и уходят, так что на их поимку есть неделя, редко две.
— Но сейчас они еще здесь? Не успели сбежать?
— Нет, только появились. Вчера утром они спалили небольшой хутор на реке Зебка и после того затаились в укрытии.
— Хутор? Что там можно грабить? — я бы прекрасно понял, напади Безлицые на шахту, откуда еще не вывезли запас золотых самородков, но зачем им одинокий дом, стоящий на выселках?
Хеймес пожал плечами.
— Ради еды, чтобы угнать лошадей, ну или просто для развлечения. Кто их знает?
— А спалили, чтобы выдать за обычный пожар, — пробормотал я. — Где они сейчас?
Хеймес махнул рукой, указывая направление, и пояснил:
— Недалеко от места, где стоял хутор, река делает крутой поворот, а ее каменный правый берег резко поднимается. В нем полно пещер — вот в одной из них Безлицые и затаились.
— Но как вы смогли узнать обо всем так быстро? Не сами же Безлицые о себе доложили?
Хеймес чуть улыбнулся.
— Секрет клана.
— Понял, — разочаровано пробормотал я.
Если задуматься, то больше всего мне верилось в разветвленную сеть шпионов, регулярно докладывающих своему дану обо всех значимых событиях.
Мог кто-то из этих шпионов быть местным жителем и увидеть как уничтожение хутора, так и отход бандитов в пещеры?
Мог.
С другой стороны, дело могло быть и в магии — какие-нибудь стационарные следящие амулеты или невидимые барьеры, запечатлевающие всех, кто через них пройдет, и магическим же способом сообщающие об этом тому, кто их установил.
Я вздохнул — о теории магии я не знал почти ничего и все мои размышления были пустыми догадками.
Может быть, стоит переключиться с изучения монстров на нее?
Хотя нет, до инициации магия так и останется для меня чистой теорией, а вот демоны и чудовища могут встретиться в любой день и час.
Лошадей мы оставили на небольшой поляне рядом с рощей под охраной двух самых молодых стражников, которые, судя по их виду, испытывали одновременно разочарование и облегчение оттого, что не будут участвовать в уничтожении банды.
— Ми-дан, пленные нужны? — спросил я, когда закончил стреноживать своего коня.
— Нет, убивай всех, кто попадется, — Хеймес небрежно махнул рукой и потом повторил то же распоряжение громче, чтобы услышал каждый в отряде.
В пещерах оказалось темно, сыро и прохладно — не самое уютное место. Даже парящие в воздухе десятки бледных огней, созданных магами-стражниками, не сильно меняли ситуацию.
Проникли мы сюда через ход, находившийся достаточно далеко от реки — Хеймес магией откатил каменную глыбу, которая выглядела так, будто незыблемо стояла на своем месте с доисторических времен, и открыл вход в подземную пещеру. В этот момент я не мог не вспомнить о том проходе, ведущим в Корневую Башню, которым провела нас Амана. Может быть, это было частью внутренних способностей аль-Ифрит — выискивать подземные ходы?
— Я поставил воздушные щиты, — сказал Хеймес, перебив мои мысли, — Безлицые нас не услышат до тех пор, пока мы не окажемся в зоне их прямой видимости. После этого щиты дезактивируются.
— Ми-дан, вы знаете, сколько их? — спросил кто-то из стражников.
— Около полусотни, — отозвался тот безмятежным тоном, и на мгновение я удивился — Безлицые превышали нас численностью больше чем в два раза и Хеймес считал это нормальным? Но почти сразу мне вспомнилось, что раз он воспринимал это лишь как возможность «развеяться», то явно не относился к бандитам как к серьезным противникам. Поэтому и их количество значения не имело. Важно тут было лишь противостояние магий.
Кстати, я так и не узнал, сколько камней было у Хеймеса и, если уж продолжать эту тему, у Аманы…
Потолок пещеры упал на нас без предупреждения. В воздухе камни раскололись на сотни мелких частей и скатились с невидимого купола — возможно того самого воздушного щита.
Разве магия Безлицых не должна была исчезнуть?
А потом, впереди, в одном из ходов пещеры, я увидел несколько человек в однообразных, серого цвета, доспехах. Разве у бандитов есть униформа? Впрочем, уже через мгновение все лишние мысли вылетели у меня из головы, поскольку Безлицые, обнажив оружие, кинулись на нас.
Похоже, их магия — если они ею владели — действительно была заблокирована, потому что сейчас они использовали только обычное оружие. Правда, я не знал, как объяснить случай с потолком. Возможно, это была давняя ловушка, каким-то образом избежавшая блокировки.
Безлицые были не сильнее и не быстрее, чем стражники аль-Ифрит. Только с ними не требовалось соблюдать осторожность, их не требовалось щадить.
Как и во всех прежних схватках, внешний мир замедлился, когда я начал двигаться быстрее. Еще быстрее.
Выбить оружие у первого противника и ударить в щель между доспехами, оставив его лежать на полу пещеры в луже крови.
Отбить атаку второго, пригнуться и скользнуть вбок, нанося удар по его ногам — так, чтобы перебить и бедренную артерию, и сухожилия. Отпрянуть в сторону, одновременно отрубив руку с мечом у третьего…
А вот четвертый оказался противником посложнее. Он не только двигался почти так же быстро, как я, но и его доспехи — да и все тело — оказалось зачаровано от ударов. Они просто соскальзывали.
Хм, действительно получалось, что блокировка Хеймеса затрагивала только активное использование магии, но не старые чары?
Я ударил в очередной раз, сильнее — и мой меч просто раскололся на части. Увы, это было обычное оружие, взятое мною в оружейной аль-Ифрит, столкновения с враждебной магией оно не выдержало.
Безлицый оскалился и ударил. Я увернулся. И увернулся опять…
Нет, так мне определенно не нравилось!
Увернувшись в третий раз, я подхватил с пола меч первого убитого мной Безлицего. И в этот раз мой удар прошел так легко, будто никакой магической защиты не было и будто даже доспех врага был сделан не из металла, а из обычной кожи. Четвертый Безлицый осел на пол, уже мертвый, а я в тот же момент ощутил, как железное кольцо болезненно сдавило мне палец.
Вот почему магия не смогла защитить четвертого — меч был заполнен демонической энергией, и, если я не хотел получить разрушенный черный нихарн и переродиться в одержимого, мне следовало срочно от этого меча избавиться!
Только вот передо мной как раз возник пятый Безлицый и оказаться сейчас безоружным совсем не хотелось. Что ж, мне нужно было просто убить этого пятого, а потом заменить демонический меч на какой-нибудь другой — такой, на который мой амулет реагировать не будет.
Но пятый Безлицый пока не нападал, лишь смотрел на меня изумленно.
Может быть, у меня уже начались изменения, характерные для одержимого?
Вот ведь иштава мерзость! Ну да ладно, убить противника мне это не помешает.
— Это ты! — выдохнул пятый Безлицый в тот момент, когда заимствованный мною меч вошел ему в грудь. Его глаза широко раскрылись, руки ухватились за лезвие, безуспешно пытаясь его вытащить. — Почему? — спросил Безлицый, не отводя от меня взгляда. — П-почему…
Потом из его рта полилась кровь и, если он и пытался сказать что-то еще, разобрать слова стало невозможно.
Глава 15
Я бросил быстрый взгляд по сторонам — но нет, никто больше опасных слов Безлицего не слышал. Хеймеса в поле зрения вообще не оказалось, а ближайших стражников я заметил лишь шагах в пятнадцати.
Отбросив меч с демонической скверной, я подобрал другое оружие, в то время как в мыслях снова и снова повторялись слова: «Ты… Почему… Почему…»
Безлицый был явно со мной знаком и мое присутствие на стороне врагов его шокировало.
Он знал меня прежде как Кентона Энхарда?
Или я был таким же Безлицым, как он сам?
Мне вспомнилось одно из первых событий новой жизни — когда архивист упомянул «особые приметы» и я ощутил внезапное желание убить «свидетелей» и сбежать, потому что был уверен: «приметы» приведут меня на виселицу. Я смотрел тогда на свои руки и думал о том, как легко могу свернуть шеи всем, кто находится рядом. Остановило меня лишь ощущение, что убивать просто так будет неправильно — словно в тот момент за контроль над моим телом боролись две совершенно разные личности…
Впереди что-то шевельнулось, и я заставил себя отбросить все размышления. Потом, в одиночестве, я вернусь к тому, что произошло, но здесь и сейчас было не место и не время.
Из сумрака пещеры появилось еще трое Безлицых. Эти, к счастью, вели себя нормально — не пытались
