и волновалось. И просто знать, что тебя любят. И любят такой, какая я есть, а не пытаться переделывать и переламывать под себя.
Я вздохнула. Мечтательница. А есть ли она, эта самая любовь? Может её просто придумали?
Аккуратно сложила купальник. Куда это интересно, я его здесь надену? Если только ночью, когда все спят. Возьму животных и сходим.
***
Я вышла во двор. Кутерьма от встречи уже улеглась. Вновь прибывшие заинтересованно смотрели на меня. Ну и смотрите, «смотрелки» только не сломайте.
А дети что-то заскучали. Нужно срочно что-то придумать.
— Игнат, а бумага здесь есть? — спросила я.
— Нет, Рита. Рисовать вздумала? — он задумчиво прищурился.
Я кивнула.
— Возьми ткань что побелее. И всех делов.
Я позвала детей, мы отмотали ткани, нарезали небольшими полотнами. Я развела краски. А где взять кисти?
— Мелкий, Хил, идите ко мне — не подозревающие о моем коварстве животные, неторопливо подошли.
Я ощупывала шерсть, в своем воображении мастеря кисть. Ага, у Мелкого стригану.
Лина принесла сумку с маникюрным набором. Я отстригла возле хвоста. Мелкий обиженно рассматривал свою проплешину, жалобно фыркая.
— Что фыркаешь? — гневно сказала я, поставив руки в боки.
— «Жалко тебе что ли? Я значит его на себе полдороги несла, а ему шерсти жалко. Жмот!»— отчитывала я его.
Мелкий обиженно развернулся ко мне задом и потрусил в сторону леса. Хил укоризненно посмотрев на меня, пошел за ним. Попросила Игната достать деревянные палочки и слегка расщипить их с одного конца.
Игнат бурчал себе под нос:
— Неугомонная. Чего не сидится? — мастеря кисточки.
Дети в радостном предвкушении чего-то нового приплясывали на месте.
— Теперь смотрите — я обмакнула кисть в желтую краску и нарисовала солнце.
Лина замерла в восхищении, прижав к себе ладошки.
Марку доверила рисовать небо синей краской. Лине цветочки. Для первого раза пойдет. Они старательно пыхтели, высунув языки.
Местные начали подходить, заинтересованно поглядывая на рисунок. Начали подтягиваться и столичные.
Когда рисунок был закончен, мы повесили его на заборе для всеобщего обозрения.
Я тем временем достала ткань побольше. Обмакнула обе руки в красную краску и приложила к ткани. Позвала детей, они сделали тоже самое разными красками.
— Когда меня не будет рядом с вами, и вам будет грустно- приложите свои ладони к моим отпечаткам, как будто я рядом и держу ваши руки в своих ладонях.
Дети нахмурились.
— А наши отпечатки?
— Это, когда вырастите, не забывайте, что вы когда-то были детьми.
Один из столичных подошёл ко мне:
— У меня трое детей. Это же можно так и моим детям сделать?
— Конечно — утвердительно махнула я головой — А еще, можно, как только родился ребёнок. И делать в ряд каждый год. Можно рук, а можно ножек. Как будто дорога жизни.
Все загалдели:
— Здорово придумано!
— У меня дитё должно родиться, успеть бы домой вернуться.
Я продолжила:
— Ушли в поход дальний, допустим. Оставьте отпечаток руки. Детям напоминание, а жене если тяжко придётся, тоже приложиться, как если бы вы были рядом.
Все одобрительно зашумели.
— Давай знакомиться, что ли, красавица. Вроде вместе в путь пойдем.
И посыпались имена:
— Зорий, — Ижак, — Милад, — Ольгерд, — Тельнан, — Револьд…
Как все запомнить-то? С ума сойти, что за имена.
— Я Маргарита. Можно Рита.
Прибежали местные дети и мы продолжили рисовать. Когда первый порыв рисования прошел, я подскочила к Марку и мазнула его по щеке. Он удивленно захлопал глазами. Я улыбнулась и демонстративно провела Лине по кончику носа. Она скосила глаза, пытаясь рассмотреть свой кончик носа. Я игриво подняла брови, смотря на Марка. «Ну давай, включайся в игру», смотрела я на него многозначительно. Детство на то и нужно, чтобы дурачиться.
Он понимающе посмотрел на свои испачканные в краске руки, глянул на меня, раздвигая губы в улыбке и двинулся в мою сторону. Я отскочила и замерла. Он продолжил свой путь ко мне. Молодец пацан.
Я опять отскочила. Тогда он рванул ко мне со всех ног. Я с криком понеслась от него. Конечно, пришлось дать ему возможность меня поймать и измазать. Лина включилась в игру, потом и местные детишки. Мы хохотали, догоняя друг друга. Столичные посмеивались. Один попытался меня поймать и придержать для детворы. Я резко развернулась в кольце его рук и намазюкала всё лицо. А нечего лапать своими ручищами. Теперь столичные беззлобно смеялись над недотепой.
Люся всплёскивала руками, глядя на нашу живописную компанию.
— Где же отмыть такую толпу?
— А нигде. На озеро пойдем — ответила я. Собирая детей в кучу и отдавая последние указания, двигалась спиной вперед, лицом к детям:
— Положи кисти. Не переверни краску.
И… Наткнулась на что-то твердое. Обернулась, автоматически выставив грязные руки, и замерла. Чернявый стоял в одних штанах и мокрый, наверное, с озера идёт. Он спокойно смотрел на меня. Я перевела взгляд на его грудь, на которой лежали мои испачканные руки. Неудобно-то каааак. Но я не спешила убирать руки, слегка шевеля ими.
Кончики пальцев ощупывали гладкую мокрую кожу. Ощущения очень приятные, руки не хочется убирать. Я вздохнула и уловила свежий запах воды и легкий мускусный запах его кожи. Я подняла голову, посмотрела на него, быстро окинув его лицо взглядом. Правильные черты лица. Шрам притягивал взгляд, особенно то место, где он заканчивался. Так хотелось протянуть руку и провести по уголку его рта.
Он приподнял одну бровь. Я пришла в себя, убирая руки. На его груди остались отпечатки. Что-то я рассиропилась, рядом детей куча-мала, народ, а я растаяла в несвойственной мне манере.
Я быстро шагала к озеру, дети едва поспевали за мной. Я остановилась, глубоко вздохнула, успокаиваясь. Собрала детей вести на озеро, значит, несу за них ответственность.
Обернулась:
— Не отставай, детвора! Кто последний — будет убирать наш бардак.
Дети с визгом рванули к воде, дураков нет убираться.
Оборачиваясь, поймала взгляд Чернявого. Ой, что-то неспокойно мне.
Я припустила за детьми. Мы плескались в воде до посинения. Единственное неудобство — я купалась в платье. Точно! Ночью возьму купальник и поплаваю как белый человек.
Время перевалило за полдень. Пора возвращаться. Нужно Люсе помочь. Попробуй такую ораву накормить. Мы провозились, готовя обед. А вечером ещё и ужин готовить.
— Вечером что готовить будем?
— На охоту пошли ребята — ответила она, разгибаясь от котла.
Я кивнула и пошла в комнату. Сняла платье и надела костюм. Волосы были еще влажные, я расплела их для просушки. Нужно спросить у Игната, почему очнулась с длинными волосами. Игнат как раз был во дворе.
— Игнат, а почему я
