— Вы скучаете… — герцог не спрашивал, скорее утверждал.
— Конечно, — согласилась, даже не подумав оспаривать его слова, леди Хильда. — Но не говорите и даже не намекайте, что в этом деле есть хоть какая-то опасность. В чём она?
— Опасность, герцогиня, только тогда и опасность, когда ты не можешь понять, в чем она заключается.
Хильда Хантингтон в удивлении остановилась.
— Господи, да ведь их четверо, они вооружены и находятся в полумиле от замка. Что может им грозить?
— Не знаю, — покачал головой Монтгомери, — но вы с поразительной ловкостью уклонились от ответа на мой вопрос. Вы огорчитесь, если с мистером Хилтоном или его сиятельством что-нибудь случится?
Герцогиня усмехнулась, точнее по губам её промелькнула тонкая улыбка.
— Я не бесчувственна и буду расстроена, если кто-то из них простудится или подвернёт ногу. Но гораздо сильнее меня огорчит, ваша светлость, если наступит новый день, и окажется, что никакой загадки в старом склепе нет, и ничего мистического там не происходит. Я понимаю, что звучит это не очень-то лестно для «моих поклонников», но я не люблю лгать. Это утомляет: нужно постоянно держать в памяти прошлую ложь, а у меня неважная память, — герцогиня игриво улыбнулась милорду Фредерику.
Генри Корбин, всё это время не принимавший участия в разговоре и, похоже, вовсе не слушавший, был задумчив и печален. Неожиданно он обратился к герцогу.
— Может, ещё усилить охрану, Фрэдди? Они — мои гости, и я отвечаю за них.
Монтгомери задумался, но, заметив презрительную усмешку леди Хильды, покачал головой.
— Наверное, всё же нет, Генри. Герцогиня права, четверо вооружённых до зубов мужчин…
Корбин пожал плечами. Все они уже подошли к замку, в небе проступила огромная луна, бело-жёлтая, с темными опалинами по краям. Никакая мудрость и никакое искусство, подумал старик, не может дать того, что приносит с собою лунный свет, мистичный, жутковатый…
— Надеюсь, ваш Арлекин сегодня не нашалил, моя дорогая, — мрачно обронил Генри Корбин возле замковой арки, отпирая ворота. — Мне сейчас только стрельбы и не доставало, — граф распахнул створку ворот, все они прошли по гравиевой дорожке к замку.
— С тобой что-то не то, Генри? — спросил герцог, заметив странную болезненную гримасу на лице Корбина.
Тот пожаловался на головную боль, пояснив, что почти не спал вчерашнюю ночь.
* * *
Замок встретил их тишиной. Лакей доложил, что молодые джентльмены весь вечер играли на бильярде, мистер Гелприн читал в гостиной, а мисс Монмаут и мисс Сэмпл не выходили из своих комнат. Леди Хантингтон тепло простилась с крестными и милордом Фредериком и ушла к себе. Генри Корбин пожелал Монтгомери спокойной ночи и тоже распрощался с ним до утра.
Оставшись один в холле, старый герцог некоторое время размышлял, не зайти ли на кухню. Он за время вояжа на погост несколько проголодался и не отказался бы от чашки чая с бисквитом.
Отрыв ту самую дверь, из-за которой накануне прогремел выстрел, он вошёл в тупик коридора и проследовал мимо рыцарских лат на кухню. Миссис Дороти Кросби не услышала его шагов, ибо приглядывала за тестом в кастрюле, Монтгомери, не желая пугать её, слегка кашлянул. Кухарка в ужасе оглянулась и замерла, но, разглядев гостя, респектабельного пожилого джентльмена, причём, тот явно был из плоти и крови, успокоилась, с улыбкой выслушала его просьбу и торопливо поставила на плиту чайник. На столе тут же появились бисквиты и сэндвичи с бужениной.
Старик присел в ожидании чая к столу.
— Вчера этот кот вас так напугал…
На лице Дороти Кросби появилось плаксивое выражение.
— И не говорите, сэр, чуть сердце из груди не выскочило, — она покачала головой, явно сожалея о своём испуге, но тут же продолжила, — но это неправда, что тут ничего не происходит, как милорд Корбин говорит. Дьявол в замке есть. Поверьте, сэр.
Монтгомери поднял глаза на кухарку и столкнулся с боязливым, но вполне осмысленным взглядом.
— Его сиятельство говорит, что мне мерещится. Бывает, что скрывать. Но почему все, кто здесь работали, в один голос говорят, что видели это чудовище? Почему описывают его одинаково? Видения, сэр, они у каждого свои, а если мисс Палтроу говорит, что видела призрак с волчьей мордой и огромными крыльями, и глазами горящими, а я накануне такой же на чердаке видела — то не совпадение это вовсе, сэр. Есть дьявол в замке, есть, поверьте, сэр.
— Вы видели дьявола? — Монтгомери постарался вложить в голос только спокойный интерес и любопытство. Несмотря на то, что кухарка говорила, сейчас она вовсе не показалась милорду Фредерику эксцентричной особой. Напротив, женщина казалась разумной и испуганной.
— Не знаю, сэр. Но когда я ходила за сушёными грибами, что на чердаке хранятся, в окне на мансарде видела чудовище: волчья морда, сам огромный, глаза горят. И он летал, сэр. Меня увидел, зашипел и в окне исчез.
Монтгомери потёр лоб. Странно, но накануне он тоже видел в окне что-то подобное, правда, не особо сумел разглядеть. Старуха заварила ему ароматный чай, и, наслаждаясь вкусом, Монтгомери не мог не признать, что страхи кухарки оправданы — хотя бы её полом.
— А вы говорили о нём Генри Корбину?
Миссис Кросби развела руками.
— А что толку говорить, когда он слушать ничего не желает? — женщина вздохнула. — Поверьте, сэр, ежели бы не вдовство моё да не нужда дочек кормить, — ноги моей давно бы в Блэкмор Холле не было. Только из-за жалования в двадцать фунтов остаюсь здесь. В Сохэме и восьми нигде не предложат.
Монтгомери допил чай, поблагодарил кухарку и поплёлся в гостиную. Там, замерев в одной позе, той самой, в которой они покинули его, уходя к усыпальнице, сидел Джеймс Гелприн и мерно переворачивал страницы. Заметив старого герцога, он бросил на него быстрый взгляд выцветших глаз, и снова уткнулся в книгу.
Старый герцог неожиданно задумался. Кто этот странный человек, похожий на живую мумию? Почему он столь молчалив и замкнут? Глупцом его не назовёшь, у него феноменальное чутье игрока, и Корбин сказал, что он образован. Что он тут делает? Почему Генри пригласил его? Корбин, понятное дело, мог, навещая свою крестницу, познакомиться с племянником Хантингтона. Но Монтгомери не заметил никаких особо дружеских отношений между сэром Джеймсом и графом Блэкмором. Но если их не связывает ничего, кроме поверхностного знакомства, — зачем приглашать его в дом?
Гелприн между тем продолжал спокойно переворачивать страницы, не обращая ни малейшего внимания на Монтгомери. Тот вздохнул и пошёл к себе. Несмотря на то, что дождя с утра не было, и окон он не открывал, в комнатах царил тяжеловатый запах тины и гнили, точнее, пахло сырой плесенью заброшенного погреба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
