были разные и сама она была законнорожденной — а присоединился к Безлицым я от безысходности.
Если так, то почему я позволил угрожать себе? Почему не убил Вересию? Рука не поднялась на сестру? Или же она заранее приняла меры, позаботившись, чтобы в случае ее смерти или исчезновения правда о моем происхождении вышла наружу?
Вздохнув, я потер виски. Какой бы из вариантов ни оказался верен (или никакой — так тоже было возможно), точно было одно — свою принадлежность к Безлицым мне требовалось тщательно скрывать.
* * *
Двенадцать Светлейших Ур-Маа убиты! Святилище Текент сожжено! Преступник до сих пор на свободе!
Хм, такую эмоциональность «Ведомости Имперского Двора» себе обычно не позволяли.
Я перевел взгляд с кричащего заголовка ниже, на черно-белую картину обгоревших руин, в которых было сложно угадать прежнюю форму здания.
Дальше, все тем же тоном, который даже на бумаге звучал истерично и испуганно, причем куда более истерично и испуганно, чем когда десятки кланов подверглись нападению демонов, газетчик сообщал, что девять из двенадцати погибших жрецов были носителями восьми камней, а у одного их было аж девять. Кто их убил и, самое главное, как, оставалось неизвестным.
Святилище было расположено глубоко в северных лесах, окружено множеством защитных контуров и покрыто благословениями. Явный демонический след на убитых обнаружить не удалось, только очень слабое эхо, которое, скорее всего, было оставлено некими оскверненными предметами, слишком ценными, чтобы их уничтожить, и потому отданными Светлейшим для очищения.
В последней трети статьи ее автор очень осторожно, очень аккуратно задавался вопросом, как же так получилось, что благословение, наложенное на Святилище Текент лично Пресветлой Хеймой, не защитило ни храмовые постройки, ни их обитателей. И упоминал, что и император, и Совет Старших кланов уже отправили на место происшествия своих представителей.
Дочитав статью, я еще некоторое время изучал изображение развалин, вызывавшее у меня странное беспокойство, потом перелистнул страницу, проглядывая остальные новости.
Последние дни чтение «Вестника» стало частью моей рутины. Не только потому, что было интересно — хотя и это тоже — но больше из желания понимать, что волнует страну, в которой мне предстояло жить.
Императорский торговый флот, несмотря на недавние нападения демонов, отправляется в ежегодный путь до Архипелага Горбо…
Старейшины Ата просят отменить налог с продаж частей монстров. Количество погибших гильдейцев Ата в этом году в два раза превысило количество всех учеников, и Гильдии требуются значительные средства для постройки трех новых школ, чтобы постепенно восполнить потери…
Стая варгов в количестве двадцати голов замечена на южном форпосте столичного купола. Последний раз их присутствие в такой близости к благословенным землям отмечалось больше тысячи лет назад…
Северная Гильдия Алхимиков утверждает, что у них получилось вывести формулу огненной смеси в эквиваленте стандартных восьми камней, и просит увеличить финансирование на продолжение экспериментов…
Я перелистнул страницу, теперь разглядывая колонку светской хроники. Среди всех новостей она обычно была самой скучной частью, но я заставлял себя прочитывать и ее. Мне нужно было знать тех, кто достаточно важен, хотя бы по именам.
Свадьбы, рождения, похороны, юбилеи, объявления о начале или завершении кровной вражды, о потере или приобретении новых земель — я впихивал в свою память все подряд, потому что понятия не имел, что именно могло пригодиться.
«… а также мы поздравляем со свадьбой прекрасную Вересию Энхард, буквально вчера взявшую в мужья Виньяна Кадаши. 'Понимаю, что эта новость многим покажется неожиданной», — накануне церемонии, проведенной в тихом семейном храме, сказала нашему респонденту юная невеста, — «однако сейчас, с болезнью бабушки и брата мне, как никогда прежде, нужна опора и поддержка».
Эти слова, безусловно, правдивы, но ваш покорный слуга не может не задаваться вопросом о том, не была ли свадьба проведена столь внезапно, дабы успеть до возможной кончины благородной Инджи Энхард, состояние которой ухудшается с каждым днем? Ведь за смертью главы клана всегда следует двадцатимесячный траур с запретом помолвок и свадеб'.
Вот как…
«Хроники» упоминали много раз, что представители кланов не заключали браки до инициации и даже помолвки считались предварительными. Причина там не объяснялась, но я понял, в чем дело, когда Кастиан рассказал об уровне магии, измеряемой при инициации. Одно дело выдать дочь-наследницу за юношу с восемью или девятью камнями, и совсем другое — за того, кто едва смог зажечь их пять или шесть.
Я опустил газету, пытаясь понять, что именно стояло за решением об этой преждевременной свадьбе. Будучи женихом, Виньян мог «поддерживать» Вересию не хуже. Разница заключалась только в том, что в качестве ее мужа он получал в клане Энхард официальные власть и влияние вместо прежних неофициальных.
Или же я упускал что-то очевидное?..
Шелест травы выдал чье-то приближение и я повернулся на звук. Увидев, что его заметили, Зайн разочарованно вздохнул, прекратил подкрадываться и подошел нормальным шагом.
— Я сбежал! — сообщил он мне.
— От кого сбежал? — последние дни я мальчика почти не видел — что было, впрочем, неудивительно, поскольку я проводил их или в архиве, или в своих покоях. Только вот сегодня решил посидеть в беседке рядом с искусственным прудом.
— От моих мучителей, — Зайн скривился.
Мучителей⁈
Я быстро оглядел ребенка на наличие повреждений, но не заметил ни синяков, ни ссадин. Судя по легкости движений, травм, скрытых под одеждой, тоже не имелось. Более того, Зайн выглядел куда лучше, чем когда мы только приехали во владения аль-Ифрит: кожа приобрела здоровый румянец, болезненная худоба ушла, и он умудрился за эти две недели даже чуть подрасти.
Хм-м…
— Что за мучители такие? Что они с тобой делали?
— О! Это настоящий кошмар, — мальчик плюхнулся на сиденье рядом со мной и принялся перечислять, загибая пальцы: — Заставляли ходить правильно, сидеть правильно, говорить правильно, столовые приборы держать правильно. Все делать правильно! Это му-чи-тель-но. А еще они забрали у меня рогатку! — по тону чувствовалось, что последняя несправедливость была просто вопиющей и разбила Зайну сердце.
— Бедняга, — посочувствовал я.
— Да, — печально произнес Зайн. — Я жертва произвола взрослых.
И где он только эту фразу подхватил…
— Рейн, слушай! — воскликнул он между тем, перебив мои мысли. — Я ведь что сказать хотел? Там тетя-принцесса приезжает! Пойдем встречать!
— Тетя-принцесса?
— Ага. Жена дяди Хеймеса. Я был совсем маленький, когда ее видел, почти и не помню.
Я помнил — та самая девушка с двойного портрета из семейной картинной галереи аль-Ифрит. Принцесса, ради Хеймеса разорвавшая прежнюю помолвку и три года добивавшаяся разрешения на новый брак.
Пока мы шли к главным воротам, где уже собралась толпа встречающих, Зайн весело болтал, перескакивая с одной темы на другую. Я слушал вполуха — мешало нарастающее странное беспокойство. Будто бы я забыл о чем-то — не то о близком событии, не то о данном обещание — и теперь эта забывчивость грозила выйти мне боком.
— О-о, — восхищенно выдохнул Зайн, когда в воротах появились первые люди. — Вот бы на таких лошадках покататься, да?
Я неопределенно хмыкнул, поскольку был вовсе не уверен, что разделяю желание мальчишки. «Лошадки» выглядели эдакой страшноватой помесью нормальной лошади с гадюкой… или даже не с гадюкой, а, судя по размерам, с ветси. Клыки в пасти, когтистые лапы вместо копыт, чешуя вместо шерсти и слишком умные и злые для
