Запись была на удивление чистой.
Цокот каблучков по гулкому казенному коридору, стук в дверь, заискивающее "Можно, Андрей Владимирович?" Обмен приветствиями, мурлыканье Светы, добродушный баритон в ответ: "Почему бы не поговорить? Можно и поговорить. Нет, нет, диктофон нам не нужен. Да вы присаживайтесь. Извините, сразу не предложил сесть".
После этого шуршание, негромкий щелчок и... тишина.
Минуты две мы напряженно вслушивались в эту тишину, пока Шаховский не произнес:
- Все. Дальше не интересно, можно выключить. Прямо как в фильме "Два товарища". Кстати, товарищ, ты куда диктофон засунула, если не секрет?
Глаза у Светки были на мокром месте.
- Куда Глеб Егорыч сказал - в колготки. Как единый элемент одежды.
- Понятно. Она села, колготки натянулись и вдавили кнопку "пауза",уныло резюмировал Спозаранник.- Вообще-то "пауза" на этой модели неудачно расположена: сбоку и чрезмерно выступает. Не сопи, Света. Рассказывай, что дальше было.
Видимо поняв, что слезами горю не поможешь, Завгородняя промокнула уголки глаз платочком и начала рассказывать.
Замначальника ГУВД (тот самый, с добродушным баритоном) выслушал Свету и отправил ее к начальнику какого-то отдела, которому "эта тема гораздо ближе". Начальник отдела, в свою очередь, пригласил двух своих заместителей, которые учинили Завгородней форменный перекрестный допрос: что за агентство? почему именно "Кантатой" заинтересовались? что уже известно? и тому подобное. Их отношение к финансовой пирамиде, в свою очередь, было туманным и зыбким.
- Они говорят, здесь нет состава преступления,- Света протянула мне бутылку шампанского.- Открой, Зураб. И доказательная база слабовата.
- В других городах не слабовата, а у нас слабовата? В других городах есть состав, а у нас нет?
- Так говорят.
- Ну, собаки, я им устрою доказательную базу!- вдруг взвился со стула Спозаранник.- Всем сидеть здесь, никуда не расходиться.
Я к шефу!
Мы успели допить шампанское, когда вернулся Глеб. Вид у него был многообещающий.
- Расклад такой: Зураб пишет статью о "Кантате" с изложением всех установленных фактов. Пример с теткой Светланы надо расписать особенно красочно, чтоб у читателя слеза навернулась. Как контраст нищеты и безысходности - жирные бизнесмены, вчерашние прозекторы, сидящие на позолоченных унитазах.
Сколько троллейбусов можно закупить на деньги, которые утаиваются от налоговой, сколько километров дорог можно отремонтировать на эти деньги. Сколько исковерканных судеб людей, которых банально "развели". Сколько... Короче - два дня на боевую, толковую статью.
Последняя фраза Спозаранника повергла меня в уныние.
- А потом?
- Обнорский обещает, что статью прокомментируют по всем питерским телеканалам и объявят "горячую линию". Мы такую доказательную базу соберем, что, как говорят наши потенциальные клиенты,- мама, не горюй! Все, поехали...
Последующие два дня я провел как в доме терпимости. Нет, не в качестве клиента - в качестве перворазрядной шлюхи, пользующейся повышенным спросом. С особым вожделением меня и мою статью "трахал" Глеб Спозаранник: "Это надо поднять... Здесь я чуточку опущу...
Больше натурализма, Зураб! Так!
Молодец! Давай в том же духе..."
Профессионал хренов. Впрочем, Обнорский и Повзло изгалялись с таким же остервенением. Доизгалялись. Статья "Сладкоголосая "Кантата" мошенников" вышла в одной из ведущих питерских газет. Накануне ее проанонсировали в трех городских телепрограммах и объявили телефон "горячей линии", по которому могут звонить пострадавшие. Телефон, на беду, был нашего отдела.
И понеслось!
- Алло, это горячая линия?
Здравствуйте, вас беспокоит Наталья Семеновна Бусыгина. Вчера по телевизору узнала ваш телефон и решила позвонить. Знаете, это ужасно! Мы с мужем потерпели от этой "Кантаты", теперь хоть голову в петлю! Все деньги, которые копили пять лет, отдали этим аферистам! Вы их найдете?
- Горячая линия? Добрый день.
Вам звонит одна из тех дур, на которых умные люди делают деньги... Да, самокритична, теперь могу себе это позволить. Деньги, конечно, вы мне не вернете, так хоть выслушайте...
- Это ваш телефон по телевизору объявляли? А куда я попала? Журналистское агентство? А чем вы можете помочь? Предположим, я пострадала. И что? Зачем вам моя фамилия? Надо бороться? Не смешите, умоляю...
Телефон не смолкал ни на минуту две недели, "горячую линию" лелеяли всем агентством поочередно.
Наконец наступило относительное затишье.
- Итак, подведем итоги,- Спозаранник радостно потер руки.- Сколько человек позвонили?
- Двести сорок восемь. Из них только семеро отказались представиться и назвать свои координаты, остальные готовы писать заявления в милицию.
- Вот! Вот им доказательная база, пусть утрутся! Света, звони этим Казановам-Мухоморам, пусть приезжают за списком.
С Литейного за списком приехали в тот же день. Человек с постным лицом долго расшаркивался, благодарил и поочередно жал нам руки.
Уходя, обернулся на пороге:
- И все-таки доказать факт мошенничества будет очень трудно. Ведь пострадавшие добровольно деньги вносили, не так ли? К тому же расписок, извините, им не давали. До свидания.
Дверь за ним тихо закрылась.
Я схватил подвернувшийся под руку дырокол и запустил им в стену.
Потрескавшаяся стена нашего отдела не выдержала и уронила здоровенный кусок штукатурки прямо на настольную лампу. Лампа, которую Скрипка выделил нашему отделу на прошлой неделе, превратилась в кучу гнутых железок. Что же это за страна такая, Господи?!
Последний раз о "Кантате" мы услыхали месяц спустя.
"Вчера в гостинице "Юбилейная" задержаны руководители региональной культурно-просветительской организации "Кантата",- писали "Санкт-Петербургские ведомости".- Им инкриминируется 171-я статья УК РФ (мошенничество). Семь человек в тот же день выпущены под подписку о невыезде, заместитель директора "Кантаты"
Игорь К. находится в следственном изоляторе".
Я подсунул статью Спозараннику:
- Неужто сдвинулось, Глеб Егорович?
- Может быть, может быть,- задумчиво вымолвил Глеб, прочитав статью. Значит, не зря ковырялись в этом дерьме?
- Возможно, вполне возможно.
Кстати, на днях сестре моей тещи предложили вступить в центр перспективных технологий творческой интеллигенции под названием "Галактика". Родственница в восторге.
Говорит, наконец-то нашла людей, которые ее понимают. Ее одно смущает: вступительный взнос в организацию что-то около трех тысяч долларов. Пришла ко мне. Может, говорит, одолжишь? Прямо не знаю, как быть, деньги-то серьезные. Вам не кажется, Зураб Иосифович, что эта "Галактика" повод для очередного журналистского расследования?- с этими словами Спозаранник зыркнул на дыру в стене и предусмотрительно отодвинул новый дырокол на другой край стола, подальше от меня.
Правильно он это сделал. И главное - вовремя.
ДЕЛО О "КРАСНОМ ДОМЕ"
Рассказывает Нонна Железняк
"Железняк Нонна Евгеньевна, выпускница журфака Ленинградского университета.
Внешне - девушка обычно мягкая и рассеянная, но способная в крайних случаях, на героические поступки: может быстро пробежать дистанцию в пять километров, зайти в горящий дом (кабинет), не ставя в известность начальство, отправиться на встречу с матерым уголовником. Гордится не столько личными успехами, сколько славным прошлым своих предков..."
Из служебной характеристики
- Тебе выпала честь спасти семью Спозаранника от позора, а его самого от жуткого греха,- Света Завгородняя, спускаясь по лестнице, театрально вытянула левую руку вперед и вдруг с силой прижала ладонь к сердцу.- Спеши!
Действительно, перед Спозаранником, как провинившаяся школьница, стояла юная фотомодель.
Прежде чем обвинять Глеба в донжуанстве, удалось бы уличить его хотя бы в джентльменстве! Предложить даме стул наш сыщик мог только в целях конспирации. Обычно он со слабым полом не церемонился.
- Нонна! Железняк. Познакомься с Катей Полушкиной. Я вкратце рассказывал тебе вчера. В общем, разберись,- буркнул шеф.
Дело близилось к вечеру, у Глеба обострялся приступ творческой активности. Я усвоила, что приказания шефа заслуживают внимания, как прихоти любого тяжелобольного, и отнеслась к новому поручению философски. Блондинка так блондинка. Не черт с рогами.
В жестах и словах девушки была какая-то загадка. Исходившее от нее тихое журчание не вязалось с внешностью. По закону физиогномики она должна была блестеть, пленять и очаровывать, а не забиваться робко в угол. Но внешность бывает обманчивой, как и слова.
Поиски свободного кабинета, казалось, отняли у девушки последние силы. Она начала всхлипывать с первых слов:
- Я боюсь, скажите, что мне делать? Он преследует меня. Встречает в подъезде, ждет вечером у метро.
Он убьет, убьет меня, он сам это сказал!!!- Катины руки слабо задрожали, и она разрыдалась.
