На этом отчет аналитика завершался, а ниже находилась только одна сделанная его рукой запись - о его переводе на новое запутанное дело, связанное с незаконным использованием какого-то древнего темномагического артефакта. Из приложенной к папке документации следовало, что там его и убили.
Убили… аналитика. Непосредственно после того, как он обнаружил… что? О чем может говорить проявление Темной Метки? О возвращении Волдеморта? Но разве в этом случае Гарри не почувствовал бы этого через свой шрам? Да и как бы Риддл смог вернуться - ведь на этот раз он его не только убил, но и уничтожил все хоркруксы. Хотя... Ведь и его самого во время Финальной Битвы по свидетельству окружающих, тоже убили, но он-то вернулся.
И еще - дата, стоявшая под отчетом. Все описанные в нем события происходили чуть больше, чем полтора года назад. Год и десять месяцев, если уж совсем точно. Неужели за это время Волдеморт бы себя никак не проявил?
Волдеморт… Неужели снова Волдеморт?! Через шесть лет мирной жизни, когда все уже окончательно поверили в собственную безопасность? Но только на этот раз без Дамблдора, без Люпина, без Тонкс - без половины Ордена Феникса. Нет! Об этом страшно даже думать... Страшно. Но ошибки Фаджа они не повторят.
А если все-таки не Волдеморт, что еще это может значить? Возможно ли, что это какому-то другому волшебнику не дают покоя лавры Темного Лорда и он решил переподчинить себе его оставшихся слуг? Это нужно было выяснить. Как и то, кто именно в аврорате принимал отчет того аналитика, и почему ему не дали ходу.
А для этого сейчас было самое удачное время - информация об этом содержалась в закрытой для оперативников секции архива, и если туда и можно было пробраться, то только сейчас, когда здесь никого, кроме него самого не было. Тем более, что так получилось, что два дня назад Гарри случайно услышал пароль к ведущей в ту часть архива двери, и можно было надеяться, что пока его еще не сменили.
Молодой человек быстро пересек отделявшее его от запретной двери пространство, и тихонько произнес известный ему пароль. Наверное, он все-таки не исчерпал еще всего отпущенного на его долю везения, как он сам иногда думал, потому что дверь тут же открылась. Стремительно подойдя к нужной ему полке - а о том, где именно и как нужно искать необходимую ему информацию он знал по рассказам Эла, который сам некогда принимал отчеты других авроров и имел сюда доступ - Гарри стал быстро пролистывать картотеку сотрудников, чьи фамилии начинались на ту же букву, что и у погибшего аналитика. Здесь он, конечно же, не найдет второй копии оставшегося на его столе отчета, она спрятана где-то в недрах стоявших здесь многочисленных шкафов, но ему сейчас это было и не очень важно. Прежде всего нужно найти фамилию человека, который… Нет, на этом этапе предположений лучше не делать. Тем более, таких.
И вот, наконец, нужная ему карточка. И фамилия. До отвращения знакомая, и самая страшная изо всех возможных. Джастин Кинтер. Лично начальник аврората.
Гарри задвинул на место выдвинутый ящик картотеки и медленно побрел к выходу из запретной секции. Сейчас он уже никуда не спешил, и даже не боялся быть обнаруженным - слишком ошеломила его полученная информация.
Да, Кинтер был редкостной сволочью - в признании этого были солидарны все сотрудники аврората. Да, Гарри и сам никогда с ним не ладил. И все же, это был опытнейший аврор, сильнейший маг, просто умный человек, наконец. И хотя он часто принимал непопулярные среди оперативников решения - да взять хотя бы даже его приказ об отстранении Гарри от расследования убийства Эла и его перевод в архив, но все же его уважали. И если это он… Но нет, прежде всего надо понять, почему он это скрыл. Не ото всех - тут и так все было ясно, а именно от него, человека в первую очередь имеющего право знать все, относящееся к Волдеморту.
Взгляд Гарри случайно упал на часы. Восемь пятнадцать. А что, в это время Кинтера еще можно попробовать застать на месте.
Если уж он ночью не испугался спросить Снейпа о его связи с Малфоем, то и у Кинтера о произошедших почти два года назад событиях, Гарри решил спросить прямо. Сжав в правой руке палочку, а левой прихватив с собой папку с делом погибшего аналитика, молодой человек решительно зашагал к кабинету начальника аврората.
Дверь в кабинет, когда он к ней подошел, была заперта, однако, в полутемный коридор из-под нее вырывался луч света, и, решив, что это значит, что внутри все-таки кто-то есть, Гарри произнес мощное отпирающее заклятие, и шагнул внутрь.
Однако, если еще минуту назад он думал, что готов ко всему, то в этот момент бывший гриффиндорец понял, насколько он ошибался. К тому, что предстало его глазам, он, определенно, готов не был.
Глава 11
Еще на втором году обучения в школе авроров, во время сдачи их первой - групповой - практики по оперативным действиям, преподаватель упрекал Гарри
в излишней порывистости и опасной необдуманности некоторых его действий. Впрочем, тот упрек был необычайно мягок и тактичен, и ни в коей мере не повлиял на дальнейшую манеру поведения молодого человека. Тем более, что с детских лет привыкший сражаться с гораздо более могущественными, чем он сам волшебниками, Гарри искренне полагал неожиданность - нападения ли или же поведения противника в бою - одним из самых сильных и действенный оружий.
И когда он шел, практически бежал, с неприятно поразившем его отчетом к Кинтеру, молодой человек рассчитывал именно на то, что его вопрос о много лет назад сданном в архив деле застанет начальника аврората врасплох.
Однако, ворвавшийся в кабинет Кинтера, бывший гриффиндорец оказался сам сражен собственным оружием. Обездвижен шокирующей чудовищностью представшей его глазам сцены не хуже, чем качественным ступефаем.
Кинтер в кабинете оказался не один. На его очищенном от бумаг столе извивался обнаженный юноша. Его руки были прикованы к гладкой деревянной поверхности крупными металлическими скобами, широко разведенные ноги крепились туго натянутыми цепями к ножкам стола. Мебель в кабинете начальника аврората была расставлена так, что сейчас Гарри смотрел на происходящие сбоку, и мог отчетливо видеть повернутое в его сторону лицо парнишки. Его нелепо искривленный рот, по уголкам которого начинались две тонкие затейливо извивающиеся по подбородку кровавые дорожки. Его широко распахнутые, ничего не видящие глаза. И уродующую изящные черты гримасу боли.
Но вовсе даже не лицо юноши приковало к себе внимание Гарри. После того, как бывший гриффиндорец узнал, что Снейп - гей, он очень много времени проводил, представляя себе, каково это - секс между мужчинами. И вот теперь у него на глазах Кинтер самозабвенно трахал распростертого на столе парня. Его большой толстый член, гораздо более крупный, чем у самого Гарри или же у тех мальчишек, которых он еще в Хогвартсе видел в душевых после квиддичных матчей, то появлялся почти целиком, то входил до основания в неправдоподобно-широкое отверстие юноши. Сам никогда и ни с кем не занимавшийся анальным сексом, молодой аврор и не предполагал, насколько этот процесс мучителен. С огромным количеством крови, стекающей на покрытые синяками от пальцев Кинтера бедра. С глухими хрипами, вырывающимися из горла несчастного юноши. Эти хрипы, разбавляемые лишь громким сбивчивым дыханием Кинтера, да звонкими шлепками то и дело ударявшей о плоть плоти, были хуже всего. Потому что подобные звуки Гарри слышал и раньше - именно такими сорванными голосами люди сипели под круциатусом.
