пойдет так как надо, и ты почаще меня будешь слушать, то твои возможности превысят мои потребности, — заметил Тристан. — Итак, перво-наперво пообещай мне, что все пикси на территории всего Раттермарка получат право беспошлинной торговли и свободы перемещения. А их безопасность будет гарантирована тобой лично, вплоть до смертной казни обидчика.
— Не сходи с ума, — попросил его Странник. — Если я таким вещам ход дам, меня свергнут через неделю. Ваша братия и так наглая до ужаса, а коли им еще и безнаказанность дать… Нет уж.
Тристан было хотел сказать: «Нет — так нет», но передумал, задумчиво потер подбородок и изрек:
— Холера с тобой. Тогда это все будет распространяться на меня одного. Идет?
— Идет, — согласился Странник. — Одного такого континент выдержит. Чего еще желаешь?
— Кормежку до конца дней моих, — загнул палец Тристан. — Хочу дать пинка Солису — он меня «противным насекомым» называл. И еще — пригоршню конфет в день. Самых лучших, из Селгара. Как ты их будешь добывать — не мое дело.
— Не боишься Лорда Смерти пинать? — уточнил Странник. — Они ребята мстительные, Солис это запомнит.
— Да, вот еще что забыл, — хлопнул себя по лбу Тристан. — Место твоего главного советника со всеми привилегиями — неприкасаемость там, личные апартаменты…
— У тебя же и так все это есть? — удивился Странник. — Какого еще рожна надо?
— Документ надо. — Тристан почесался. — С печатью и всем таким. Такое дело надо на бумаге закреплять.
— После того как на трон сяду — все это будет, — согласился мужчина. — Шут с тобой. Да — место придворного шута не желаешь занять?
Пикси показал ему язык, достал из сумочки, висящей на боку, свиток портала и махнул им.
Про Академию Мудрости Тристан не шутил — ее профессура обожала ставить разнообразные опыты над пикси. И дело было далеко не в том, что ученые мужи хотели открыть с их помощью тайны мироздания, а в том, что лет триста назад один лихой пикси, по имени Люпус, умудрился стибрить у тогдашнего ректора его доклад, который тот должен был зачитать на ученом совете, да еще и в присутствии короля, по традиции являвшегося его председателем. Речь в докладе шла о философском камне, и существовал он в единственном экземпляре, а ректор был немолод и страдал рассеянным склерозом. Бумаги так и не нашлись (штука в том, что Люпус их спер не из юмористических побуждений и даже не из корысти, а лишь потому, что его приперла серьезная и большая нужда. А что — с любым такое случиться может), а вот свидетели обнаружились, они и показали на того, кто это сделал. С тех пор между учеными умами Запада и малочисленным народцем пробежала черная кошка, в результате чего слушатели Академии с удовольствием ловили и мучали пикси, те же им гадили там, где только было возможно, в прямом и переносном смысле.
Но Тристан и не планировал попадаться в лапы ученой братии. Он осмотрелся по сторонам в том пустынном переулке, куда перенес его портал, убедился, что лишних глаз нет, лихо приподнял крышку канализационного люка и нырнул в темноту подземелий Эйгена.
Подземелья Эйгена были в своем роде уникальным местом. При известном желании игрок со здоровыми амбициями, авантюрными складом ума и отсутствием особой брезгливости мог тут поднять уровней десять, если не больше. Чего и кого тут только не было! Контрабандисты здесь прятали свой товар, ночные тати обсуждали планы и пили вино, по коридорам мотались тени давно умерших людей и нелюдей, а в стенах, которые помнили еще основание города, были сокрыты от глаз клады и потайные двери.
А еще тут, в уютном старом полуподвале второго яруса, разместилась маленькая колония пикси, состоящая из тех, чьи предки с незапамятных времен жили в этом городе, и кто не собирался его покидать, несмотря на любые гонения. К ним-то и поспешил Тристан, зная, что ему тут точно помогут. Может, и не просто так, добросердечностью пикси не славились, но за достойную плату — наверняка.
Так оно и вышло. Уже через полчаса Ремус (пра-пра-правнук того самого знаменитого Люпуса, который так насолил академикам), почесывая затылок и прищурившись, деловито сообщил Тристану:
— Вот что я тебе скажу, парень. Плохо, что ты не знаешь точно, где лежит этот документ. Но хорошо то, что тебе известны его авторы и приблизительное содержание. — Он шмыгнул носом-хоботком и требовательно крикнул: — Жужелка!
— Чего тебе? — Откуда-то из темноты вынырнула растрепанная и чумазая пикся.
— В какое хранилище у нас географы чаще всего ходят? — спросил у нее Ремус.
— В двенадцатое, на третьем этаже, и в двадцать шестое, на шестом, — тут же ответила пикся.
— У нас есть там кто-то из прикормленных? — поинтересовался Ремус.
— Парочка недотеп, — ответил за пиксю кто-то из угла, покряхтывая. — Но они берут только деньгами, едой с ними не расплатишься. Говорят: «Если уж предавать родную академию — то за наличные. Совесть не уймешь, хоть телу приятно будет». К девкам поди ходят за наши денежки.
— Наличными — так наличными, — покладисто согласился Тристан. — Дед Торч, ты, что ли? Жив еще?
— Что мне сделается? — К столу подошел старый-престарый пикси, на глазах у него была повязка, а хоботок был весь покрыт седыми волосами. — Давно тебя слышно не было, Тристан. Нашел хорошее место, где можно неплохо подъедаться?
— Да вот, прибился к одному человеку, — отмахнулся Тристан. — Тоже недотепа, глаз да глаз за ним, а то натворит дел.
— Кормит хоть? — требовательно спросил дед.
— Когда есть чем — кормит. — Тристан запустил руку в сумку и высыпал на стол пригоршню конфет. — Это вам, от меня.
— Да мы и так помогли бы, — явно для очистки совести сказал Ремус и тут же цапнул одну конфету. — Как-никак — одного вида существа, должны помогать друг другу. Деньги давай, на подкуп человеков.
— Деньги — не проблема. — Тристан достал из сумки пару золотых монет. — Но мне бы самому сходить, с этими двумя пообщаться.
— Это — нет. — Ремус помотал головой. — Извини. Ты один из нас, но не живешь в этом городе и не должен знать тех, кто нам помогает, в лицо. Не обижайся. Просто были уже прецеденты…
— Да ты что? — удивился Тристан.
— Этот хмырь Витольд вошел в большую силу с тех пор, как Анна села на престол Запада, — пояснил дед Торч, тоже уже засунувший конфету в беззубый рот. — Теперь он пытается подмять под себя всю торговлю документами и артефактами в Эйгене. Не знаю как, но он узнал, что мы тоже имеем с этого долю малую, и это не пришлось
