходил парад кораблей. Мы посмотрели лишь часть парада – тот кусочек, который виден был от нашего причала.
У нас осталось впечатление, что парад военных кораблей не похож на военный. Долго собирались, маневрировали, переговаривались. Но потом всё-таки проплыли шеренгой. Интересны были катера с ракетами – бочками и пожарные катера, которые поливали во все стороны водой. Был салют над водой, пускали дымовые шашки. И только после парада паром причалил к берегу – именно тот большой паром, на который входит много машин. Сама погрузка отняла много людских нервов и сил.
Во-первых, каждый боялся, что он не уедет (из тех, кто должен был уехать наверняка). Тот, кто знал, что наверняка не попадёт, стремился попасть на паром без очереди. Сзади нас должна была уехать на пароме одна семья: дедушка, бабушка, дочка и внучка. Дедушка боевой такой – решился взять на себя обязанности – следить за порядком. Поскольку мы были впереди него в очереди, чувствовали себя более-менее спокойно. Попало три Волги среди машин, отсчитанных для погрузки. Все Волги не хотели грузить вообще – то бак не полный, то ещё что-то не так, но всё-таки погрузили. Мы с Элей на паром прошли с пассажирами, которые в драку занимали места на палубе. Нам досталась лавка не под навесом, а в центре палубы, под палящим солнцем. Позже мы доплатили за два места в салоне. Там стоят самолётные места – кресла.
В салоне было очень тепло. На палубе ночью было леденяще холодно. Папа спал в салоне, а мы на улице. Мы из машины принесли спальные мешки и надувной матрац. В буфете купили сосиски, яички (тоже всё очень дорого). Покушали.
Стэлла сразу же обратила на себя внимание. Вокруг нашей лавки, которая стояла, как на сцене, расположилась вся, свободная от вахты команда, которая уставилась на нашу яркую красавицу и разглядывала, как на базаре – на выставленные персики. Стэлла тем временем, выбрала двух молоденьких мальчиков, позвали меня и все сели играть в карты.
Мальчишки хорохорились от гордости, а смотрящие на них взрослые парни и мужчины поворчали, а потом продолжали рассматривать Ёлку дальше. Кому не хватило лавок на палубе, расположились прямо на полу палубы, пили чай, играли в карты.
На пароме мы ехали почти сутки.
За день мы истратили:
– в кафе – 4–00 руб.
– на пароме – 6–60 руб.
– жвачка – 2–50 руб.
– – – – – – – – —
Итого = 13–10 руб.
Тринадцатый день отпуска. 30 июля, понедельник.
На спидометре
