Рейтинговые книги
Читем онлайн Темный ангел одиночества - Инна Бачинская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 51

Борис Маркович долго жевал губами, потом сказал: или муж ошибается, или в сюжете не она, или… мгновенная регенерация. «Но мгновенная регенерация из области фантастики, Мариночка, – сказал он, – а я человек скучный и склонен относить непонятное на счет недостатка информации. Хотя…» Тут он задумался, отставил кружку – они пили чай, – потыкал пространство чайной ложечкой. Потом сказал, что человечество знает еще так мало. Очень мало. Чудовищно мало. В теории мгновенная регенерация возможна, резервы в человеческом организме практически неисчерпаемы… нужна только команда мозга. А вот при каких условиях мозг даст эту команду – вопрос. До сих пор не известен ни один подобный случай. Тем более мы говорим о регенерации у примитивных форм, а с повышением сложности организма способность к регенерации снижается. То есть амебе и ящерице легче регенерировать, чем человеку. Но опять-таки, это не абсолютная истина. У человека тоже происходит регенерация – регенерируют эпидермис, костная ткань, печень… Почему именно они?

Доктор пожал плечами, помолчал, снова потыкал в воздух чайной ложечкой и добавил: «Может, она с другой планеты? Марсианка? Аэлита? Как вы думаете, Мариночка?»

Марина улыбается и тоже пожимает плечами, повторяя жест доктора Лемберга. Эти двое, думает Марина, появились у них почти одновременно. Что это? Совпадение? Закономерность? Закон парных случаев, в который верят все медики?

Она допила чай и поднялась. Бесшумно сколь-зила по коридору, заглядывая в палаты. У них в лечебнице восемь «постоянных» пациентов, из богатых – лечебница частная. Всюду цветы. Торшеры под розовыми абажурами – Борис Маркович любит розовый цвет, считает, что он успокаивает и поднимает тонус. Ковровые дорожки. Тишина. Приятно пахнет.

Она открыла дверь в палату мальчика-музыканта. Горел ночник на тумбочке – тоже розовый. Мальчик спал, глаза его были закрыты, руки лежали поверх одеяла. Марина присмотрелась: пальцы его беспокойно и мелко двигались, так же, как они двигались днем, когда он теребил одеяло. Ей пришло в голову, что ему снится, как он играет на пианино. Она тихонько закрыла дверь и пошла дальше…

Эта женщина, Марта, по-прежнему неподвижно сидела в кресле. В слабом свете ночника, почти в темноте. Борис Маркович сказал, что ее зрачки не реагируют на свет, она не видит. Широко открытые синие глаза были пусты, на лице – благожелательная улыбка, от которой у Марины уже в который раз мороз продрал по коже. Томография мозга патологии не выявила. Самое страшное, что в черепной коробке что-то происходит, она мыслит, думает о чем-то… или нет? Пустота? А улыбка вовсе не улыбка, а тоже пустота? Нормальный человек не может без сна, а эта женщина не спит почти неделю – все время, что она в лечебнице. Сидит в кресле не шевелясь, прямая, как манекен… Манекен! Вот оно! Марина снова почувствовала холодок вдоль хребта. Не живой человек, а манекен. Кукла!

На коврике перед креслом сидела роскошная персидская кошка, дымчато-серая, Веста. Доктор Лемберг показал Марине картинку в Интернете и сказал: «Мариночка, нам нужна именно такая кошка. С длинными волосиками и не старше месяца». Считается, что кошки обладают мощным психотерапевтическим потенциалом. Именно кошки, а не коты. Он даже обращался к ней не иначе как «коллега Веста». Кошка не мигая смотрела на неподвижную фигуру в кресле глазами цвета крыжовника.

Марина подумала, что Веста, возможно, чувствует что-то… Что-то не доступное ни человеку, ни прибору. С тех пор как эта женщина у них, Веста безвылазно сидит в ее комнате, на коврике напротив, и глаз не сводит с неподвижной фигуры.

Она подошла к Марте, дотронулась до ее руки. Рука была теплой. Пульс едва прощупывался. Марина наклонилась и заглянула ей в глаза. Марта смотрела на нее в упор, и Марина отшатнулась – на миг ей показалось, что в глазах этой женщины промелькнула осмысленность. Но тут же она поняла, что ей показалось. Взгляд Марты был пуст, на губах играла обычная бессмысленная улыбка.

Она осторожно прикрыла дверь, вышла в коридор. Оглянулась. В длинном коридоре было пусто и тихо; светили неяркие матовые шары светильников, похожие на луну. Марина прислонилась к стене, прижала руку к груди, сделала несколько глубоких вдохов. Сердце колотилось все тише. Что за истерика, подумала Марина, облизнув пересохшие губы. Глубокая тишина и полусвет были враждебными, полными потаенного нехорошего смысла. Вдруг раздался оглушительный грохот, и порыв ледяного ветра пронесся по коридору. Марина вскрикнула. Колени ее подогнулись, и она, тяжело опираясь спиной на стенку, медленно осела на пол. В наступившей тишине явственно раздавался странный ритмичный звук. Шаги? Марина дрожащими руками нащупала в кармане халата мобильный телефон, не сразу удалось ей набрать номер вахтера Миши…

До появления Миши она так и просидела на полу, прижимаясь спиной к стене, судорожно сжимая в руках телефон. Она увидела пар от собственного дыхания и поняла, что температура в доме резко упала. Она слышала лязг замков внизу – Миша отпирал дверь своими ключами, – но не могла пошевелиться. Топая, он поднимался по лестнице, она слышала, как он остановился на лестничной площадке и чертыхнулся. Потом шаги раздались рядом.

– Ты чего, мать, на полу расселась? – спросил Миша, приглядываясь к ней. – На лестнице окно раскрылось, ветер на улице страшный, чисто ураган. Днем не закрыли, ветер и ударил. Весь огород на полу. Я закрыл. Слава богу, стекло целое. Испугалась? – Он протянул ей руку. От него разило спиртным. Раньше она учинила бы ему разнос за подобные вольности, раньше, но не сейчас. Сейчас она едва не заплакала от облегчения.

– Ну все, все, будет, – приговаривал Миша. Был это корявый мужичок, на все руки мастер, но пьющий. – Какие мы нервные стали! Тебе, мать, хоть молоко с витаминами полагается? Или ликерчику на ночь? А?

– Мишенька! – лепетала Марина, все еще цепляясь за его ручищу. – Ты извини, что я так… сама не понимаю, что на меня нашло.

– Бывает всяко. Как померещится ни с того ни с сего, так и не знаешь, было или не было, а ты говоришь. То-то и оно, жизнь такая, – философски заметил Миша. – Пойдем, по чайку врежем для сугреву. Сейчас тепло пойдет, нормально. Вроде тихо, буйных нету. А Зинке скажи, чтобы окна проверяла, а то мало ли… Видишь, как шарахнуло. Погодка разгулялась, не приведи господь!

Миша любил поговорить, он симпатизировал ей, норовил сунуть то конфетку, то цветок, неизвестно где подобранный, и обычно Марина отмахивалась от него, как от назойливой мухи. Обычно, но не сейчас. Сейчас она была ему рада, его сипловатый негромкий тенорок казался ей уютным и домашним, и все ее глупые страхи мигом улетучились. Она уже не понимала, почему так испугалась. Доктор Лемберг называл ее «трезвая головушка» и «царь-девица» и повторял, что на ней держится вся лечебница. А тут вдруг она, как истеричка, упала на пол, перепугалась до смерти. А оказалось, всего-навсего окно. А все из-за нее… из-за этой женщины.

Потом они пили чай. Миша, похоже, не собирался на пост, и Марина в конце концов сказала, что ей пора делать обход. Он понял и с сожалением поднялся. Стоя, допил чай, похлопал ее по плечу, тонко почувствовав, что уже можно, что они вроде как не чужие, и потопал на выход. Марина заперла дверь и осталась одна. Постояла в коридоре, прислушалась. В доме было тихо и покойно.

Она вышла на лестничную площадку рассмотреть урон, нанесенный шквалом. Лестничная площадка была усыпана разбитыми горшками, листьями и красными цветами гибискуса – любимыми цветами доктора Лемберга. С карниза криво свисала полуоторванная штора, и Марина догадалась, что равномерный стук, который она приняла за чьи-то шаги, издавали металлические кольца-крепления – ветер шевелил штору, и крепления ударялись о стену. Она покачала головой и принялась пристраивать поломанные растения в черепки с землей, рассудив, что до утра они продержатся, а там придет уборщица Зина.

Закончив, Марина отряхнула руки, зябко повела плечами и пошла к себе. Убрала чашки со стола, подумав, накапала в рюмку валерьянки; прилегла, накрывшись пледом. И только сейчас почувствовала, как разжимается внутри сжатый кулак страха и как охватывает ее теплое ощущение безопасности и покоя – преддверие сна…

Ничто больше не нарушало покоя лечебницы. Удивительно, но никто из обитателей палат так и не проснулся.

…Игорь открыл глаза – обстановка была незнакомой, и он попытался понять, где находится. На тумбочке рядом с его кроватью слабо горел ночник – розовый шар в белые продольные полоски, похожий на экзотическую ягоду. Он никогда не видел его раньше. Рядом стояла синяя фаянсовая кружка с изображением Моцарта в красном камзоле и белом парике. Кружка была знакомой, это была его кружка. В углу стояло чужое пианино. Он откинул одеяло и спустил на пол ноги. Попытался встать, но тут же ухватился за спинку кровати, чтобы не упасть – ноги его не держали. Он снова лег и закрыл глаза. И вспомнил, как они шли по зимнему городу… Лия и он, Игорь. Как он открыл дверь и увидел на пороге Лию… Как подскочило и замерло на долгий миг сердце и понеслось вскачь. Это было счастье! Он снова переживал нелепую и страшную сцену… гнусные издевательские голоса и гогот тех! Он вспомнил, как стоял, не в силах двинуться с места, полный ярости и ужаса, вспомнил крик Лии.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 51
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Темный ангел одиночества - Инна Бачинская бесплатно.

Оставить комментарий