Круз всё ещё стоял на коленях с закрытыми глазами. Если бы его губы шевелились, я бы сказала, что он молился, но его рот был так же неподвижен, как и всё остальное.
Я сглотнула, и, как будто моё тело, наконец, вспомнило, что привело к самоубийству Борго, моя раненая рука начала сильно пульсировать. Кожа вокруг разорванной плоти пульсировала, и вся моя рука дрожала. Я подняла её, чтобы успокоить бешено бьющийся пульс в ране и облегчить кровоток, но у меня не хватило сил держать её поднятой. Она упала обратно параллельно моему телу, раздражая агонизирующую рану.
Должно быть, я вскрикнула, потому что Эйс уставился на мою руку. Когда он поднял руку к ней, я отдёрнула руку назад. Это послало ударную волну прямо мне под лопатку.
— Моя кровь, Эйс. Моя кровь только что убила фейри.
— Просто дай мне уже свою руку.
— Это может убить тебя.
— Только при прикосновении к моему сердцу, а поскольку у меня его нет, я в безопасности.
Я моргнула, не понимая, шутит он или говорит серьёзно. А потом мне стало всё равно, было оно там или нет, когда волна боли пронзила мой локоть и поднялась в плечевую впадину. Моё тело напряглось, а глаза зажмурились. Я рухнула навзничь. Я приготовилась упасть на землю, но вместо этого почувствовала, как меня подняли и осторожно уложили. Я открыла глаза, и мир поплыл в фокусе. Что-то золотое и голубое замерцало надо мной, а затем исчезло… Всё стало чёрным.
Я пришла в себя, как ребёнок, которого вырывают из материнской утробы: крича.
Когда я разлепила веки, солнце вспыхнуло белым светом в моих зрачках, и два знакомых лица склонились надо мной.
— Мы не можем залечить рану, Катори, — говорил Эйс. Его голос звучал так, как будто доносился с самого кладбища.
Я сглотнула и облизнула потрескавшиеся губы кончиком языка.
— Мы пытались, но наша магия не действует на рябиновое дерево.
Я медленно вдохнула, задержала дыхание. Пульсация уменьшилась, когда я замерла совершенно неподвижно. Но потом я хватала ртом воздух, и боль всё сильнее разливалась по моим венам. Я сосредоточилась на своём дыхании. Под моими пальцами я почувствовала что-то шершавое, занозистое. Я повернула лицо и поняла, что лежу на столе для пикника. Я медленно надавила на дерево здоровой рукой, пока мне не удалось сесть. Затем я осторожно взяла своё правое запястье и прижала его к груди.
— Мне нужно попасть домой. Продезинфицировать рану, — машинально сказала я. — Мне, вероятно, понадобится несколько швов.
— Разве мы не должны отвезти тебя в больницу?
— Я могу сделать это сама.
Эйс и Круз обменялись взглядами.
— Ты вообще можешь ходить, Катори? — спросил Круз.
— Он ударил меня в руку, а не в ногу.
Эйс ухмыльнулся.
Я спустилась со стола. Когда мои ноги коснулись земли, мир закружился, и я пошатнулась. Я отпустила раненую руку, чтобы ухватиться за стол, пока всё — небо, земля, деревья и камни — не встало на свои законные места.
— Хочешь, я доставлю тебя домой? — спросил Круз.
Гордость побуждала меня отказаться, но в моём одурманенном состоянии дорога домой заняла бы у меня несколько часов.
— Да, — призналась я.
— Я сделаю это, — сказал Эйс, перепрыгивая через стол ко мне. — Ты возвращаешься в Неверру и сообщаешь о том, что произошло.
Круз заколебался, но затем отступил от меня и резко кивнул.
— Я попрошу разрешения отомстить за смерть Борго.
Даже в моём сумасшедшем состоянии это слово заставляло меня нервничать.
— Отомстить? — я поискала взглядом Каджику, щурясь от яркого солнца.
— Он ушёл после того, как Борго ударил тебя, — сказал Эйс, изучая моё лицо в ожидании реакции.
Я опустила взгляд на землю, туда, где всего несколько минут назад лежало тело Борго. Осталась только моя повязка для бега. Я сделала несколько шагов, которые казались чёртовыми выпадами, и наклонилась, чтобы поднять её. Я расстегнула липучку, вытащила окровавленную стрелу, и здоровой рукой швырнул её так далеко, как только смогла. Это был не очень впечатляющий бросок.
— На этот раз Каджике это не сойдёт с рук, — сказал Круз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я слишком быстро повернулась к нему.
— Он только что узнал, что его жена изменила ему!
Круз сложил руки перед собой.
— Он был отвратителен по отношению к тебе, и всё же ты защищаешь его?
— Он был сам не свой.
Ноздри Круза раздулись.
— Может быть, ты и можешь простить его, но я не могу. Борго был мне как отец. Я не прошу твоего разрешения убить охотника. Я говорю тебе, что если Лайнус санкционирует его смерть…
— Вот почему это никогда не прекращается! Из-за мести. Гвенельда убила мою маму, но вы не видите, как я заявляю, что убью её. Пожалуйста, Круз, пожалуйста… не проливай больше крови.
Круз уставился на меня своими неоново-зелёными глазами, которые когда-то околдовали меня.
— Просто никому не рассказывай о том, что она сделала, — сказал Эйс.
— Что я сделала?
Он приподнял бровь.
— Твоё маленькое водное шоу.
О, Это.
Круз кивнул, а затем взмыл в небо и стрелой промчался над линией деревьев.
Я задрожала, хотя Эйс был в нескольких дюймах от меня, и его тепло обжигало мою кожу, впитывая влагу из волокон моей майки.
— Так много смертей.
— У каждой войны есть свои жертвы.
— Но это не обязательно должна быть война.
— Охотники охотятся за нами. Они убили двоих из наших. Что бы ты хотела, чтобы мы сделали, Кэт? Спрятались в Неверре?
— Нет. Я имею в виду, я не знаю, — я облизнула пересохшие губы, думая о решении. Использование моего мозга для решения проблемы творило чудеса, притупляя боль. Я чуть не забыла о своей руке. — Тебе обязательно прилетать на Землю?
— Что ты предлагаешь? Запрет на поездки?
— Я просто спрашиваю. Зачем вы вообще сюда пришли? Твой мир звучит прекрасно.
— Почему ты поехала учиться в Бостон? Почему ты ездила в Мексику со своими родителями прошлым летом или в Европу позапрошлым летом?
— Откуда ты знаешь, где я путешествовала?
— Ты не думаешь, что фейри следили за твоим кладбищем? За тобой? Но это не относится к делу, Катори. Почему ты путешествуешь?
— Чтобы сбежать из Роуэна, чтобы увидеть больше мира.
— Вот почему мы, фейри, приходим сюда. Мы пришли сюда не для того, чтобы убивать. Мы пришли сюда, чтобы осмотреть достопримечательности. Чтобы познакомиться с новыми людьми. Учиться. Благодаря тому, что мы собрали и посмотрели, мы строим первый в истории лифт в Неверре. Это позволит обитателям болот подниматься над туманом, когда им заблагорассудится. Им не придётся тратить часы, дни, поднимаясь по спиралям. Им не придётся торговаться с фейри за то, чтобы их подвезли. Охотники верят, что у нас злые намерения, что мы желаем Армагеддона на этой планете, чтобы мы могли захватить её. У нас нет таких амбиций.
Его слова погружались в меня одно за другим, как кирпичи в игре в Тетрис. И, как в Тетрисе, я отвела их в сторону или перевернула, чтобы они могли аккуратно сцепиться.
— То есть вы — исследователи?
Губы Эйса дрогнули, затем изогнулись, а затем разошлись со смехом. Когда он понял, насколько серьёзной я оставалась, он перестал смеяться.
— Что? Ты только сейчас это поняла?
Мои губы приоткрылись в беззвучном вздохе.
— Ты только что переместила воду своим разумом, и всё же ты в шоке от этого прозрения? Когда-нибудь, Китти-Кэт, тебе придётся объяснить, как работает твой разум. Но прямо сейчас давай тебя подлатаем. Готова к полёту?
Я всё ещё была слишком потрясена, чтобы говорить.
— Я воспринимаю это как "да", — он подхватил меня, одной рукой под колени, а другой за шею, а затем рванул вверх. Я закрыла глаза, когда мы поднялись в прохладный, потрескивающий воздух. Ветер коснулся моих щёк, откинул назад мой конский хвост, в то время как тепло Эйса распространилось, как бальзам по моей коже и расслабило напряжённые мышцы. Это напомнило мне о том, как я лежала на рыбацкой лодке дедушки Блейка, когда она на полном газу неслась по озеру Мичиган в летнюю жару.
