позади Ангела, способны навести ужас на кого угодно. Но тот ничего не замечает, и, когда он предлагает нам оставить Сыновей Дьявола ради своей компании, мы с Лолой начинаем неудержимо смеяться от всей души.
И в то время, как Сыновья Дьявола стоят не шевелясь, в полном недоумении, Ангел – хоть и несколько принужденно – присоединяется к нашему смеху.
Наконец он встречается со мной взглядом и, пораженный, делает шаг назад.
– Тебе нравится то, что ты видишь? – воркующим голосом спрашиваю я.
– Вообще-то не очень, – выдыхает он, глядя как загипнотизированный на оранжевые отблески в моих глазах.
– Тем лучше.
Даже не пытаясь понять причин движущей мной ненависти, я беру стакан, который с готовностью протягивает мне Лола, и выливаю его содержимое на голову Отцу Демона.
Он ошеломлен, но, едва первое изумление проходит, черты его лица искажаются от ярости. Он испепеляет меня взглядом.
– Тебе давно пора было бы уже сгореть в пламени Рагнарека за то, что ты посмел им сделать! – бросаю я ему в лицо.
При упоминании о конце миров на его лице проступает некоторая бледность – будто он опасается, что упомянутое пламя вырвется из моего взгляда, чтобы спалить его. Однако, несмотря ни на что, он снова принимает воинственный вид.
– Знаешь, сначала я всажу пулю между глаз твоих дорогих друзей, а потом займусь то…
Я кладу руку ему на плечо, чтобы схватить покрепче, и резко выбрасываю вперед колено, которое стремительно врезается в его гениталии. Он сгибается пополам, и из горла у него вырывается глухое рычание.
Кое-кто из Сыновей Дьявола жалобно чертыхается, будто прочувствовав ту боль, которую испытывает сейчас Ангел; другие же – как, например, Такер – открыто потешаются над ним или приходят в себя от потрясения.
– Я тебя… укокошу… мерзкая… сука, – кряхтит Ангел.
– Может, мальчики и не имеют права тебя трогать, но я на этот счет никаких распоряжений не получала.
Отец Демона вдруг выпрямляется и в бессильной злобе бьет по моей сумке – она падает на землю, и все ее содержимое высыпается.
Кларк и остальные Сыновья Дьявола делают шаг вперед, уже готовые вмешаться, но Ангел, внезапно остановившись, начинает с недобрым любопытством разглядывать мои лекарства. Он наклоняется и поднимает с земли оранжевый флакон, без которого я могу умереть.
– Кажется, это что-то важное.
И неожиданно, размахнувшись, швыряет флакон прямо в бассейн.
– НЕТ! – кричу я.
Лола бросается к краю бассейна, так же охваченная паникой, как и я, а Кларк тем временем уже крепко схватил и держит Ангела за горло, лишив его дыхания.
– Стоп!
Мы все оборачиваемся на голос человека, который выходит из темноты сада, но Сын Дьявола не ослабляет хватки, даже наоборот. Красное как рак лицо Ангела начинает потихоньку синеть. Он пытается вырваться, но безуспешно. Никто не в силах разжать руку Кларка, кроме него самого.
Все мы стоим не шевелясь и не произнося ни слова. Сыновья Дьявола явно чувствуют себя не слишком спокойно при виде этого типа, которому примерно столько же лет, что и Картеру. Взглядами они дают мне понять, что это главарь Отцов Демона. И на его глазах Кларк полез в драку с его человеком, несмотря на соглашение о мире.
– Кларк! – настойчиво произносит босс.
Но, кажется, хулиган никому не желает подчиняться, и ему плевать на соглашения. Он просто взорвется, если немедленно не сделает выбор: отпустить Ангела или избить его до беспамятства.
– Кларк!
Окрик Картера резким хлопком разрывает воздух. Рука Сына Дьявола разжимается, и Ангел падает на землю, заходясь в кашле.
В выходящем на террасу огромном окне неподвижно стоит босс Сыновей Дьявола с бесстрастным лицом – таким же, как и у босса Отцов Демона. Сердце у меня замирает: я боюсь за Кларка. Главари обеих банд видели, как он набросился на Ангела, но наблюдали ли они события, случившиеся перед этим?
Я делаю шаг в сторону Картера, чтобы привлечь его внимание.
– Это моя вина. Я спровоцировала Ангела.
Он едва заметно кивает, после чего устремляет пристальный взгляд на упомянутое лицо.
– Пойди и достань ее лекарство, – распоряжается он ледяным тоном.
Затаив дыхание, я стою, пораженная тем, что Картер позволяет себе давать приказы человеку, больше не принадлежащему к числу его людей. Ангел поднимает лицо: на нем написана ненависть, но и прежняя покорность по отношению к Картеру, который выглядит как бог, чье слово неоспоримо для всех присутствующих. Босс Отцов Демона, все так же сохраняя совершенное спокойствие, скрещивает руки на груди, и мое сердце заходится бешеным стуком при мысли, что он может нарушить перемирие с Сыновьями Дьявола.
– Если оно промокло, то я сам разберусь с тобой – но уже после того, как позволю Кларку свести с тобой счеты. Если, конечно, от тебя что-то останется…
Я в изумлении распахиваю глаза, не в состоянии поверить, что он поддерживает решение Картера, пусть даже ценой жизни одного из своих людей.
Ангел стискивает зубы, затем поднимается с земли и нехотя идет к бассейну. Флакон с лекарством плавает на поверхности, но так, что его нельзя достать с бортика.
Несколько секунд Отец Демона колеблется в нерешительности и наконец прямо в одежде прыгает в воду. Он прекрасно понимает, что два босса не оставят ему выбора. Он подплывает к флакону, хватает его и вылезает из бассейна в промокшей насквозь одежде.
Не произнося ни слова, он швыряет лекарство на землю к моим ногам.
– Подними его и отдай ей в руки, – приказывает Картер.
Ангел, разъяренный и униженный, приближается ко мне, поднимает мое лекарство и кладет его мне в ладонь.
– И, разумеется, не забудь извиниться, – добавляет теперь уже его босс.
Закрыв глаза, Ангел раздраженно вздыхает, и я жестоко проклинаю себя в этот момент. Если бы я только знала, что эта история примет такой масштаб, то я бы удержалась.
– Я сожалею.
– Оно промокло? – спрашивает меня его босс.
Я подношу флакон ближе к глазам и, увидев, что внутрь все-таки попало немного воды, чувствую, как в горле застрял комок, и судорожно сглатываю.
– Нет, – лгу я.
Ангел, так же внимательно, как и я, рассматривавший мои таблетки, внезапно переводит взгляд на меня. Он знает, что я солгала. Все потому, что одно дело вылить ему на голову шампанское или прицельно засадить ему коленом в нужное место, и совсем другое – фактически объявить о его преждевременной смерти. Ничем себя не выдав, он поворачивается ко мне спиной и собирается отойти, но твердый голос заставляет его замереть на месте.
– В третий раз я не стану тебе повторять, что у них есть мой иммунитет. Ты не смеешь к ним прикасаться, и не важно, получил ты коленом по яйцам или нет.
Ангел только кивает, не произнося ни слова.
– Прекрасно, – говорит его босс. Убирайтесь все трое из этого дома. Ангел, с тобой я завтра разберусь.
– Нет! – восклицаю я. – Я его спровоцировала, и я несу за это ответственность. Полагаю, что он уже достаточно наказан.
Мои слова снова привлекают ко мне любопытные взгляды, и спустя несколько нескончаемо долгих секунд босс Отцов Демона делает своим людям знак, что они могут идти.
И все четверо исчезают так же быстро, как и появились. Даже пятеро, если считать с Картером. Меня же охватывает чувство вины.
Хоть Ангел и гнусный мерзавец из-за того, что он сделал в прошлом, мне не следовало лезть в их дела. Я ненавижу предательство и поэтому была вне себя от ярости, увидев, как он распушил хвост перед ребятами, но это я первая напала на него сегодня вечером. Его ответный шаг был всего лишь защитой, и теперь ему придется за это заплатить.
– Это было… восхитительное зрелище, – хихикает Такер.
Я поворачиваюсь к Сыновьям Дьявола, которые явно испытывают облегчение от того, что все закончилось таким образом. Джесси плюхается на диван и в ту же секунду непринужденно на нем разваливается.
– Надо что-то придумать с тобой, Вэ! – бросает он мне.
– Вэ?
– Вэ значит вредина. Это было жестоко – этот маленький спектакль, который вы перед нами разыграли, когда якобы собрались уйти с ними.
Лола заливается смехом, в котором гордость смешивается с облегчением, и общее напряжение спадает. Во всяком случае…
